– Я могу чем-то еще помочь? – застенчиво спросил домовик.
Существо не боялось волшебника. Вся его сущность – служить господам. Он просто хочет быть полезным.
– Конечно, – растянул бледные губы маг. Домовик радостно взмахнул ушами, а потом его добродушные глаза навсегда остекленели, запечатляя зеленую вспышку.
Темный Лорд покинул Малфой-мэнор через окно – просто закружился в вихре аппарации и вынес оконную раму, взмывая ввысь.
А этажом ниже Нарцисса пыталась убедить сына остаться хотя бы на ночь. Пусть причина его пребывания дома в такое время была не очень хорошей, но женщина считала, что нельзя упускать возможность.
– Мама, но меня ведь ждет Снегг, – это был уже последний аргумент. Больше у Драко ничего не было в запасе, и он уже целых пятнадцать минут отказывался от предложения матери.
– Останься дома, Драко, – настаивает женщина. – Ты ведь знаешь, дома и стены лечат.
Так и хотелось сказать, что лечит Грейнджер, но юноша вовремя прикусил язык.
– Северус не глупый человек, милый, – Нарцисса ласково потрепала сына по волосам, – он точно знает, что я тебя не отпущу.
И Драко сдался.
Как будто ему снова десять. Теплое молоко с печеньем и заботливая рука, перебирающая платиновые пряди.
– А где отец?
– Кто-кто?
Вот и закончилось детство. Болезнь Нарциссы по-прежнему дурманила разум этой прекрасной женщины.
– Да никто, мам, – улыбнулся Драко.
– Вот, держи, – Нарцисса протянула ему флакон. – Забирает тревоги и успокаивает.
– Тебе это выписал целитель? – Драко повертел в руках бутылек без наклеек и прочих опознавательных знаков.
– Нет, это мне прислал твой друг, Теодор Нотт, – Малфой напрягся. – И знаешь, это лучшее средство из всех, что мне приносили. Даже зелья нашего целителя не такие хорошие, – поделилась радостью миссис Малфой. – Попроси у своего друга еще для меня, а то запас, который он мне прислал, подходит к концу.
– Конечно, мам, – Драко попытался спрятать тревогу за улыбкой.
Дверь мягко закрылась за Нарциссой, и Драко откинулся на подушки. Но пузырек с волшебным снадобьем не давал покоя. И чтобы себя не искушать, Малфой вылил его в большой фикус, что стоял у балконной двери.
Утром он будет беспардонно вытащен из постели Люциусом, которой велит ему немедленно отправляться в школу. И у Драко не будет и секунды, чтобы попрощаться с матерью или поговорить с отцом о вчерашних странностях.
Лишь когда Люциус толкнул парня в камин, Драко понял – фикус завял. Все шестнадцать лет он стоял и радовал глаз, а за ночь завял. И это после того, как Драко вылил в его горшок чудо-настойку от Теодора. Настойку, которую пила его мать уже длительное время.
Рот практически приоткрылся в крике, но отец уже вложил летучий порох в его ладонь, а суровый взгляд Люциуса говорил о том, что разговора не будет. Последнее, что видел Драко, прежде чем исчезнуть в зеленом пламени, это напуганное лицо матери.
Теперь Драко точно знал, что что-то происходит. Положение его семьи меняется. Ветер дует в другую сторону.
– Явился, – встретил Снегг своего ученика.
– Мне нужно обратно, – воскликнул Малфой.
– Ты пробыл там всю ночь, – напомнил Снегг.
– Мне срочно нужно обратно! Дайте порох! – парень требовательно вытянул руку вперед.
– Еще будут пожелания? – издевательски уточнил профессор и ударил парня по руке.
– Моя мать умирает!
– Она просто больна, – отпарировал Снегг. – И это началось, когда…
– Нотт ее травит, – выпалил Драко.
– Что? – напрягся Северус.
– Моя мать пьет какое-то зелье, которое дал ей Теодор Нотт.
– Это лучшее зелье, что я видел, Драко.
– Вы его видели?
– Да, Нарцисса прислала мне один образец.
– И вы ей позволили пить это?
– Драко, это очень хорошая работа, и твоей матери повезло, что она его заполучила. Я до сих пор не смог повторить состав.
– Вчера она дала мне его, чтобы я смог уснуть, а я вылил его в фикус.
– Глупо с твоей стороны.
– И фикус завял менее, чем за восемь часов. Как вы это объясните?
– Зелье имеет накапливающий эффект.
– Что будет, когда она перестанет его принимать?
Выразительное молчание Снегга стало ему ответом.
– Понял, – сухо кивнул Драко. – Прошу меня простить, у меня дела, – Драко вылетел из кабинета, матеря Нотта на чем свет стоит.
Ему повезло – Грейнджер не оказалось в Башне старост. Или это ей повезло. Но Драко воспользовался тем, что был один – он потерял контроль.
Он крушил собственную комнату. Резкими движениями рук он смахнул все предметы со стола. Также резко поднял стул и запустил его в зеркало, наслаждась, с каким звуком оно осыпалось на пол. Он кричал. Он плакал от бессилия. Руки пытались опуститься, но Драко упорно их поднимал, чтобы запустить каким-либо предметом в стену.
– Драко? – Блейз озадаченно смотрел на друга.
Малфой обернулся лишь на секунду, а затем продолжил ураганом сметать все.
– Драко, черт тебя побери!
– Ну конечно, святой Блейз, – саркастически подметил парень. – Когда кому-то плохо, ты тут как тут.
– Драко, я…
– Катись к черту, мамочка-Забини, я большой мальчик и все держу под контролем.
– Под контролем? – голос Блейза спокоен. – Где твой контроль, Драко?
– Убирайся из моей комнаты! Катись к черту из моей жизни!
– Да что на тебя нашло?! – в ответ закричал мулат.
– Я хочу побыть один! Оставьте меня в покое!
Малфой наконец-то нашел то, что искал – шар. Подарок Нотта. Драко размахнулся и со всей дури швырнул его в стену, наблюдая, как медленно осколки закружили по воздуху.
Забини тут же бросился к Драко в попытке удержать друга, сковав ему движения. Он не знал, что можно сказать в этой ситуации, поэтому молчал – и это было лучший вариант. Но оба слизеринца замерли, ведь комната наполнилась пронзительным воем. Парни синхронно закрыли уши и глаза, а когда открыли, то увидели, как серая бабочка порхала над осколками, что зависли в воздухе. Она кружила и кружила над ними, а потом взорвалась, обдавая слизеринцев теплой волной магии.
– Он… он умер? – Забини не верил, что эти слова могли сорваться с его губ.
– Для меня, да, – выдохнул блондин.
Как странно это не звучало, но магия Тео лечила, затягивала душевные раны, впитывала в себя боль. Слезы по-прежнему текли по лицу Малфоя, но это были уже не слезы бессильной ярости. Слезы облегчения омывали его осунувшееся лицо.
– Он тогда мне заявил, что все ради семьи, – вдруг сказал Драко, чувствуя, как ладонь Забини все крепче и крепче сжимает его плечо в знак поддержки. – А Грейнджер практически его семья. Я тогда рассмеялся ему в лицо.
– А что он?
– Он медленно убивает мою мать.
– Он что?.. – мозг отказывался в это верить.
– Он прислал ей какие-то зелья, которые замедляют ее болезнь, но при этом медленно отравляют ее. Она умирает, Блейз.
– Драко, без этих зелий она могла не дожить и до этого момента, ты же…
– Да, она помнит меня, но разве это жизнь?
– Но все же лучше, чем могло быть.
Молчание. Осмысление. Боль.
– Они так похожи, – вдруг шепчет Драко. – Темный Лорд и Тео.
– Разве? – Пытается Забини смягчить боль друга. – Мне кажется, Нотт слишком спокоен для всего этого дерьма, в котором мы варимся.
– О да, – с жаром воскликнул Малфой. – Тихий мальчик, кто бы мог подумать, – горько говорит Драко. – Они оба хотят власти. И они ее получили, Блейз, – Малфой поворачивается лицом к другу. – Они знают мои страхи и дают мне понять, что я в их руках. Лицемеры!
Забини молчит. Малфой слишком взвинчен, и Блейз дает шанс выплеснуть свой яд на него, а не на Грейнджер. Снова.
– Но это хорошо, – улыбается Драко, а Блейз вздрагивает от его безумной улыбки. – Даже замечательно. Они думают, что загнали меня в угол. Но страх, Блейз, он толкает меня на поступки, которых я бы не совершил, размышляя здраво. Это прекрасно, – повторил Драко.
А дальше по сценарию – спина к спине и взмахи палочками, и через минуту комната была в первозданном виде.