– Я и Макгонагалл не смогла об этом рассказать, – пожаловалась Гермиона.
– Ты что, ходила к старухе? – удивился Малфой.
– А ты что думал? Что я это так оставлю?
– Я тебя… накажу, – хмыкает Драко.
– Ты за все ответишь, Малфой. Рано или поздно, но ответишь, – обещает она ему.
– Прекращайте, – перебивает их мулат. – Он тебя изнасиловал?
– Да, – закивала Гермиона.
– Повтори, – просит Блейз.
– Да, – Гермиона повторяет.
– Не так, повтори полностью, что он с тобой сделал.
Она пытается. Она отчаянно пытается, но снова с губ срывается только начала фразы.
– Я не могу.
– Да ладно, Грейнджер, прекращай ему подыгрывать, – просит Малфой, лениво качая ногой.
– В отличии от тебя, Малфой, я не вру.
– Да быть тогда не может, – Драко даже туловищем подался вперед.
– Ты ей запрещал об этом рассказывать?
– Да, – хором выпалили Гермиона и Драко.
– Ну вот, – победно улыбнулся Блейз.
Грейнджер опасливо посмотрела на Драко, а Малфой, наоборот, кинул на нее многообещающий взгляд.
– А может, ты ошибся? – гриффиндорка переводит взгляд на Блейза.
– Грейнджер, – Малфой локтями оперся на собственные колени. – Поцелуй Блейза.
– Больной? – Гермиона подняла на него изумленный глаза.
– Блейз, это не работает, – разочарованно на выдохе произносит Малфой.
– И слава Мерлину, – вздох облегчения от Гермионы.
– Перефразируй, – советует Забини.
– Грейнджер, – Малфой думает над формулировкой вопроса. – Я хочу, чтобы ты села на колени Блейза и поцеловала его.
– Выбирай свои колени, – огрызается Забини.
– Грейнджер, пожалуйста. – Она сидит и ошарашенно на них смотрит. – Грейнджер, ты ведь поняла, чего я от тебя хочу? – Серый взгляд встретился с карим.
Гермиона кивнула. Малфой приподнял бровь в немом вопросе.
Она не собиралась целовать Забини. Она не собиралась участвовать в этом глупом эксперименте. Она уже получила крупицы информации, поэтому сможет самостоятельно исследовать данный вопрос.
– Спасибо, что поделился этим со мной, Блейз, – улыбнулась Гермиона.
– И все? – Драко ждал шоу.
– Малфой, катись к черту со своими шутками, – отмахнулась от него Гермиона.
Она встала и направилась в свою комнату. Но ноги сами сделали круг и остановились рядом с Блейзом, который тут же напрягся.
– Ты что-то хотела? – нервно улыбнулся мулат.
– Пожелать тебе спокойной ночи, – выпалила Гермиона.
– Спокойной ночи, – сглотнул Блейз.
Она не села ему на колени, но села на подлокотник. Гермиона обняла Блейза за шею:
– Спокойной ночи, – прошептала девушка ему на ухо, а затем поцеловала в щеку.
– Охереть, – только и смог сказать Малфой. – Это работает.
– Гермиона, вернись обратно на диван, – поерзал Блейз.
– Значит, работает, – под нос себе пробормотала Гермиона, поудобнее усаживаясь на диван.
– Как видишь, – Блейз был серьезен, как никогда.
– Ну лично меня все устраивает, – рассмеялся Драко. – Грейнджер, как всегда, на своем месте, – хмыкает он.
Но Гермиона пока не понимает, в каком болоте она утонет. Она потерла переносицу, размышляя об этой весьма неприятной для нее ситуации. Грейнджер уверена, что хуже, чем сейчас, Малфой точно не поступит. Но вот что, если он заставит ее рассказать все секреты Гарри? Капельки холодного пота пробежали по позвоночнику.
Гермиона откинулась на спинку дивана. Под пристальным взглядом обоих парней она порылась в своих карманах и выудила из них пачку сигарет, которую уже давно отжала у Нотта.
– Ты куришь? – для Забини вечер откровений все продолжался.
– Надо подумать, – пожала плечами Гермиона.
– А наш обожаемый Нотт знает, как ты развлекаешься? – Малфой напомнил о себе.
– Это его, – она подняла пачку вверх, а затем снова убрала в карман. При помощи палочки она подожгла ее и сделала первый глубокий вдох.
Слизеринцы обменялись напряженными взглядами. Такая Гермиона пугала. Она было до правильного неправильной. Драко смотрел, как тонкая серебристая струйка змейкой струилась из ее полуоткрытых губ. Определенно, картина был возбуждающей.
– Значит, аналогичную штуку дарили девушкам, когда насильно их выдавали замуж? – спросила Гермиона, докурив. Голова немного прояснилась, хоть и кружилась. Нотт отдал ей пачку, потому что она попросила его бросать это дело. Он сказал, что пусть полежит у нее. На черный день.
– Ну вообще функций было много,– почесал Блейз затылок. – Я просто привел наглядный пример.
– Но для чего?
– Для покорности, Грейнджер, – хмыкает Малфой.
– Тогда дарили бы ошейник, – огрызается она.
– Сейчас подобное тоже практикуется, – Малфой пропустил ее колкость мимо ушей. Гермиона удивленно на него вытаращилась. – Я не про ошейник, – закатил он глаза. – Священные двадцать восемь часто дарят подобное своим женам. Не совсем дарят, а заколдовывают кольцо супруги.
– Зачем?
– А ты подумай, – скривил губы Драко.
– Дикость какая, – только и смогла сказать Гермиона, хорошенько обдумав это.
– Зато надежно, – отмахнулся Драко.
– Откуда это вообще у тебя? – спросил Блейз.
– Нашла возле библиотеки.
– Черт, – Блейз запустил пятерню в волосы. – Я надеялся, что ты знаешь, кто это купил.
– Да какая разница, кто купил, что теперь делать? – заломала руки Гермиона.
Малфой не стал пока говорить, что это его вещица. Надо прощупать почву.
– А если мы его разобьем, связь оборвется? – с надеждой спрашивает Гермиона.
– Ты, блять, оборвешься, – отвечает ей Драко.
– Это навсегда, Гермиона, – тихо говорит Блейз. – Только наложивший может снять это, а мы понятия не имеем, кому оно принадлежало.
– Заме-блять-чательно, – про себя выругалась девушка. Если бы родители услышали, что она себе позволяет, то ей бы прилетело от них, но… Родителей больше не было. А точнее, они были в безопасности, и этого было достаточно. А вот Гермиона была далека от безопасности. Она чувствовала, что судьба ей уготовила очередное испытание.
– Гермиона, – позвал Блейз. – Мы обязательно выберемся из этого, – обещает он ей, встретившись с ней взглядом. Она растерянно кивает. – Думаю, вам лучше побыть одним и обсудить ваше положение, да?
– Пизда, – отвечает Драко, а Гермиона хранит молчание.
Тогда Блейз смотрит на Драко и говорит:
– Ты мне обещал, – напоминает он. Драко тоже растеряно кивнул, показывая, что помнит.
– Доброй ночи, – Блейз покинул Башню старост.
С его уходом из комнаты ушло тепло. Гермиона слышала собственный стук сердца в этой темноте. Она уверена, что и Малфой тоже его слышит. Но слизеринец ничего не слышал, кроме собственного сердцебиения.
Казалось бы, у него есть власть над ненавистной, над желанной гриффиндоркой, но он почему-то не мог ничего сделать. Но эта власть пьянила, кружила голову, как сама Грейнджер. Он посмотрел на нее – бедняжка вжалась в угол дивана и затравленно смотрела на него. Она теперь не видела в нем Малфоя – он мог стать ее палачом.
– Боишься? – Он встал с кресла.
– Нет, – она еще сильнее вжалась.
– Грейнджер, у тебя руки трясутся.
– Пройдет, – сглатывает она.
Он медленно подходит к ней. Она зажмурилась, когда он наклонился, но он просто лишь потянул ее на себя, заставляя подняться.
– Грейнджер, между нами ничего не поменяется.
Она распахивает глаза и смотрит на него со смесью жалости и презрения:
– Проблема в том, Малфой, что я совсем не хочу, чтобы между нами было хоть что-то.
– Ты слишком умная, чтобы это отрицать, – он аккуратно придерживает ее за подбородок, чтобы девушка не разорвала зрительный контакт.
– Я тебя ненавижу, Малфой.
– Не могу ответить тебе взаимностью, – слишком чувственный шепот. – За этот учебный год ты оказалась , – он запнулся, боясь сказать лишнего, – ничего такой. Местами, я нашел тебя даже интересной, – он взглядом опускается ниже. Туда, где вздымается грудь под тонкой тканью.