Эта неделя была самой лучшей за последнее время. Она даже стала выходить во внутренний дворик. Она устраивала себе небольшие пикники у Черного Озера. Это могло бы продолжаться и дальше, если бы Невилл не был бы таким отличным другом.
– Вот видите, профессор Макгонагалл, – Невилл указал на Гермиону. – С ней что-то происходит. Что-то… не то.
“Не то” – было слабо сказано. Было страшно. Гермиона сама с собой разговаривала и улыбалась в пустоту.
– Определенно, – согласилась Макгонагалл.
Пока Минерва уточняла некоторые моменты у преподавателей, Невилл поставил на уши половину гриффиндорцев, но своего добился. Гарри не сводил с подруги напряженных глаз. Джинни пыталась как-то выйти с ней на контакт, но Гермиона неизменно замыкалась в себе. Она предпочитала уединение, а не прогулку с друзьями.
– Почему я узнаю только сейчас, что Гермиона была проклята? – возмутился Рон как-то за ужином.
– Да я сам не заметил, мне Малфой и Забини об этом рассказали.
– Ты за нашими спинами сговорился со змеями? – недовольно прошипел Уизли.
– Какая разница, Рон? – Гарри или тупил, или не понимал друга. – Это наша Гермиона, я бы и с Волан-де-Мортом сговорился, если бы ей это помогло.
– Ей это помогло?
– Да.
– Тогда почему она сейчас чокнутая, как Полумна?
– Луна не чокнутая, – огрызнулся Гарри. – Как и Гермиона. Она всегда была рядом, когда мы в ней нуждались, а вот мы… Друзья из нас так себе.
Дальше они ужинали в молчании, пока Джинни, словно ураган, не нарушила его.
– Не поверите, что я узнала, – она плюхнулась рядом с Роном на скамью.
– Удиви, – брат тепло улыбнулся Джинни. Ничего необычного, но даже у Гарри появились мурашки.
– Лаванда хорошо общается с сестрами Патил, а те без ума от прорицаний и Трелони, – начала девушка. – В общем, та сказала им, Патил поделились этим с Браун, а Лаванда рассказала по секрету мне, что…
– Много слов, Джинн, – застонал Рональд. – Давай короче, – просит рыжий.
– Короче, Гермиона наплела Трелони что-то, и та дала ей каких-то благовоний.
– Почему сразу наплела-то? – удивился Гарри.
– У Гермионы с третьего курса не ладится с прорицаниями, – укоризненно посмотрела Джинни на Избранного. – Но сейчас она сама к ней пришла и признала, что прорицание не пустая трата времени.
– Ну так-то немного не похоже, – согласился Поттер. – А что за благовония?
– Или травка, я без понятия, – пожала гриффиндорка плечами. – Ну та фигня, которую жжет она на своих занятия.
– Это чтобы очистить разум? – припомнил Рон.
– Или одурманить, – согласилась Джинни. – Как бы то ни было, у Гермионы галлюцинации.
– Брехня, – Рон покачал головой. – Если бы эти травки вызывали галюны, вся школа бы записалась на дополнительные к этой Трелони.
– Гермиона слишком умная, она могла это с чем-то смешать, – предположила Джинни.
– Надо проверить, – согласился Гарри.
– Не, Гермиона бы так не поступила, – не согласился Рон. – Идите без меня.
– Мы знали ту Гермиону, но не эту, – возражает Гарри. – Думаю, мы много чего о ней не знаем.
– Зато слизеринцы знают, – зло бросил Рональд.
– Странно, но факт, – Гарри не заметил агрессии Рона.
– Сначала Тео, потом Драко, – покачала головой Джинни. – Она даже не плакала.
– Потому что принцессы не плачут, – сказала проходящая мимо Астория.
– Прости, что? – Гарри вскинул на нее глаза. Это первый случай, когда Астория хоть как-то контактировала с ними.
– Так говорил Тео – принцессы не плачут, – и ушла.
Было над чем задуматься, но не было времени. Рон потянулся за третьей порцией, а вот Гарри и Джинни поспешили к Гермионе.
– Я так боюсь за нее, – вдруг жалобно проскулила Джинни, а затем прильнула к его плечу.
Гарри, конечно, последнее время стал сильно сомневаться насчет Джинни, но сейчас не стал накалять ситуацию, а просто ободряюще и неуклюже похлопал девушку по плечу. Джинни, конечно, надеялась на большее, но не стала возмущаться.
Макгонагалл любезно сообщала Гарри пароль, чтобы тот мог проведать подругу, а Джинни заранее узнала, что Блейза нет в замке. Гермиона снова была одна и беззащитна.
Снова.
Они не нашли Гермиону в ее спальне, но вот из соседней комнаты доносился ее нежный голос. Она что-то громко шептала, а потом смеялась, будто получила ответ, а сейчас забавлялась им.
Гарри и Джинни замерли, не решаясь войти.
– Надо было сбежать, – доносится из-за двери. – Если бы я отказалась от друзей, неужели ты бы не ответил взаимностью?
Это стало триггером. Гарри рывком открыл дверь и замер. Комната была в полумраке, лишь несколько свечей освещали ее.
– Чувствуешь, да? – подала голос Джинни. – Она жгла травы.
– Что вы делаете тут? – возмутилась Гермиона.
– Тебя пришли спасать, подруга, – Джинни с жалостью посмотрела на Грейнджер.
– Это, конечно, здорово, но я хочу побыть одна, – Гермиона сложила руки на груди и глазами указала непрошенным гостям на дверь.
– Я думаю, ты уже достаточно побыла одна, – Гарри робко присел на край кровати.
– Мы не нуждаемся в вашей жалости, – гордо сказала Гермиона.
– Мы… Это кто? – с прищуром спросила Джинни.
– Это я и… и мое сердце. Я хочу почитать.
– В темноте? – не понял Гарри. – Давай хотя бы нормальное освещение сделаем, – предлагает он.
– Нет! – закричала Грейнджер. – Не смей!
– Почему? – удивился Гарри.
– Потому что Драко любит полумрак, – чуть не ляпнула Гермиона, но вслух ничего не произнесла, лишь пожала плечами.
Но Джинни было все равно. Ей было настолько все равно, что она включила свет. Принципиально.
Гермиона с нежной грустью смотрела куда-то за Джинни, если не сквозь нее. Грустная улыбка мелькнула на ее лице, а потом лицо озарилось гневом.
– Довольны? – спросила она у друзей.
– Тебе нужна помощь, – говорит Гарри.
Гермиона рассмеялась. Практически в лицо другу. Она смеялась до тех пор, пока истеричный смех не сменился на горькие слезы.
Как же прав был Поттер, ей нужна была помощь. Но раньше. Сейчас она использовала все способы, чтобы сбежать от реальности и обмануть саму себя.
Гарри неловко раскинул руки в стороны, и Гермиона нашла в его объятиях утешение. Они оба плакали. А Джинни снова стояла в дверях и наблюдала.
Ревность. Ревность жгучей болью выжигала сердце. Разум заволакивала обида, и чтобы не настроить против себя еще и Гарри, Джинни развернулась и вылетела из Башни Старост. Ей нужен был Рон. План уже был в голове, теперь нужно его реализовать.
Возможно, Джинни не зашла бы так далеко, но Гарри провел целую ночь с этой Грейнджер, и воспаленный разум Джиневры целое утро подбрасывал картинки, как руки Гарри ласкали тело Гермионы, а та не стеснялась ответных прикосновений.
Возможно, Рон не поддержал бы сестру, но Гермиона провела всю ночь наедине с Гарри, и его больной мозг в красках показывал, как его Гермиона извивалась под подтянутым телом друга, а сам же Гарри безбожно лапал все прелести ее фигуры.
Вдвоем они смогли убедить старую Макгонагалл, что их предложение – самый лучший вариант развития событий. Настойки Помфри не давали нужного результата, а Гермиона была полезна для Ордена – именно так они и сломали сопротивление своего декана.
У Минервы и Гермионы состоялся долгий разговор за закрытыми дверями. Гарри упорно подпирал стену напротив кабинета, где проходил, наверное, самый тяжелый разговор за всю жизнь обеих собеседниц.
Когда Гермиона вышла из кабинета, на ней лица не было. Она даже не взглянула на Гарри, а тут же поспешила в свою комнату. Следом в дверях появилась седовласая женщина.
– Я сегодня пошлю сову Римусу, – обратилась Макгонагалл к Поттеру. – Завтра можете начинать, но, мистер Поттер, не более часа в сутки.
– Хорошо, – кивнул Гарри, которого друзья уже посвятили в план.
– Мистер Поттер, семь дней. Если поможет, то слава Мерлину. Если нет – я не позволю вам мучать мисс Грейнджер, вы поняли меня?