– Вы? – удивилась она.
– Я, – он тоже, как сын, наколдовал стул и уселся поудобнее.
– Зачем вы тут? – что-то сжималось в девичьей груди.
– Я хозяин дома, дорогуша, и могу делать все, что захочу.
Она содрогнулась, и он цокнул, когда это заметил.
– Просто решил посмотреть, что в вас такого. Какие мерзкие пороки мы порой скрываем от родных.
– Я не мерзкая, – обиделась Гермиона.
– Просто у вас грязная кровь, – согласился Малфой-Старший.
Гермиона благоразумно промолчала.
Он приходил к ней еще три дня, усаживался напротив ее матраса и просто смотрел, внимательно изучая. Его голубые глаза пронизывали насквозь. А в помещении было и без того холодно.
– Зачем вы это делаете? – как-то не выдержала Гермиона.
– Делаю, что?
– Смотрите на меня.
– Просто думаю.
– Тут? – уточнила Гермиона, обводя глазами камеру.
– Почему бы и нет.
– Странные вкусы, – подытожила девушка.
– Дурные вкусы – это наследственное, – прошелся он оценивающим взглядом по щуплой фигуре.
На пятый день он протянул ей яблоко во время своего вечернего визита.
– Это вас сын попросил следить за мной? – спросила она Люциуса.
– Нет.
– По-прежнему думаете?
– Да.
– О чем? – спросила она, не ожидая ответа.
Но он дал ответ.
– О том, что в Ордене кучка идиотов.
– Да как вы смеете оскорблять этих людей? – с места завелась шатенка.
– А как эти идиоты допустили, чтобы война затянулась?
Молчание.
– Ну, мы делаем все возможное, – неуверенно начала Гермиона.
– Да бросьте, мисс Грейнджер. Вам все преподнесли на блюдечке, а вы и не видите дальше собственного носа.
– Не думаю…
– А надо бы, – отрезал Люциус.
Гермиона ерзала, гадая, как воспользоваться разговорчивостью Люциуса, но он сам пошел ей навстречу.
– Вы ведь получили пророчество? Вы ведь знаете все, о чем там говорилось?
– Не понимаю, о чем вы, – тут же выпалила Гермиона.
Но он видел, что она поняла.
– Ну хотя бы начали поиски крестражей? – уточнил он.
Гермиона чуть было на автомате не кивнула, но вовремя взяла себя в руки, удивившись.
– Как я и говорил, кучка глупцов, – Люциус разозлился и встал со стула. – Именно поэтому мой сын рискует жизнью, именно поэтому сегодня вы потерпите очередное поражение, – и вышел, оставив Гермиону в крайнем замешательстве.
Его не было на следующий день. И Гермиона едва скрыла улыбку, когда он пришел через день.
– Надеюсь, вам удобно, – улыбнулся он, присаживаясь на стул. – Камера, конечно, не самая роскошная, но…
– Где остальные? Что с Орденом? Они целы? – засыпала она его вопросами, прижавшись к стене.
– Целы? – переспросил Малфой. – Едва ли кто-то из них… цел.
– Как же я устала от всех ваших игр, – Гермиона медленно сползла по стенке и сжала виски пальцами.
– Хорошо, – громко сказал Люциус. – Больше никаких тайн. Никаких загадок. И никакой лжи, – уточнил он. – Тебе предстоить стать орудием в наших руках.
– Я никогда не буду на стороне Пожирателей. Служить вам все равно, что прислуживать смерти.
– Предпочитаешь жизнь? – улыбнулся мужчина. – Это ведь мимолетный огонек. Череда мучительных мгновений в ожидании неизбежного.Это вечная война, котрую вы, мисс Грейнджер, как и ваш любимый Орден, не переживете.
Она кивнула, соглашаясь с его мыслями.
– И вы знаете это. Вы это видите, мисс Грейнджер. То, за что вы боретесь… Справедливости нет. Ее нет ни в жизни, ни в смерти.
– И чего вы добьетесь? Чему вы служите? – закричала Гермиона. – Все страдают. Уничтожив все, нельзя утолить эту боль.
– Вы не понимаете, мисс Грейнджер, – Люциус посмотрел на не как-то странно. – Темный Лорд разрушит систему, что всегда была порочной, и заменит ее другой, справедливой.
– Мистер Малфой, вы же не думаете, что я поверю, что все это время вы боролись за справедливость?
– И как мне тебя убедить? – он перешел на “ты”, и его вопрос завис в воздухе. – От нас ничего не зависело. От нашего первого вздоха до последнего все решения принимаются за нас, – грустно говорил Малфой. – И даже после смерти теперь у нас нет выбора.
На этих словах Гермиона вздрогнула. Она слышала, что Темный Лорд увлекся некромантией и стал возвращать трупы к жизни в виде инферналов, но услышать подтверждение было жутко.
– Взгляни вокруг, – подает голос Гермиона. – Чему и кому ты служишь, Люциус? – она не заметила, что тоже перешла на “ты”. –Разве ты не видишь, что сам стал орудием в руках Сам-Знаешь-Кого!
Он молчал, лишь смотрел на нее тяжелым взглядом. А потом бросил:
– У тебя есть выбор: стань союзником или слугой.
Уже в самых дверях он был пойман ее вопросом:
– А как же свобода воли?
– У нас никогда ее не было, львенок, – и ушел, громко хлопнув дверью. – Но скоро это изменится, – уже шепотом произнес он.
Времени не было.
Он снова пришел к ней. Гермиона ждала этого визита. Он всегда был точен, как по расписанию. Но в этот раз задерживался. Но вот ключ повернулся в замке, и дверь темницы отворилась. Девушка сразу сделала безразличное лицо.
– Очередной визит? – зевнула Грейнджер. – Эти бесконечные разговоры утомл…
– Они тебя не убедили? – усмехнулся Пожиратель. – Неважно, время разговоров прошло. Так или иначе, но ты будешь служить нам, – Гермиона усмехнулась на этих словах и хотела было возразить, но Пожиратель продолжил: – Сейчас я дам тебе всего один шанс. Стать соратником или стань слугой.
Гермиона недоверчиво посмотрела на высокую фигуру. Она уже целую неделю отказывалась от этого, с чего он взял, что именно сейчас она должна была согласиться? Что он прятал в руках, что держал за спиной?
– И какой же в этом смысл? – Гермиона пристально вглядывается в лицо мужчины. – Давать мне выбор… выбор… – мысли с бешеной скоростью завертелись в голове, складывая пазл. – Выбор… которого тебя лишили, – ахает девушка.
Мужчина дернулся, словно от пощечины. Настолько резкой была правда, брошенная с пола темницы.
– Даже после всего того, что вы натворили, в вашей душе еще живет надежда. Словно Люциус Малфой не смог подчинить в себе Пожирателя…
– Довольно!
– Вот зачем вы держите меня тут, – она продолжает строить догадки: – Вот почему возитесь со мной и уговариваете…
– Хватит, – громко просит Люциус.
– Потому что если такая, как я, потеряет надежду, то и вы сможете…
– Довольно! – он резко взмахивает рукой, заставляя девушку замолчать. – Подчинись. Ты только умножаешь свои страдания.
– Свои ли? – Гермиона не может сдержать победной улыбки. – Сейчас вся власть в твоих руках, Люциус Малфой. Как ты поступишь?
– Я слишком долго шел к этой цели, – невольно сорвалось с губ Люциуса.
– Тогда чего же ты ждешь? – нервы были натянуты, и девушка сорвалась на крик. – Сделай же это.
И он сделал. Бросил ей под ноги небольшой хрустальный пузырек. Осколки разлетелись по всей темнице, но главное, что небольшие, практически прозрачные, струйки закружились вокруг Гермионы. Они словно тянули ее в разные стороны, а потом резко подняли ее, удерживая над полом.
Гермиона пыталась хоть что-то разглядеть в этом серебристом вихре, но видела лишь напряженное лицо Люциуса Малфоя. Ей было больно, будто выкручивают каждый сустав – это серебрянной нитью обвивалась струйка вокруг тела.
– Аааа! – закричала Гермиона, когда ее обожгло. Ленточки впитались в тело.
Она посмотрела перед собой, стараясь ухватиться за реальность, но перед ней был лишь сожалеющий взгляд Люциуса.
Сожалеющий?!
Но Люциуса уже не было в камере. Сделав дело, мужчина поспешил к себе в кабинет. Если он и научился чему-то за это время, так хорошенько избавляться от ненужных воспоминаний.
Гермиона прижалась к двери и плакала. Она вспомнила.
Их первое знакомство.
Его первый комплимент про ее кривые ноги.
Их первый танец.
Его пиджак в ее шкафу.
Поцелуй на краю Черного Озера.
Случайная встреча в Хогсмиде.