– Это должен был быть я?
– Я тебе уже ответила.
– Повтори, – показывает он.
– С первого раза не расслышал?
– Пожалуйста, – просит он, снова сжимая, но в этот раз ее плечи.
Боится боли, поэтому кричит:
– Да! Я хотела выйти за тебя! – кричит она, снова начиная плакать.
А в следующее мгновение он врезается в нее, практически со всей силы, и они падают на пушистый ковёр, что делает падение максимально безболезненным.
– Нет! – просит она.
Но он уже сминает ее трепещущие губы своими требовательными. Она сопротивляется, бьет кулачками по спине, но он ничего не замечает – он влюбился. Снова.
Он не сдержал стона, когда она капитулировала – сжала его волосы на затылке и притянула к себе, максимально близко.
Он смаковал ее, заново открывая, изучая. Она задыхалась в поцелуе и давала ему все, что он хотел. Она скучала по нему. Она хотела этого. Тогда почему это не приносит радости?
Ее сопротивление стало слабеть, и Драко пошёл в наступление – задирал подол ее платья.
– Нет, нет, – хрипло произносит девушка, – Нам нельзя.
– Почему?
– Я заму…
– Нет, не произноси это, – он прикладывает палец к губам, не давая закончить. – Ты хотела быть моей, и ты ею будешь, – обещает Драко.
– Драко! – ахает девушка, а он и перечесть не может, сколько раз она сегодня завела его по имени. Это не он показывал ей рай, а она туда его вела.
Палец с губы пополз ниже, еще ниже, пока наконец не добрался до груди. Несильно сжал полушарие, а она выгнулась так, словно сам Зевс в нее молнию швырнул.
– Я так скучал, – прошептал он прежде, чем снова ее поцеловать. Или она первая к нему потянулась – тут было непонятно.
И она тоже скучала. По нему. Да и вообще по малейшему проявлению тепла от других. Именно поэтому она наслаждалась этим. Его пальцы дрожали, когда подбирались к краю ее трусиков. Она попыталась свести ноги, но корпус парня не дал ей этого сделать.
– Мы не можем, – слабо возразила она.
– Можем, – большой палец уже нащупал клитор и нажал на него.
– Мы не должны, – пискнула она, когда он добавил еще один палец.
– Мы просто обязаны, – улыбнулся он.
– Нельзя-я-я, – простонала она, когда он стал поддразнивать пальцем вход во влагалище.
– Почему?
– Мы почти родственники, – отчаянно сказала она.
– Я приму этот грех на себя, – обещает он. – Мерлин, ты такая горячая, – простонал он, когда пальцами толкнулся в ней. – Хочешь, я буду называть тебя мамочкой? – попытался он снять напряжение ситуации.
– Нет! – с ужасом отвечает Гермиона, а он лишь хрипло смеётся. – Сюда могут домовики войти, – предпринимает она попытку избежать с ним близости.
– Они никогда не появятся без предупреждения, – отмахивается юноша.
Свободной рукой он борется со своим ремнём, и Гермиона пытается убедить себя, что ремень с ней на одной стороне, и сейчас ничего не произойдёт. Но ремень поддался его напористости, а следом и ширинка. Она чувствовала, как он упирается ей в ляжку своей эрекцией.
– Я не могу, – всхлипнула Гермиона.
– Просто лежи, – невесомый поцелуй в ее плечо, – я все сам.
Но она расплакалась лишь сильнее, и он не смог. Просто упало.
– Да что не так, Грейнджер? – он стал и натянул штаны обратно. – Ты ведь этого хотела!
– Давно, но не сейчас, – уточнила девушка.
– Не поверю, что за месяц ты передумала. Что изменилось? – он пристально смотрит на нее.
В ее ушах звенит ее голос, где он просит правду. Будет больно, но раз он сам настаивал…
– Я вспомнила все.
– Я не Уизел, я все понял с первого раза.
– Драко, абсолютно все, – он непонимающе на нее смотрит. Она сдаётся и на выдохе шепчет. – Тео.
И она тремя буквами снова швырнула его в пучину отчаяния, из которой самолично и достала его мгновениями ранее. Он бы снова ее придушил, и в этот раз с удовольствием украл бы ее последний вздох, доводя дело до логического конца, но… Не мог.
– Ну что ж, – напустил он на себя самый беззаботный вид, – если захочешь развлечься, то моя койка полностью к твоим услугам, – и ушёл, что-то насвистывая. Пряча под этой маской сильную боль и разочарование.
Гермиона привела себя в порядок и успокоилась. Это заняло не так много времени, как казалось. Наверное, жизнь в змеином логове наложила на нее отпечаток.
Слишком медленно она шла к себе в спальню, словно восходила к эшафоту. Оказавшись в безопасности спальни, она выдохнула и распустила волосы по плечам. Лбом безвольно приникла к двери. Промелькнула мысль, что хорошо, что Реддл сегодня не задержался – она бы не смогла помочь Люциусу сегодня справиться с последствиями пыток. Ей самой нужна помощь, но где хоть кто-то? Ну пожалуйста. Кто-нибудь. Устало завела руку назад, расстегивая платье.
– Плохой день, – мягкий баритон сзади. Она вздрогнула, и хотела развернуться, но уверенные руки ее удержали. – Я помогу, дорогая.
– Я думала, ты у себя в кабинете, – почему-то холодные руки Люциус успокаивали ее, словно забирали часть боли себе.
– Нам с бутылочкой Ордена стало одиноко, и мы решили составить тебе вечер.
– Наливай, – выдохнула Гермиона, когда он справился с ее платьем. Но как только платье упало к ее ногам, муж накинул на ее плечи халат, и Гермиона была ему безмерно благодарна. – Спасибо, – улыбается она.
Он не задавал штрих вопросов, а молча за руку отвёл ее к окну, где уже стояли два бокала и небольшая тарелка с закуской. Люциус пил и не морщился, но мужчина сомневался, что Гермиона отпадала таким же талантом. Даже яблочный сок поставил, чтобы она могла запить.
– Слышал, у тебя была встреча с Повелителем, – начал он.
– Случайно вышло, но я не жалею, – честно ответила девушка. Люциус не задавал лишних вопросов, но она видела, что он горит желанием узнать подробности. Конечно, они ведь в одной упряжке. – Он сказал, чтобы ты взял меня на штурм Азкабана.
Он закашлялся, но Гермиона видела, что в его глазах мелькнуло… уважение? Определенно, оно. А может и гордость.
– И что будем делать, миссис Малфой?
– Ну, поскольку я не знаю, где моя палочка и цела ли она, – Гермиона загнула первый палец, – а твоя палочка у Тома Реддла, – она загнула второй палец, – а палочка твоего сына потеряна в драке с Гарри, – она загнула следующий палец, – то картина печальная, – вынуждена была признать девушка.
– Так что мы будем делать?
– Как обычно, – пожала плечами девушка. – Я поищу ответ в библиотеке.
Люциус спрятал улыбку в бокале. Девчонка оказалась не промах.
– А еще Реддл сказал передать Драко, что в Хэллоуин.
– Что в Хэллоуин?
– Понятия не имею, – честно призналась девушка, отпивая огневиски из граненого стакана.
– Наверное, это он про брак Драко и девчонки Гринграсс, – предположил он, наблюдая за реакцией.
Никакой. И это радовало. Значит, можно было не ждал сцен ревности. А еще это значило, что он не подпирает рогами потолок, что не могло не радовать. Наверное. Ведь есть еще одно «но».
Он оставил бокал обратно на столик, а в следующее мгновение Гермиона не сдержала визг удивления, когда Люциус положил ее ножки себе на колени.
– Нарцисса очень любила, когда каждый вечер я ей делал массаж. Она утверждала, что мои руки забирают серость дня.
И Гермиона прекрасно понимала ее, наблюдая, как его длинные пальцы мнут ее пальчики на ногах.
– Щекотно, – поморщилась девушка.
– Дай мне шанс, и сама будешь просить об этом, – рассмеялся мужчина.
Слишком двусмысленно. И она это чувствовала. Прикрыла глаза и наблюдала за мужем из под опущенных ресниц. Она была бы врушкой, если бы не признала, что он красив. Такая холодная, но обжигающая красота. В голове не укладывалось, что сам Люциус Малфой ее муж. И он сейчас массирует ей ноги. А она фантазирует о том, какого это – целоваться с таким мужчиной.
Она потрясла головой, сбрасывая напряжение. Или вино, или он совсем расслабилась в руках умелого мужчины, а стоит держать себя в руках.
– Спасибо, – она убрала ступни с его колен.
– Мне не сложно, – улыбнулся мужчина.