– Все в порядке, – подбодрил Поттер и похлопал друга по плечу.
– Вы заслуживаете больше, – Рональд сделал несколько шагов назад.
И Грейнджер с Поттером это сделали. Еще один крестраж был уничтожен под испуганные крики птиц.
– Осталось три, – шепотом говорит Гарри.
– Уже? – удивляется Рон.
– Ну, по большому счету осталось найти диадему. Но я тут не знаю, как быть, – грустно сказала Гермиона. – Может, стоит повторить путь Сами-Знаете-Кого?
– Это вызовет много подозрений у Волан-д…
– Стой! – кричит Рон. – Не называй по имени!
– Я давно его так зову, – возражает Гарри.
– Пожиратели сделали ловушку, – сказал Рон. – Только Орден называет его так. И теперь, если кто-то произносит его имя, тут же появляются Охотники.
– Охотники? Как Охотники за головами?
– Смейся сколько хочешь, но Макгонагалл сказала, что троих не досчитались на Гриммо.
– Ясно, – эхом откликнулся Поттер.
Рон вернулся, но ничего не встало на свои места. Они словно приглядывались друг к другу, словно ожидали подвоха.
Неделя. Семь дней и восемь ночей Рон был примерным. А на восьмой день, пока Гарри был на дежурстве, охраняя их очередной перевалочный пункт, Гермиона была разбужена Роном, который решил ей все высказать.
– Ты целовалась с Гарри!
– Рон, это не твое дело!
– Я думал, у нас отношения.
– Ты бросил нас!
– А ты сразу бросилась к нему.
– Тебя это не касается, – убийственно шепчет девушка. Почему ситуация кажется ей знакомой. Знакомой до боли.
– Что ты позволяла ему, что не позволяла мне?
– Отстань, – она скинула его руку и попыталась встать, чтобы сменить Гарри. Все равно сон был уже испорчен.
– Не так быстро, – остановил Рональд девушку. Его рука, ранее сжимающая плечо, стала спускаться ниже, пока не сжала полушарие груди.
– Не смей.
– А то что, Гарри снова мне нос сломает? – ухмыльнулся Рон.
– Я тоже могу за себя постоять, Рон.
– Правда? – он чуть сильнее сжал грудь. – Тебе нравится так или вот так? – он уже стал поглаживать сосок или то место, где он находился по мнению Рона.
– Мне нравится, когда это делаешь не ты, – резким взмахом руки она все же смогла убрать ладони рыжего.
– Ты спала с ним, верно? – Она лишь отвела взгляд. – Поверить не могу, пока я за тебя переживал, ты трахалась с моим другом.
– Это было всего один раз, – ощетинилась девушка.
– Как жаль, что я испортил вам второй.
– Зачем ты вернулся? – Гермиона уже давно терзалась этим вопросом.
Рон долго думал над ответом, но Гермиона его не торопила. Неужели сейчас она узнает правду? Любопытство. Оно ее и сгубило. Как и острый язык.
– Решил помочь вам.
– Мы не нуждаемся в помощи, спасибо.
– Разве у вас нет проблем или забот?
– Нет.
Рон тихо рассмеялся, а потом его глаза стали жестокими. Гермиона даже пошатнулась, будто получила пощечину.
– Разве Лорд Волан-де-Морт не проблема?
И в эту же секунду раздалась сирена. Само небо бушевало.
– Мерлин, Рон! Его же имя нельзя произносить!
– Я идиот, – прикрыл он ладонью рот в испуге.
– Что-то происходит, – Гарри ворвался в палатку. – Надо уходить.
Гермиона резко вскинула палочку и направила на него. Прямо в лицо. Несколько жалящих заклинаний.
– Предатели тут, – донеслось до ребят.
В следующую секунду что-то растворило их палатку. Семеро. Их было семеро против трех детей.
– Парень и девушка, – кто-то крикнул.
Гермиона хотела обернуться, чтобы убедиться, что с Роном все в порядке, но прямо в грудь получила оглушающее. Последнее, что она увидела – испуганные глаза Гарри на отекшом и заплывшем лице. Последняя мысль, что пробежала в голове была о том, что она не спросила, есть ли у Гарри аллергия на укусы.
========== Глава 23 ==========
– Сто пятьдесят три, сто пятьдесят четыре, сто пятьдсят пять, – Гермиона считала вслух, чтобы оставаться в реальности.
Она прекрасно понимала, кто она такая и где находится. Единственное, что оставалось тайной так это то, сколько она уже тут находится и что с остальными?
Она помнила визг сирен и лица людей, что за ними пришли. Помнила, как послала в Гарри несколько жалящих заклинаний, и тревогу в его зеленых глазах. А потом тишина и темнота.
Очнулась она в какой-то небольшой сторожке, где мальчиков уже не было. Но зато тут были другие девушки, практически девочки. Гермиона тут же попыталась завязать хоть с кем-то разговор, чтобы узнать, где они находятся и что с ними будут делать, но темноволосая девчушка приложила указательный палец к губам, умоляя не разговаривать с ней.
Гриффиндорка была тут новенькой, ее все избегали, но сочувствовали. Крепкие веревки надежно фиксировали руки, отчего ее запястья онемели, Гермиона даже не могла пошевелить некоторыми пальцами.
– Пожалуйста, ослабьте путы, – попросила она какого-то мужчину, что прошел рядом с местом, где она нашла себе укрытие от косых взглядов.
– Может, тебя и вовсе отпустить, красотка? – рассмеялся пьяным смехом мужчина.
– Достаточно, если вы просто ослабите веревку, – Гермиона приподнялась на коленях и протянула связанные руки вверх.
Но человек рассмеялся громче прежнего и оттолкнул ее.
– Поверь, киска, от тебя нам потребуются другие части тела, – и вновь рассмеявшись еще громче, пошел в противоположную сторону, где подхватил какую-то блондинку за волосы, а потом утащил на второй этаж сопротивляющееся тело.
– Боже, – только и смогла вымолвить Гермиона.
Истерике было не место, поэтому она больно закусила внутреннюю сторону щеки, и только когда почувствовала приторный вкус крови, ослабила натиск.
К вечеру она уже знала, что все эти люди работают на Фенрира Сивого. Особо важных пленников и тех, кого разыскивают, оборотень сразу забирал себе. Ненужных и слабых – убивал. А вот девушек отдавал своим егерям, чтобы те могли сбросить напряжение после тяжелых недельных поисков. Иногда девушкам везло – их убивали быстро, когда они теряли свой блеск. А вот некоторых продавали.
И это место было последним перевалочным пунктом. Именно здесь решалось, продадут ли девушек старым извращенцам или же они останутся с егерями, чтобы не только спать с ними, но и выполнять чисто женские дела, наподобие стирки и готовки.
Грейнджер не могла поверить, что оказалась здесь, что вот так она закончит свой жизненный путь. Одна из самых ярких ведьм столетия должна будет спать с кем-то или прислуживать кому-то. Это просто не могло быть правдой, но кожа горела и чесалась под веревкой, словно напоминание, что теперь она просто вещь.
Но, на ее удивление, их всех накормили, и весьма прилично. Сначала она, конечно, воротила нос, но желудок настойчиво требовал свое, и Гермиона рискнула попробовать предложенную еду, молясь, чтобы туда ничего не подсыпали. А затем сама не поняла, как ее миска опустела.
Она откинулась на стенку и начала разглядывать все вокруг свежим и сытым взглядом. Большинство девочек выглядели испуганными, но веревок на них не было. Веревки были у “новеньких”. Помимо себя, Гермиона насчитала еще пять таких же заложниц. Но были еще девочки, которые вальяжно сидели рядом с егерями и улыбались им, стараясь скрыть отвращение, когда их жирные пальцы скользили по их бедрам.
Вскоре последовала команда отбоя. Девушек нестройным рядом, гуськом, вывели на улицу, велев сделать все свои дела в соседней пристройке. И Гермиона искренне улыбнулась, когда впервые за все это время смогла умыться по-человечески, а не просто пустив струйку воды из палочки.
Затем их проводили обратно. Спали они на полу, где им заботливо кинули какие-то тряпки. Только сейчас девушки могли обняться друг с другом, чтобы согреться и успокоить особо нервных.
– Куда же они нас отправят? – спросила девушка, которой было лет тринадцать, если не меньше.
Гермиона хотела ответить – куда, но кинув быстрый взгляд на малютку, сдержалась. Обняла ребенка и сказала:
– В ад.
Ад для Грейнджер начался спустя два с половиной часа, когда кто-то сдернул тряпку, в которую она укуталась.