Какие-то доли секунды, будто он пробовал что-то ранее неизвестное ему. Отстранился также быстро, как и сократил расстояние между ними.
– На удачу, – бросил Реддл, и трансгрессировал в неизвестном направлении.
Она тут же упала на колени, выблевывая его привкус. Пока спазмы сокращали желудок, лицо умывалось слезами. Но больше всего убивало того, что Гермиона не понимала, почему не сделала попытки оттолкнть его. Почему не дала пощечину. Он ведь знал, то она его не боится, так что должен бы иметь такой вариант ввиду.
На помощь ей пришла Тинки, которая все убрала и помогла девушке принять душ. Эльфийка даже навестила кухню, чтобы взять пару зелий для Гермионы.
Ирония судьбы, но именно сегодня Драко почувствовал острую необходимость выпить перед сном какого-нибудь травяного чая.
– Что случилось, Тинки? – поинтересовался Драко, наблюдая, как домовик что-то ищет на полках.
– Госпоже плохо, вот и ищу несколько флаконов.
– А, – протянул Драко без интереса.
– Да, госпожу тошнит, – продолжала щебетать Тинки.
– Аа, – снова потянул Драко, чувствуя, как засосало где-то под коленной чашечкой.
– А до этого с ней в спальне был сам Тот-Кого-Нельзя-Назывть.
– Ааа, – картинка начинала складываться, разрывая грудную клетку. – Давай я сам ей отнесу, – Драко протягивает руку, требуя флаконы.
Дорога до Грейнджер оказалась длинной, потому что чем ближе он подходил, тем медленнее становился его шаг. Но вот он уже лбом упирается в дверь ее комнаты – отступать некуда, а он все равно медлил.
Он понял каламбур, перед которым столкнулся. У Малфоев всегда было по одному ребенку, поэтому Люциус был исключен из кандидатов в отцы. У самого же Драко слишком давно ничего не было с гриффиндокой, так что это было невозможно. А это значило, что древний род будет вынужден принять какого-то бастарда.
– Блять, – простонал парень, запуская пятерню в платиновые волосы.
Ногой открыл дверь, намереваясь в грубой форме высказать своей бывшей любовнице, что о ней думает. Но она была такой маленькой на такой огромной кровати. Такой потерянной, с этими коленками, прижатыми к подбородку.
– Сначала это, потом это, – дает указания Драко.
— В домовики заделался? — хмыкнула Гермиона.
— Могу забрать.
— Отдай, — запротестовала Гермиона и залпом осушила флаконы по очереди.
— Ты беременна? – Выпалил он.
— Ты дурак?
— Тебя тошнит.
— Последствия аппарации.
— Ты не возражаешь, если я?..
— Но после этого уйдешь?
— Даю слово, — обещает Драко.
Она откинулась на подушку и приподняла свою ночнушку. Малфой тут же положил свою ладонь ей на пупок, черча руну. Он громко выдохнул, когда тревога оказалась ложной.
— Уходи, — Гермиона напоминает ему об обещании и пытается опустить подол, но его рука не дает совершить это действие. — Драко?
Но он в мечтах, в сладких мечтах, где заделывает ей ребенка. Он бы совсем не возражал, если бы его заперли с ней в комнате и не выпускали, пока в ней не будет расти его наследник.
Но реальность была такова, что он должен был завести ребенка с Асторией. И он целый месяц отчаянно пытался, но результата еще не было. А по его плану она должна была весьма оперативно залететь, чтобы он мог отправить ее в одно из самых дальних поместий, что принадлежали Малфоям.
Он продолжал зачарованно смотреть на свою руку, что поглаживало ее плоский живот.
— Блядство, — бросил он и вылетел из комнаты.
Гермиона перевернулась на бок, укутываясь сразу в два одеяла и заснула моментально — подействовали зелья. А дальше события развивались больно и стремительно.
Все прошло весьма неплохо. Люциус смог на время заблокировать оповещательные чары, чем немного, но задержал Орден и авроров. Вдвоем с Драко они смогли уговорить дементоров окончательно и бесповоротно присоединится к Темному Лорду, именно поэтому Гермиона смогла спокойно взорвать ворота Азкабана, мощно атаковав его древними зельями, рецепт которых нашла в малфоевских книгах.
Гермиона была вынуждена признать, что Геллерт Грин-де-Вальд был прав, прошептав ей на ухо, что кровь – ключ ко всему. Даже к тюремным воротам магической тюрьмы.
В первую очередь был спасен Барти Крауч-младший, а точнее то, что от него осталось после поцелуя с дементором. Но Малфои не задавали лишних вопросов, как и еще пять пожирателей, которых Малфои взяли с собой.
Когда все необходимые заключенные были отысканы, то Пожиратели сопроводили их в один из своих лагерей, растворяясь в точке аппарации. Люциус и Драко наводили разруху, чтобы внушить страх каждому, кто придет сюда вскоре. Гермиона смотрела на все это, и не понимала, как она докатилась до этого, где неправильно свернула на дороге жизни,где не посмотрела на указатель. Было тяжело.
– Уходи, – Белла оказывается рядом, касаясь ее плеч своими.
Гермиона думает, что это проверка. Поэтому не спешит убежать и получить в спину проклятие. Девушка разочарованно качает головой.
– Оставь его мне, – просит Беллатриса.
Вот это больше походит на разговор девчонки с девчонкой
– Я вижу, как Лорд на тебя смотрит. Я сама так на него смотрю.
В голове сразу вспыхнула вчерашняя сцена, где он ее поцеловал, если это можно считать поцелуем, а не демо-версией.
– Боюсь, Темный Лорд меня не отпустит, – покачала головой Гермиона.
– Так беги, пока у тебя есть шанс, – произносит Белла.
И одному Мерлину известно, как Гермиона хотела убежать, сбежать, затеряться. Но она слишком во всем этом погрязла, чтобы так просто исчезнуть. Была острая необходимость дойти до конца.
– Я должна найти свою семью, – ответила Гермиона.
Она вздрогнула, когда слова слетели с губ. Как сильно она опустилась на дно, если Пожиратели стали ее семьей? Но в этом и был вся соль и ирония – Орден бы кинул ее и забыл при первой же щекотливой или опасной ситуации, когда Пожиратели были готовы подставить свою грудь, принимая удар. Не семья, но соратники, которые жмутся друг к другу.
– Тогда я убью тебя, – бросает Лестрейндж в спину девушке.
– Тогда поторопись, – рекомендует Гермиона, слабо улыбнувшись. Лучше смерть, чем сближаться еще сильнее с Пожирателями. Ну и с ним, конечно же.
Они уже уходили, как Орден смог прорваться через защиту. Знакомый до боли голос Рона выкрикнул:
– Малфой, ублюдок! – и отец с сыном синхронно развернулись, чтобы не принять заклинания на спину.
– Аккуратнее, Рон! – кричит Поттер. – Там может быть наша Гермиона.
И она не выдержала, бросившись на голос друга:
– Гарри! – звонко разнесся ее голос.
– Гермиона?!
Но руки Люциуса больно схватил девушку повыше сгиба локтя, не давая совершить глупость.
– Пусти! Пусти! – вырывается Гермиона. – Это же Гарри!
– Миссис Малфой, – взревел Люциус, – возьми себя в руки!
И Гермиона тут же скисла, потеряв желание бороться. Она ведь Малфой, ей не место по другую сторону, ей будут не рады. Она изгой на каждой из сторон.
– Гермиона, – кричит Гарри, – иди к нам.
– Да, Гермиона, займи свое место, – настоятельно просит Рональд, указывая на место между им и Гарри.
– Я на своем месте, – отвечает Гермиона.
– И где же оно? – даже с такого расстояния она слышит усмешку в тоне Уизли.
– Здесь, между моими Малфоями и вами.
Каждый был удивлен, но умело это скрывал. Она просто хотела уйти, но направленные на них палочки весьма четко намекали, что есть вероятность получить удар в спину.
– Ублюдки, – выкрикнул Рон, швыряя красный луч. – Предательница, – и еще один луч полетел в Гермиону.
Драко невербально отразил заклинания, взмахом руки отправляя их в сторону. Люциус же завел Гермиону за свою спину, так, на всякий случай. Но она и сама могла постоять за себя. И не только за себя.
Настало очередь Малфоев показать свое недовольство, и в сторону Гарри с Роном полетели оглушающие. Но Гарри, завопив «Протего» смог создать физический щит, который поглощал вредоносные заклинания. Поэтому отец с сыном стали истощать его, атакуя незамысловатыми заклинаниями.