– О! – только и воскликнула Помфри. – Тогда давайте я оставлю обезболивающее.
– Благодарю вас, – улыбается Теодор. – У нас уже был секс, и все прошло успешно, спасибо.
Гермиона была готова взять свои слова обратно. Она ночью хотела умереть? Она ошиблась – самый подходящий момент был сейчас.
– Тогда давайте я больше не буду вам мешать, а прежде, чем зайти – постучусь?
– Это замечательное предложение! – кивает Теодор.
Неловко потоптавшись на месте, Пофри оставила ребят одних и больше не появлялась.
– Нотт, что это сейчас было? – простонала она ему в грудь.
– Она ведь врач, так что не беспокойся, не побежит рассказывать всем, – он провел рукой по ее спине, успокаивая.
– Как же стыдно, – прошептала Гермиона.
– Тебе нечего стыдиться, – он взъерошил ее и без того непослушные волосы. – Ты прекрасна. Я говорил тебе сегодня, что ты красива? – Не видел, но чувствовал, как она улыбается.
– Ты замечательный, – шепчет она. – Я не знаю, почему ты выбрал меня.
– Потому что ты достойна лучшего, – он гордо выпячивает грудь вперед, а она смеется.
Он взял ее за талию, притягивая к себе. Она снова оказалась на его коленях, но ей не было стыдно или неловко. Это было то место, где она была на месте.
Ей нравилось сидеть на его коленях. Ей нравилось, как он бережно поддерживал ее за спину. Ей нравилось вот так смотреть в его глаза.
Ему нравилось, когда она вот так возвышалась над ним. Ему нравилось, как она держалась за него. Ему нравилось, когда она смотрела своими глубокими глазами в его, сверху вниз.
Им нравилось то чувство, с которым их губы соприкасались с друг другом. Ему нравилось, какой она была нежной и все дарящей. А ей нравилось, как он неспешно раздвигал ее губы во время поцелуя. Он любил ее касаться, а ей нравилось, когда он нежно скользил по ее коже. Он хотел ее, но боялся сделать больно. Ей было больно, потому что в любой момент Нотт мог смениться на очередной кошмар с серыми глазами.
– Гермиона, – с огромным усилием он оторвался от нее. Она посмотрела на него расфокусированным взглядом. – Я хочу с тобой серьезно поговорить.
Она напряглась. Он чувствовал это.
– Это как бы подразумевалось само собой, но хотелось бы сделать официально.
– Что? – она растерялась. Она не знала, что он хочет сказать, поэтому было страшно. Незнание пугало.
Одна рука придерживает ее за поясницу, а вторая ладонь нежно обхватила шею и поглаживала большим пальцем линию челюсти.
– Просто Гермиона, – он обратился к ней как в самом начале. – Ты же будешь моей девушкой?
Она удивленно на него посмотрела.
– Я же сказал, официально, – улыбнулся он.
– Это ваши аристократические штучки, да?
– Это не ответ, – он стал губами скользить по линии подбородка. – Я обещаю, что буду лучшим парнем на свете.
– Еще лучше? – улыбнулась она.
– Не тяни с ответом, – смеется он.
– А то что, передумаешь? – поддразнивает она его.
– Гермиона, – выдыхает он.
– Официальность ты решил предать после того, как поставил меня в неловкое положение перед мадам Помфри? – уточняет она у него. Она не хочет, чтобы он чувствовал себя обязанным.
– Вообще я планировал это намного раньше, еще в библиотеке, но ты тогда налетела на меня в коридоре и начала целовать так, что я растерялся.
– Ах это я виновата? – притворно возмущается она.
– Когда мы с тобой переспали, я был обязан это сделать, но твои соседки…
– Теперь они во всем виноваты? – смеясь, спрашивает гриффиндорка.
– Гермиона, я хочу сделать из тебя честную женщину! – пытается он ее приструнить.
– А может это я делаю из тебя честного мужчину? – подначивает она его. Он хотел что-то ей ответить, но она переместила свой центр тяжести вперед. Он не был готов к такому маневру, поэтому стал заваливаться назад, на спину, утягивая Гермиону за собой.
Она прошептала ему в самые губы:
– Да, Теодор Нотт, да. Тысячу раз да.
И они потерялись друг в друге и в нежности, которую каждый дарил другому.
Гермиона даже успела задремать, удобно устроившись на его плече. Он нежно отвел вьющейся локон с ее щеки. Если бы ему кто-то сказал, что ему будет достаточно оказаться с красивой девушкой в кровати, он бы рассмеялся. Секс должен стоять во главе угла. Но Астория научила его не просто терпению, а воздержанию. Из этого ничего не вышло, ведь он изменял ей. С Грейнджер таких мыслей не возникало. Она действительно было особенной. Для него – да.
– Ты на мне дыру протрешь, – улыбнулась она, наблюдая за ним.
– Я бы сказал, но это будет пошло, – хмыкнул он.
– Дурак, – Гермиона села. – Я долго спала?
– Ну если бы поспала еще немного, то осталась бы на ночь, – он посмотрел на наручные часы.
– И даже Помфри не хватилась? – ахнула Гермиона.
– Ну я же страшный Пожиратель смерти, сама понимаешь, – фыркает парень.
– Тогда я побежала, – она быстро к нему прижалась, бегло целуя. – Я приду завтра, – обещает она.
Он ловит ее за руку и поворачивает к себе:
– И послезавтра, – он целует ее. – И после-послезавтра, – еще один поцелуй.
Она уходила счастливой. Она была неприлично счастлива. Она шла медленно, улыбаясь пустынным коридорам. Да, она опоздала на встречу с Забини, но была уверена, что он поймет. Грейнджер обхватила своими плечами руками.
– Гермиона Джин Грейнджер, кажется, ты влюбилась, – поздравила она саму себя.
– С чего ты взял, что она придет? – Малфой сидел на кресле и буравил взглядом друга.
– О Мерлин, она вынуждена трахаться с тобой, неужели ты думаешь, что она упустит возможность прекратить все это?
– Об этом ты мне не говорил, – Малфой резко напрягся. – Такое возможно?
– Наверное. Я точно не знаю. Это древняя магия.
– Ну так может ты начнешь рассказывать без нее?
– Подождем, – Забини посмотрел на часы. – Она сама назначила встречу. Она придет.
Словно чувствуя, что о ней говорят, Гермиона появилась в Башне старост.
– Опаздываешь, Грейнджер, – сразу начал Драко.
– Рад, что ты пришла, – улыбнулся ей Блейз, который привстал при ее появлении.
– Я была с Тео, мы так устали, что я задремала, – оправдалась Гермиона. При упоминании его имени она непроизвольно улыбнулось. Сердце Малфоя свело от этой чувственной улыбки.
– Да я смотрю, Грейнджер, ты неплохо потрахалась. Я бы даже сказал, от души, – отсалютовал ей Драко бокалом.
– Мы не трахались сегодня, – огрызнулась Гермиона и села на диван.
Малфой бросил ей что-то похожее на “Еще бы!” и послал ей ехидный взгляд, но она сдержалась и никак не отреагировала на него. Внешне. Внутри что-то кольнуло.
Мечтательный вид Грейнджер выводил Драко из себя. Он чувствовал, что в нем просыпается что-то. Что-то, что заставляло кровь не просто нестись по венам, а вибрировать по ним, дразня рецепторы.
– Ну что ж, блять, начнем может? – Малфой всегда оставался Малфоем.
Забини посмотрел на Гермиону, та кивнула. Собравшись с мыслями, Блейз начал свой рассказ. Чем больше он рассказывал, тем сильнее вытягивалось лицо Драко и сильнее распахивались глаза Гермионы.
– В общем, это все, что я смог узнать, – закончил он, поглядывая по очереди на друзей. После вчерашнего чувствовалось, что между ними осталось напряжение. Его это… беспокоило.
– Блейз, это херня, – первым нарушил молчание Драко. Но он все равно кинул быстрый взгляд на Грейнджер в поиске ее вердикта.
– Я тоже первый раз об этом слышу, – как-то неуверенно начала девушка.
– Не удивлен, ты же маггла, – фыркнул Драко.
– Это не значит, что я не умею читать, – огрызается гриффиндорка.
– Тебе же сказали, что это древняя магия, так что не твой уровень, – поддевает Драко ее дальше.
– А это можно как-то проверить? – Если уж она нащупала ниточку, то надо идти по ней до конца.
– Конечно, – кивает Блейз. – Расскажи, что с тобой делает Драко.
Малфой поудобнее уселся в кресле, наблюдая этот спектакль. Если Блейз окажется прав, он очень неплохо развлечется.
Гермиона, как рыба, открывала и закрывала рот, но одно единственное слово упорно не могло произнестить.