– Нет, – вырвалось на автомате у Гермионы, а улыбка Тома превратилась в хищный оскал, словно он этого и ждал.
Снова ужасные полчаса в ее жизни. Но в этот раз он не ушел. Наоборот, к ней лег на пол и положил девичью голову на свою грудь.
Зачем? – билось в голове.
Умрешь от моей руки, – пульсировало в мозгу.
– Я беременна, – выпалила она.
– Это невозможно, – рассмеялся он. – Я думаю, ты выпьешь зелье, и все обойдется.
– Не обойдется, – она резко села, обхватив колени.
– Срок?
А вот это уже серьезный подход, мужской. Но что ей делать? Если сказать правду, то он может подумать, что она залетела где-то под мостом, как выразился один аристократ. Потому она решила преувеличить.
– Три месяца практически.
– Не может быть, – покачал мужчина головой.
– Меня осматривал колдомедик, и было уже поздно что-то делать.
– Что ты написала про отца? – он облизнул верхнюю губу кончиком языка.
– Прочерк.
– Почему?
– Ребенок не виноват, что ему не повезло с отцом.
– Я хочу, чтобы ты его указала, – он обхватил ее лицо ладонями. – Все должны знать.
– Нет, – качает головой Гермиона. – Сейчас война, нет.
И Реддл понял, что она слишком умна. Не по годам.
– Иди сюда, – он притягивает ее лицо к своему, а затем долго изучает.
А потом выдыхает, закрыв глаза и целует. И Гермиона поняла, что хуже есть куда.
В дальнейшем он одобрит ее тактику по скрыванию ребенка. И теперь она была буквально прикована к нему, поскольку он не отпускал ее ни на шаг. Почему-то в извращенном мозгу не промелькнула мысль, что это наследник рода Малфоев. Реддл спокойно приписал эту заслугу себе.
И первое время она боялась, что он с ней что-то сделает, но он был до неприличия правильным. И это заставляло Гермиону вздрагивать от его любого движения.
Она не понимала его. Она не понимала себя. Она не понимала взглядов окружающих. Но ей было плевать, пока Темный Лорд брал ее повсюду. Он все слушала и запоминала. А потом передавала Гарри посланием через зачарованную монетку. И Реддл срывался за проигрыши в небольших вылазках, но не на ней.
Старый волшебник дал трещину. А, может, это весна так на него действовала. Он облюбовал Малфой-мэнор, и заставлял Гермиону проводить все дни тут. И Гермиона не понимала, куда смотрит Астория, ведь в последнюю встречу девушки ясно дали понять друг другу свои позиции и слабости.
Но уже весной вскрылся очередной скелет семейства Малфой. Астория умирала, и колдомедики никак не могли ее спасти. Совсем. И Драко проводил все дни у кровати жены, держа бледную женскую руку в своей.
– Драко, ты не должен проводить со мной столько времени, – Астория честно пыталась улыбнуться.
– Я хочу провести с вами как можно больше времени, – тихо ответил Драко. Он не врал. Может, он и не любил Асторию, но она была беременна и умирала от этого.
– Поцелуй меня, Драко, – всхлипнула девушка, вытянув руки ему навстречу.
И парень потянулся к жене. Ведь именно из-за него она оказалась в этом положении. Он принципиально женился на ней. Зная о проклятии, что висело над родом Гринграсс, он все равно не хотел ребенка, который конкретно сейчас был не нужен ему, ведь сам Драко еще был слишком молод для этого.
– Мистер Малфой, это может быть заразно, – попытался остановить его колдомедик, но парень лишь махнул рукой, указывая на дверь.
Драко поцелует ее, и не один раз. И даже с ногами заберется на простыни из египетского хлопка. Она будет плакать и просить прощения, что ей не хватило времени, чтобы сделать его счастливым. А он будет молча сглатывать слезы, ведь мужчины не плачут.
– Я верю, Асти, что ты о нем позаботишься, – прошептал парень, сжав ладонь девушки.
А за дверью Забини наседал на медика.
– Сэр, – в который раз устало отвечал старик. – Я мистеру Малфою уже сто раз говорил и вам повторю, – это все из-за проклятия.
– Но проклятие Гринграсс наступает после родов.
– Но проклятие Малфоев нет, – возразил мужчина.
– А Драко?…
– Заявил, что это бред.
– А ваше профессиональное мнение? – Блейз был вежлив и учтив, поэтому доктор пошел ему навстречу и шепотом сказал следующее:
– Она умрет из-за проклятья. Уверен, что у мистера Малфоя есть ребенок. Или уже есть, или скоро родится, – продолжал вещать доктор. – И незаконнорожденный малыш старше законного, поэтому Миссис Малфой умирает беременной.
Черт! Если Драко об этом узнает, то Гермиона может снова пострадать.
– Вы также подробно рассказали об этом моему другу? – Блейз сжал волшебную палочку.
– Нет, я просто сказал, что это проклятье, но вечером он ждет меня в своем кабинете, чтобы я поделился своими мыслями.
– Расскажите ему так же, как мне, только мягче, там ведь его жена, – Блейз положил руку на чужое плечо. – Они со школы вместе, понимаете?
– Такое горе, – согласился старичок.
– Вы можете подождать Драко в кабинете, – предложил мулат. – Уверен, как жена заснет, друг придет сюда выпить Огдена.
– Да, вы правы, – снова согласился врач. – Вы составите мне компанию?
– Конечно, – улыбнулся Блейз.
Люциус Малфой печально смотрел со своего портрета в кабинете.
– У меня не было выбора, Люциус, – развел руками мулат. – Он бы рассказал все Драко.
И Люциус кивнул, переводя взгляд с Забини на труп, что распластался на ковре его кабинета.
А Блейз пил, топил себя в огневиски. Первая в его жизни Авада – разве не повод?
И Малфой поймет друга, когда Блейз скажет, что просто вспылил и убил докторишку, который ничем не мог помочь.
– Он хотел рассказать что-то о проклятье, – немного растерянно произнес блондин.
– Двадцатый век, Драко, – Блейз помахал ладонью перед лицом друга. – Никаких проклятий не существует, тем более таких, которых нельзя снять.
– Да, ты прав, – кивнул Драко.
Еще одним секретом в Малфой-мэноре стало больше.
Астория умрет пасмурным апрельским утром. Ее ребенок был младше ребенка Гермионы всего лишь на несколько часов. Но магия была точной наукой и не допускала ошибок.
Конечно, Гермиона подошла к Драко и выразила ему свое сочувствие. Но он лишь злобно посмотрел на нее, прожигая серым взглядом:
– Лучше бы ты была на ее месте, – бросил он. На секунду Гермиона подумала, что он хотел бы быть вместе и чтобы ничего вот этого не было. Но Драко добавил, – вот бы ты сдохла, и я больше не мучался, – в сердцах воскликнул парень.
Но ее это больше не задевало. Увы, у нее были свои проблемы, с которыми было не с кем поделиться.
Она была слишком худой, поэтому она казалась себе слишком круглой. Всего четвертый месяц, а она уже словно шарик. Но хотя бы перестало тошнить. Днем он скрывала свою фигуру под чарами, но по вечерам Реддл заставлял ее снимать их.
Темный волшебник полюбил проводить с ней вечера. Не то чтобы девушке это нравилось, но, по крайней мере, она знала, что он не убивает кого-то и не выдумывает новый злодейский план.
Каждый вечер он читал ее книги, положив ладонь на ее округлившийся живот. Первый раз это произошло случайно – он как-то дотронулся до ее живота и замер.
– Такая сильная магия, – улыбнулся Реддл, намеренно удерживая ладонь на оголенной коже.
Гермионе хотелось закрыть глаза и закричать, что это не его ребенок и чтобы он убрал от нее свои холодные руки, но ей нужно было быть рядом, ведь Гарри ждал от нее весточек.
Реддл стал с ней менее… жестоким. Казалось бы, живи и радуйся, что перестала аппарировать с ним по различным уголкам планеты на
блюдая страшные вещи, порой даже мерзкие. Но Гермионе нужны были ответы. Только поэтому она капнула в свечи амортенцию – чтобы понять, что Реддл к ней чувствует, есть ли шанс на… безопасность. Да, безопасность – Гермиона назвала это именно так.
– Никогда бы не подумал, что тебе нравятся такие тяжелые запахи, – вдруг сказал Темный Лорд.
– А тебе?
– Они напоминают о Хогвартсе, а для меня он был домом, – качает волшебник головой. – Такой душистый и такой тяжелый запах, – он поглубже вдохнул. – Словно я снова иду по длинным темным коридорам, освещенными факелами.