– Можно я сам? – ее руки замерли.
– Да, – тихо говорит она.
Нотт толкнул ее чуть дальше на широкую кровать, и сбросив свои туфли, сам залез на нее. Взмах руки – и полог закрылся за ним, словно создавая новый мирок для этих двоих. Нотт наложил несколько заклинаний, чтобы никто им не помешал, не заметил их и не услышал.
Если бы она могла, она умерла бы сразу от его нежности. Это был такой контраст после Малфоя, что слезы невольно увлажняли глаза.
– Я очень хочу тебя видеть, – прошептал он ей на ухо. – Можно, я наколдую гирлянду? – Она кивает, и по периметру тут же образуется ряд лампочек, которые создают теплый полумрак.
Он садится, вытянув ноги и облокотившись спиной на спинку кровати, а Гермиона разместилась на его коленях, расставив ноги по обе стороны от его ног.
Глаза в глаза.
А дальше океан нежности.
– Можно я расстегну твою блузку? – и она дрожит, пока его пальцы расправляются с рядом маленьких пуговиц.
– Можно, я коснусь тебя здесь? – он легко касается груди, и Гермиона лишь кивает, не доверяя своему голосу.
– Можно, я спущусь ниже? – и она разрешает.
Она чувствует себя живой, значимой.
– Можно, я сниму?..
– Да! – Выгибается она под умелым напором его губ.
Ее юбка, гольфы ненужной мишурой летят куда-то в бок.
Он не спрашивает, можно ли ему раздеться. Он с собой не церемонится. Рубашка расстегнута, и Гермиона завороженно глядит на его торс.
– О чем задумалась?
– Какой же ты красивый, – она не думала, что говорила. Чувствовала.
Он хотел резкими движениями освободиться от своей одежды, но боялся напугать Гермиону, поэтому не спешил, давая ей время привыкнуть или же включить заднюю. А Грейнджер хотела его до боли в пальчиках. Он просто расстегнул ремень и вынул пуговицу из петель, давая члену чуть больше простора. Он не торопился, а растягивал этот момент.
Нотт был всюду, и Гермиона не заметила, как он уже сдвинул ее трусики в сторону, нежно касаясь пальцами уже влажных складок.
– Можно? – запоздало спросил он, но вместо ответа Гермиона лишь выгнулась, тихо простонав его имя.
Даже если бы он сам захотел, даже если бы она умоляла его остановиться, он не смог бы. Это было лучше, чем он представлял. Складывалось чувство, что у него вообще никого не было до этого момента, настолько все меркли по сравнению с искренней Грейнджер.
Он нашел ее губы и жадно их целовал, периодически проглатывая ее хриплый стон. Он аккуратно придерживал ее под лопатками, позволяя девушке выгнуться так, как она этого хотела.
Поцелуи становились короткими, рваными, как и их дыхание. Она стала отчаянно насаживаться на его пальцы, и Теодор утроил усилия, заставляя Гермиону извиваться.
– Тео, пожалуйста, – просит Гермиона, жаждя, чтобы он вошел в нее, но Тео лишь углубляет их поцелуй и начинает дразнить ее клитор более наглыми движениями.
Парень чувствует, как она крепче сжимает его, как ее ногти сильнее впиваются в ее плечо. Он буквально видит, как оргазм подкрадывается к девушке, и жадно впитывает это. Член ноет, пульсирует в штанах, грозя кончить в них, если парень не предпримет каких-то действий. Но Гермиона уже откинула голову в предчувствии скорого оргазма, и Нотт не пытается что-то менять в их позе.
Его губы жадно целуют ее нежную кожу на шее, легонько покусывая, но от этой ласки не останется на утро багровых следов, а рука проскальзывает между их телами и приспускает трусы, чтобы обхватить член.
Вверх-вниз скользит его ладонь по стволу, посылая острые ощущения во все части тела.
Вверх-вниз, и желудок начинает стягивать в тугой узел.
Вверх-вниз, и напряжение резко переходит ниже.
Ее соски трутся об его грудь, подстегивая тот коктейль чувств, что сейчас бурлит в крови.
Он почувствовал, что она кончила. Именно почувствовал, на каком-то ментальном уровне, а потом уже влагу на пальцах. Ее стон стал началом его оргазма. Он не знал еще, но с удовольствием узнает, можно ли на нее кончать или нет, но сейчас просто прижал член к собственному животу, изливаясь на него и частично в руку.
– Ты волшебна, – прошептал он, целуя ее в висок. Он не рискнул прижать к себе девушку, но Гермиона сама к нему прильнула.
– Спасибо, – прошептала она.
– Меня первый раз благодарят за секс, – ухмыльнулся он, но такой доброй усмешкой.
– Но я хотела большего. Я и сама могла поработать пальчиками.
– Правда? – его пошлая улыбка заставляет Гермиону покраснеть.
– Ты ведь не уйдешь сейчас, правда? – она крепче его сжимает в объятиях. И не дожидаясь ответа, она просит, – останься со мной.
И он кивает, приняв в голове какое-то решение. Он аккуратно сползает, укладываясь головой на подушку. Очищающее заклинание делает свое дело, и он со спокойной совестью притягивает Гермиону к себе.
Хочется о чем-то поговорить, но сил нет. И слов тоже. Он просто прислушивается к ее дыханию, не сразу заметив, что она уснула на его груди, пока он нежно перебирал ее волосы.
Дежавю. Такое уже было в Башне старост, но сейчас они другие. Нет груза тайн, что каждый ревностно оберегал. И пусть у них все в первый раз вышло так неловко и быстро, но…
Это было больше, чем просто секс.
Он сам не заметил, как задремал, прижимая к себе девушку, что доверчиво пристроилась на его груди.
Он проснулся посреди ночи и не сразу понял, где находится, но мирно сопящая под боком Гермиона лавиной чувств напомнила ему, кто он, что он и где он. Поскольку он качественно наложил заклинания, то он не знал, который сейчас час, и решил не вставать, чтобы не разбудить гриффиндорку. На самом же деле он хотел застать момент ее пробуждения.
Но Гермиона сама решила перевернуться, и Нотт с удовольствием повращал кистью, разгоняя кровь по руке, которую Гермиона отлежала ему. Девушка была голой, за исключением трусиков. И тело Нотта откликнулось на это.
“Наверное, уже утро”, – подумал парень, поглаживая стояк.
Все то, что вчера произошло между ними было восхитительным, но в крови слизеринца плескалась острая необходимость сделать Гермиону своей. Полноценно. Безвозвратно. Он осторожно снял с себя рубашку, чтобы не разбудить девушку и повесил ее на изголовье кровати. Брюки последовали следом. Носки и трусы были сняты, и валялись где-то в ногах. Пару движений, и член готов покорять новые глубины.
– Грейнджер, – ласково шепчет он ей на ухо, но Гермиона не реагирует, цепляясь за сон покрепче. Первый раз она спит спокойно и без кошмаров.
Но даже сонная, она отвечает на его ласки. Нотт чувствует себя не очень, лаская спящего человека, но с другой стороны, ему до боли в паху нравится, как она тянется к нему, выгибаясь.
– Тео?
– Гермиона, – хрипло произносит он, покусывая ее плечо.
– Т-тео? – сонная, не понимает, что происходит, а его член уже удобно расположился между ее ягодиц.
– Гермиона, – сипло звучит. – Можно я займусь с тобой любовью?
Вместо ответа она перевернулась и посмотрела в его глаза. Не синие, практически черные от желания. Она потянула парня на себя, и он тут же оказался сверху, уютно разместившись между ее ног. Она призывно прогнулась, но Нотт не спешил. Возможно, он ее трахнет сонную, возможно, даже спящую, но сейчас он хотел большего.
Умелые губы медленно прошлись по шее, смакуя каждый сантиметр кожи. Грудь тоже была не обделена его вниманием, и Гермиона терялась в вихре чувств, которые дарил ей его шустрый язычок. Вот он стал спускаться ниже, покрывая поцелуями ее плоский живот, он бы спустился ниже, но Гермиона запустила пятерню в его кудряшки и потянула наверх. Но он успел стянуть с ведьмы трусики. В этот раз недостаточно просто их сдвинуть.
Когда они встретились взглядами, она попросила:
– Трахни меня. Сейчас. – И она недвусмысленно поерзала под ним.
Она раздвинула ноги шире, приглашая его, но у слизеринца были совсем другие планы. Какие-то две-три секунды, и он снова сидит, прижавшись к изголовью, а Гермиона гордо восседает на его коленях.
– Ох, Тео, – ахает она, совершенно не готовая к такому повороту событий.