Вопреки ожиданиям Гермионы, слизеринцы вели себя адекватно. Одна половина молча поджимала губы в немом укоре, другая – мимолетно улыбалась, но были и такие, кто плевался ей вслед, если рядом не было Теодора.
Когтевранцы заключили пари, которое азартно поддерживал факультет Слизерина – беременна ли Грейнджер или нет, раз Теодор решил сделать ей предложение на этом курсе, а не по традиции – на следующем.
Настрой гриффиндорцев никак не изменился – они еще с начала года сделали для себя вывод, что Гермиона для них потеряна, когда ее стали слишком часто замечать в компании Теодора Нотта и Блейза Забини.
Одни пуффендуйцы ей чистосердечно улыбались, а после сразу возвращались к своим делам. Они были далеки от всего этого и им были совершенно не интересны эти политические события в виде замужества маглорожденной и чистокровного.
Но было кое-что еще. Малфой. Малфой, который доставлял неприятности и словно специально искал стычек с Ноттом. Однажды дело приняло такой оборот, что Драко оторвал знак отличия на мантии Нотта. Все это происходило в Большом зале и больше ста учеников было этому свидетелями. Но Теодор снова не ответил на выпадку Драко, вместо этого он лишь снял с себя галстук и швырнул в друга со словами “тебе нужнее”.
И это все очень пугало Гермиону. Она боялась за себя, боялась за Нотта. И по-прежнему боялась за Гарри.
А Панси Паркинсон с огромным удовольствием наблюдала, как ее друзья скатываются вниз. В их отчаянии она находила свою свободу.
Гермиона и Тео сидели вдвоем в гостиной Башни старост.
– Если ты не уверена, то ты всегда можешь встать и уйти, – Нотт легонько сжал ее коленку.
– Нет, все в порядке, – солгала Гермиона.
– Точно? – Теодор прищурил глаза.
– Конечно, – она оставила быстрый поцелуй на его щеке. Страх липкими пальцами погладил позвоночник, заставляя вздрогнуть. – Ты ведь знаешь, что он мне не нравится, и вряд ли понравится. Я бы даже сказала, что у нас война, но поскольку мы вынуждены жить в одном помещении, то у нас… кхм.. перемирие, – нашлась девушка. – Чего ты смеешься?
– Просто представил, что бы тут творилось, если бы Поттера назначили старостой, и он тут жил с Драко.
Гермиона прыснула в ладошку, и Тео сделал вид, что поверил, будто никакой неловкости и в помине не существует.
– Все нормально, – она запустила ладонь в его мягкие кудри. – Я знаю, как Малфой и Забини важны для тебя.
– Верно, – на автомате ответил слизеринец. Он любил, когда девушка перебирала его волосы.
– А Блейз мне сказал, что вы практически каждый вечер проводили вместе.
– Было, да. Так что пару раз в неделю я могу составить тебе пару на вечер, – радостно закончила Гермиона.
– Всего лишь пару раз в неделю? – он распахнул свои глаза, обжигая Гермиону нежностью.
– Посмотрим на твое поведение, – игриво ответила девушка, Теодор тут же перекинул ее ноги через свои колени и поцеловал.
Он понимал, что был таким глупцом, когда потерял столько времени в погоне за мечтой. Его руки стали более настойчиво гладить девушку, что доверчиво к нему жалась в ответ. Даже ткань одежды не скрывала жар ее тела.
– М-м-м, Нотт, – откинула она голову назад, и Теодор тут же начертил своим влажным языком какой-то непонятный узор на нежной коже, что вызвал табун мурашек.
– Если ты так пытаешься саботировать нашу встречу, то я совсем не возражаю, – хрипло пробормотал юноша ей на ухо.
– А это идея, – улыбнулась Гермиона.
Гермиона была совершенна спокойна, она знала, что Нотт не зайдет дальше позволенного. Хотя она и была готова позволить ему абсолютно все, но Теодор был в каком-то плане консервативным. Он мог своим пальцам чуть дольше задержаться на ее спине, когда пропускал девушку в кабинет, или же быстро, но от этого не менее чувственно, целовать ее в коридоре на глазах у всех, но он никогда не позволял учителям их застукать. Посторонние глаза никогда не видели то, что им не предназначалось. Но при этом Теодор любил неожиданно появиться среди коридора, когда она дежурила, и прижать к одной из стен, медленно целуя и сводя с ума.
– Блять, остановитесь или я блевану, – попросил Малфой, который незаметно для них зашел в гостиную.
– Тебе надо на шею повесить колокольчик, – предложил Нотт, который был разочарован, что Гермиона прервала поцелуй и слегка от него отодвинулась.
– Вы в школе находитесь, так что это вам следует быть осторожными, – парирует Драко, усаживаясь в кресло.
– Да ладно, Драко, тут все свои, – отмахивается Нотт.
– Именно поэтому ты в расстегнутой рубашке?
– Жарко, не находишь? – хмыкает Теодор.
– Нахожу, – облизнул Малфой верхнюю губу. – Очень даже, – с этими словами Драко тоже расстегнул свою белоснежную рубашку, обнажая верхнюю часть груди. Румянец на щеках Грейнджер утверждал, что она оценила.
– А где Блейз? – спросил Нотт.
– У него намечается бурная ночка с Паркинсон, поэтому он не сможет к нам присоединиться, так что если у вас были другие планы на вечер, то вперед.
– Да нет никаких особых планов, – улыбнулся Теодор Гермионе.
– Ну в карты все равно поиграть не получится, – с сожалением заметил Драко.
– Я думаю, если Гермиона не возражает, то она может составить нам компанию.
– Нет-нет, – запротестовала Гермиона. – Азартные игры – не мое.
– А игры на деньги? – подразнил Малфой.
– Девушка сказала нет, так что отстань от нее, – Теодор прижал гриффиндорку к плечу.
Гермиона была уверена, что они все втроем разойдутся по своим комнатам, но Драко завязал какой-то спор с Ноттом, и вечер затягивался. Гермиона подавила зевок и честно попыталась вникнуть в суть. Спустя минут семь она озадачила ребят, предложив им свою точку зрения. А спустя две они снова про нее забыли, перейдя на новую тему, вытекающую из предыдущей.
Решив, что это надолго и ей это неинтересно, она спросила у Тео шепотом:
– Ты останешься?
– А можно?
– Нужно, – улыбнулась Гермиона. – Ты обязан его сделать, пока я буду в душе, а потом я жду тебя, – она грациозно поднялась и скрылась наверху.
– На чем мы остановились? – Драко пытался вернуть внимание друга.
– На том, что я везунчик, – рассмеялся Нотт. – Но на сегодня закончили, – он поднялся с дивана, застегивая рубашку.
– Уже уходишь? – Драко попытался скрыть радость в голосе.
– Соберу сумку на утро и вернусь, – ответил Нотт.
– Зубную щетку не забудь, – едко подмечает блондин, – я запрещаю снова брать мою.
– Обидно, – рассмеялся Теодор и скрылся за портретом.
– Не то слово, – пробормотал Малфой, когда друга и след простыл.
Он думал, что все наладится, но Нотт с Грейнджер смогли выбить его из колеи. Малфой должен был полностью сосредоточиться на задании Темного Лорда, ведь дважды он потерпел неудачу. А через неделю уже будет весна, а это означает, что времени у парня на третью попытку остается в обрез. Он должен бежать сломя голову в Выручай-комнату, но кровь из носу, как ему нужно поговорить с Грейнджер.
Малфой с точности до секунды знал, сколько времени займет дорога от их башни до гостиной Слизерина, сколько времени потребуется Теодору, чтобы с его педантичностью собрать все необходимое. От силы минут десять. Он замер напротив входа в ванную и стал ждать, когда девушка выйдет. А выйти она должна была с минуты на минуту.
– Ну привет, – лениво произнес он, когда дверь открылась, и Гермиона показалась в одном полотенце. Она попыталась быстро захлопнуть дверь перед его носом, но он ведь был ловцом. – Не так быстро, – закрыл он дверь за собой, когда вошел.
– Убирайся, – шипит Гермиона.
– А где же твои манеры, Грейнджер? – хмыкает блондин.
– Там же, где и твои, – недовольно шипит она, когда он больно взял ее за локти. – Пусти!
– На пару слов, Грейнджер.
– Нет! Сюда сейчас Нотт придет, уходи, – она пытается вырваться из его крепкой хватки.
– То есть ты не против и тебя только Нотт останавливает? – улыбается слизеринец.