– Тебе подлить?
– Нет, спасибо, мне хватит, – она прикрыла стакан ладошкой, словно он мог ослушаться и сделать по-своему. Как типичный Малфой. Но и она тоже теперь Малфой, хоть постоянно об этом забывает.
Она покраснела от его пристального взгляда и поспешила отвернуться. Определенно, алкоголь играл с ней злую шутку. В комнате стало слишком жарко, и такая же предательская жаркая волна разносилась по телу, когда он смотрел на нее.
– Пожалуй, лягу сегодня пораньше, – произносит она тихо, не доверяя голосу, что мог дрогнуть и так глупо выдать ее.
Но Люциус не вчера родился. И ей в спину прилетает:
– Знаешь, в чем твоя ошибка, Гермиона? – она обернулась, заинтересованная началом нового разговора. – Ты бежишь.
– Куда? – не понимает девушка.
– От чего или кого, – он тоже встаёт и делает несколько шагов к ней.
– Я не сбегаю, – возмутилась Гермиона.
– Ты маленькая девочка, которая слишком рано повзрослела, – с каждым произнесенным словом он подходил к ней ближе. – И ты сбилась с пути. Ты потеряла ориентир.
– Я ищу его, – прошептала Гермиона, думаю о парне с синими глазами. – Я обязательно его найду,
– Маленькой девочке иногда нужно указать на правильный путь, – делает последний шаг, что их разделяет.
– Я не понимаю…
– Ты разговариваешь во сне, Гермиона. Позволь спросить, ты мне верна?
– Конечно!
– Но ведь наш брак сплошная инсценировка, – напоминает мужчина.
– Это неважно, – горячо возражает девушка.
– Я знаю, для кого эти интервью в Пророке. Знаю, для чего тебе важно быть на поле боя, а не сидеть этом поместье.
– Я не пон…
– Просто ответь мне, будешь ли ты мне верной, – он подчеркнул это слово, – женой, когда Теодор Нотт вернётся из Албании?
Он увидел, что попал точно в цель, если ненамного глубже. Ждал ответа. А она лихорадочно припоминала, не туда ли, в Албанию, хотел увезти ее Струпьяр? Черт, теперь все встало на свои места. Нотт потратил кучу денег, чтобы вывезти ее из страны, устроить побег, как они мечтали на закатах в Хогвартсе, но она… выбрала Малфой-Мэнор. Логично, что Нотт не хочет ее видеть и никак не идёт на контакт.
Она тонула в собственной боли, отчаянье разъедало кожу.
– Я такая дура, – прошептала Гермиона.
– Ты просто заблудилась, – он ободряюще улыбнулся.
Конечно, бывает и хуже. Но может отбыто еще хуже?
Конечно, к примеру решения, принятые на нетрезвую голову.
– Я хочу… хочу вернуться на правильный путь, – шепчет Гермиона, цепляясь за его плечи.
Ей кажется, что он ее поцелует. Она даже закрывает глаза, когда видит, что его голова наклоняется к ее лицу. Немного складывает губы и чуть приоткрывает их.
– Знаете, в чем ваша ошибка, миссис Малфой? – его дыхание опаляет ее губы, но она не чувствует прикосновения его губ. Она готова разрыдаться, но берет себя в руки и открывает глаза. – Вы встречались с мальчиками, Гермиона, зелёными и глупыми. Я же мужчина. Я ищу нечто большее, чем секс.
Определенно, это все алкоголь, но она приподнимется на мысочки и шепчет ему практически в самые губы:
– Покажи мне.
А в следующую секунду она готова разрыдаться, ведь он ее поцеловал. Долгожданно.
И он был прав миллион раз, когда говорил, что он не такой. Ещё никто не целовал ее с таким одолжением, но так чувственно. Ничьи губы не заставляли гореть ее в такой лихорадке. Она еще никогда не срывала горло так быстро. Никто не целовал ей ноги, чертовки медленно поднимаясь выше. Туда, где желание просто било ключом.
Этот мужчина знал толк в сексе. Жёстче не значит быстрее, и завтра целый день ее ноги будут дрожать. Но это будет завтра. Завтра она будет придаваться самобичеванием и умирать со стыда. Но сейчас она готова молиться на этого человека, сжимая в ладонях его мягкие волосы. У нее есть сегодня, пока не взошло солнце.
Дважды. Она была благодарна ему дважды за эту ночь. И засыпала счастливая, чувствуя, как под ее ухом бьется живое сердце. Единственное, что она не понимала – так зачем Люциусу секс с ней.
Определенно, алкоголь играет злую шутку со всеми.
Гермиона пыталась встать на путь, с которого не так давно свернула, но взгляд все равно цеплялся за пустое место Теодора. Со временем, она перестанет и вовсе приходить на собрания, полностью сосредоточившись на стоящей перед ними задаче – Азкабан.
Ее меланхолия была нарушена самым наглым и приятным образом, как станет известно в самом конце. Ее одинокий вечер в библиотеке нарушит Тинки, которая сообщит, что привели новых пленников. Сначала девушка велит дождаться Люциуса, но потом подскочат и побежит вниз сама, перепрыгивая по несколько ступенек сразу.
– Ко мне еще никогда так не спешили, – поздоровался егерь, целуя ей руку.
– Струпьяр, – Гермиона крепко сжимает его руку. – Я так тебе рада.
– Миссис Малфой, я так рад это слышать.
– Удели мне пять минут, – просит Гермиона.
– Не могу, миссис Малфой. Я должен пристроить всех, – он указал назад, где люди жались друг к друг.
– Сколько они все стоят? – она подошла к вопросу деловито.
– Хочу пять сотен.
– Дам в три раза больше, если ответишь на мои вопросы, – тут же делает она ему предложение.
– Деньги вперёд.
– Тинки, заплати ему, – просит девушка, и эльфийка кивает. – И еще возьми сегодня несколько домовиков в помощь, и заприте пленников в темницах. Потом разберёмся, что с ними делать, – решает она.
Струпьяр пересчитал монеты, и кивнул Гермионе, давая понять, что готов к диалогу.
– Куда ты должен был меня переправить?
– В Албанию, – серпом мо сердцу.
– Как звали его?
– Не могу сказать, я поклялся…
Она перебивает:
– А кивнуть сможешь, если угадаю? – Он кивает. – Теодор Нотт, верно? – снова кивает. Вот сейчас больно, по-настоящему. – Как я могу его найти? – он отрицательно машет головой. – Пожалуйста, – она вцепилась в его руки, – скажи мне, как?
Несколько минут тишины, которые сводят ее с ума. Наконец он поднимет ее руку, где блестит кольцо. Даже два.
– У него такое же, миссис Малфой. Он сам тебя найдёт, если тебе будет угрожать опасность.
Не понимает ничего, но кивает. У нее будет время еще обдумать все это. А сейчас нужно готовится к свадьбе – ее лишили этого на собственной свадьбе, именно поэтому она согласилась помочь Астории. Но сейчас уже сто раз пожалела об этом порыве, ведь все эта суматоха отвлекала ее от чего-то важного.
Церемония прошла успешно. И Пожиратель на славу извлекались, ведь алкоголь так просто рекой, заполняя их пустые души и бездонные желудки. Гермиона гордилась собой – она была хозяйкой этого вечера, вот только Люциус не смог присутствовать – Темный Лорд отправил его отражать небольшой выпад Ордена. Он волен был придти хотя бы на банкет, но прислал сову, где сообщил, что будет только через день.
Гермиона чувствовала себя лишней тут. А Если быть честной, то было немного больно. Астория была слишком невинна в этом платье, слишком красива. И он тоже выглядел счастливым. Какая-то часть души хотела оказаться на ее месте, но она уверенно прогоняла эту мысль прочь.
Когда стало слишком невыносимо, она встала и ушла, никем не замеченная. Но он все видел, потому что не замечал никого, кроме нее. Ей нужно было на свежий воздух. И он, шепнув своей жене, чтобы она незаметно поднялась наверх, в их спальню, и ждала его там, выскользнул за Гермионой.
Она была прекрасна в лунном свете. Ласковый ветер нежно трепал ее волосы, и Драко залюбовался ею. Он тоже любил этот лабиринт из зелёного ограждения.
– Ты ушла, – он подошел сзади и накинул на ее плечи свой свадебный пиджак.
– Мне не холодно.
– Что ты тут делаешь? – прижался животом к ее спине.
– Уходи, я хочу побыть одна.
– А я устал быть один, – так просто сказал он.
– Ну так иди к своей жене. Она, наверное, волнуется, – бросает Гермиона.
Он смеётся и разворачивает ее к себе.
– Ревнуешь?
– Еще чего, – возмутилась девушка.
– А я тебя ревную, Грейнджер.
Она смотрит на него во все глаза.