– У меня была всего одна просьба к тебе, а ты?..
– Грейнджер…
– Замолчи! Ты все испортил, Малфой! – она что-то еще кричала, говорила, обвиняла его, а он не мог и слова сказать, ведь он был полностью с ней солидарен – он все испортил. – Теодор, пойдем отсюда! – она взяла парня за локоть и утянула в ближайший поворот.
А Драко Малфой так и остался стоять, словно статуя, с сожалением глядя им вслед. Уже через пять минут он придет в себя, а еще через три минуты накрутит себя по самое не могу. Но сейчас он выглядел потерянным, одиноко стоя в проходе.
Гермиона шла широкими шагами, и Теодор периодически переходил на бег, пытаясь не отставать. Ноги сами ее привели к Башне Гриффиндора.
– Прощаемся на грустной ноте? – улыбнулся Нотт, кивая на полную даму.
– Блин, я об этом не подумала, – она виновато посмотрела на слизеринца. – А о чем ты хотел со мной поговорить?
– Когда?
– Вчера, мне Блейз сказал, что ты ждешь меня, но я… я не дошла, – потупила она взгляд.
– Почему? – он мягко поднял двумя пальцами ее подбородок.
– У меня были дела, – отвела она взгляд.
– Гермиона, – он зарывается в ее волосы, по-прежнему придерживая волевой подбородок. – Я даю нам шанс начать все с чистого листа, – но девушка продолжает молчать, но он чувствует, как она вздрогнула. – Тогда я начну первым, ладно? – она закивала. – Вчера я был слаб, уязвлен. От меня ушла любимая девушка, – она пытается вырваться из объятий, но он лишь крепче ее сжимает. – Оказалось, это я был влюблен, а она мне подыгрывала.
– Тео, я не…
– Это не ты, а пустышка Астория, – продолжает юноша. – Даже хорошо, наверное, что ты не дошла до меня. Я был очень зол. И вчера я понял, что она не та девушка, которую я вижу рядом с собой. Поэтому я и хотел поговорить с тобой. А ты? Что гложет тебя?
– Меня?.. – Грейнджер растерялась. Нотт так уверенно начал свою исповедь, словно знал, что не он один такой грязный. Было неприятно, даже обидно, но вторая половина девушки радовалась, что парень оказался не таким уж и идеальным.
– Да, Гермиона. Я хочу знать твою тайну, которую ты пытаешься от меня скрыть.
– У меня нет тайн, – пытается она уйти от ответа.
– Не отталкивай меня, – просит он.
– Я не…
– Ты ведь близка с ним? – шепчет он ей в ухо. – С Малфоем, да?
– Мне так жаль, – утыкается она в его плечо. Гермиона рада, как никогда их разнице в росте, ведь он не может видеть ее лица.
– Гермиона, все нормально, – он гладит ее по волосам. На самом деле нихрена не нормально, но он справится с этим. – Просто скажи, это у вас обоюдно? Добровольно? Он был нежен с тобой?
Гермиона начинает рыдать, крепче прижимаясь к мужскому телу. Она была готова к чему угодно, даже к презрению с его стороны, а он беспокоился за нее. В ее голове эхом разносился его голос – “добровольно”, “нежен”.
– Гермиона? – он напрягся, не слыша ответа.
– Я правда шла к тебе вчера, просто он, – она всхлипнула, – он не дал мне уйти. И забрал палочку. А идти после всего этого, – она замолчала, приводя дыхание в норму, – я не смогла пойти к тебе такой грязной, – тихо закончила Гермиона.
– Он… Он силой тебя… удержал?
– Вчера, да, – она буравила взглядом каменный пол. – Но были еще случаи. И половина из них была добровольной.
– Как давно? – его голос дрожал.
– С Рождества.
Она почувствовала, как напряглись плечи под ее пальчиками, как часто он задышал, силясь с чем-то справиться. Она даже услышала, как его кулак опустился на стену. Она ожидала агрессии в свой адрес, возможно, боли, но Нотт ее удивил.
– Мне так жаль, Гермиона, – он отступил шаг назад, чтобы видеть ее всю. Она поднимает глаза, в которых виднеются слезы. – Мне очень жаль, что меня не было рядом, когда я должен был быть. Мне жаль, что я не заметил этого.
– Тео, нет! – она закрыла глаза руками. Все должно быть совсем наоборот. Это она должна перед ним извиняться. – Ты идеален!
– Я был по уши в своих фантазиях, поэтому не заметил, что ты нуждаешься во мне. Но если ты мне дашь шанс, Гермиона, я не подведу тебя, – горячо обещает он.
Вместо ответа она поднимается на цыпочки и целует его. Горячо. Импульсивно. Самозабвенно. Поцелуй соленый, ведь она плачет, но оба этого не замечают.
– Ты так хреново целуешься, раз Гермиона плачет? – Джинни была в своем репертуаре.
С сожалением, Гермиона отстранилась от губ слизеринца, но не от самого парня. Прикрыв глаза, она спряталась от всего мира в его надежных объятиях. И Нотт видел, как она цеплялась за этот волшебный момент.
– Уизли, тебя не учили манерам? – Нотту было не до этикета.
– Может, я вам завидую? – хмыкает Джиневра. – Я бы тоже не отказалась целоваться с каким-нибудь красавчиком из Слизерина.
– Тогда тебе нужно в подземелья, – координирует слизеринец Уизли-младшую.
– Это да, – Джинни легко соглашается. – Но кто знает, какого монстра я встречу в темноте? – и загадочно улыбнувшись, девушка скрылась, посоветовав парочке уединиться хотя бы в Выручай-комнате.
– Она всегда такая, – выдохнула Гермиона.
– Боевая, – согласился Теодор. – Тебя проводить в Башню старост?
– Нет, – голос дрогнул. – Я хочу в старой спальне остаться. Мне нужно о многом подумать, а там… – она чуть ли не сказала, что там Малфой, но вовремя сдержалась. – Не та обстановка.
– Понимаю, – парень ободряюще похлопал гриффиндорку по спине.
– Может, зайдешь? – немного неловко звучит.
– В святую-святых Гриффиндора? – притворно громко ахает Нотт, чем вызывает у Гермионы улыбку. – А меня молнией не ударит? Или может быть у вас там лев голодный?
– Тео, – тыкает Гермиона его пальчиком под ребра.
– Гермиона, ты же знаешь правила.
– Разве их пишут не для того, чтобы нарушать? – улыбается девушка.
– Гермиона, даже если представить, что эта женщина с портрета меня пропустит…
– Мы можем наложить дезиллюминационные чары на тебя или я попрошу у Гарри мантию-невидимку, – тут же находится Гермиона.
– То наверх я все равно не смогу подняться, благодаря вашей заколдованной лестнице.
– Хмм, – Гермиона задумчиво потерла виски. – Думаю, этот факт мало изучен, – Нотт вопросительно изгибает бровь. – Мы с одного факультета, поэтому лестница строго делит мальчиков и девочек. А ты не гриффиндорец, поэтому, скорее всего, сможешь подняться. Хотя никто еще не приводил студента из другого факультета.
– И ты предлагаешь быть первооткрывателями? – улыбается Нотт, видя, как воодушевленно она начинает строить гипотезы.
– Ну хотя бы из чисто научного интереса, – пожимает гриффиндорка плечами.
– Только ради науки? – слизеринец опускает руки на стену по обе стороны от девушки. Она заливается румянцем и что-то бормочет себе под нос. – Прости, что? – безупречная улыбка становится шире.
Она залилась краской сильнее, что-то продолжая бормотать, а он властно приподнимает ее подбородок, вынуждая посмотреть в глаза. Ее бессвязный поток слов резко прекращается, когда она видит опасный огонек в его синих глазах.
Мир рухнул, как и ее сердце, когда его губы не просто опустились на ее, а врезались в них. Казалось, что весь воздух был выбит из легких, иначе нельзя было объяснить боль под ребрами. Его губы были как глоток воздуха, и Гермиона отчаянно прижималась к ним. Это был первый поцелуй, который не испортил Малфой. Девушка не сравнивала, не вспоминала и даже не думала о блондине. Ее руки зарылись в его жесткие кудряшки, а он нежно оттягивал копну ее непослушных волос.
– А знаешь, на ощупь они не такие уже и своенравные, – прошептал Тео, прерывая поцелуй, прокручивая прядку волос между подушечками пальцев. Он хотел было еще прошептать ей комплимент на ушко, но Гермиона, встав на цыпочки, вновь соединила их губы в таком мучительно-сладком поцелуе.
Это было странно, и точно не обошлось без магии, но никто больше их не потревожил. Казалось, прошла целая вечность, а они все целовались, наверстывая упущенное. Если Теодор еще пытался держать ситуацию под контролем, а главное, себя в руках, то Гермиона не стыдилась своих эмоций и щедро одаривала целым спектром чувств слизеринца.