– Ты нашел способ? – Блейз не верит в происходящее.
– Просто ждал.
– Одиннадцать лет?
– Так уж вышло, – развел руками Теодор. – Это ведь ее медальон?
– Да, – Блейз сжал украшение в кулак.
– Это крестраж. Я чувствую.
– Как ты?
– Это я послал того Пожирателя. Возьми этот кулон завтра.
– Что будет завтра? – губы пересохли и потрескались.
– Годовщина, – хмыкнул Нотт. – Одиннадцать лет назад умер Волан-де-Морт.
– И родился Скорпиус.
– И вернется Грейнджер.
Блейз зажмурился, словно это был сладкий сон.
Не сон.
– И мне нужно кольцо Малфоя.
– Зачем?
– У него воскрешающий камень, – пожимает плечами Нотт.
– Это же сказка, – Блейз смотрит на друга, но тот серьезен. – Он тоже не поверит в это. Но Теодор достал мантию-невидимку и самую могущественную палочку на свете. – Понял. Но это ведь невозможно все!
– Почему?
– Никто не делал такое до нас!
– Просто у них не было наших мозгов и состояния, – весело фыркает Нотт, но его глаза грустные.
– Ты не уверен? – Блейз разглядел что-то на самом дне его глаз.
– Это сработает, я точно знаю, но…
– Но?
– Вдруг она выберет не меня?
– Такое разве возможно? – качает головой Забини.
– Я каждый день вижу, как она бросается под Аваду, спасая его. Зачем, Блейз? А вдруг это… ну то самое? – но мулат молчит, не перебивает. – Я каждый день успокаиваю себя тем, что это ее способ покончить с собой, ведь она так устала. Но она бы не сделала, ведь у нее был Скорпиус. А для чего она стерла ему память? Неужели хотела дать шанс на нормальную жизнь? Неужели так сильно любила, что отпустила?
– Все последнии дни она говорила только о тебе. Она любит тебя.
– Да, я знаю. А знаешь, что самое больное? Она прислала мне патронус, где сказала, что любит меня. А потом на моих глазах кинулась под зеленый луч. Весьма… иронично.
– Ты боишься, что не выдержишь, если она вернется к Драко?
– Ты меня не слышишь, Блейз, – качает головой Нотт. – Мертвое сердце не может снова разбиться.
– Но все же? Неужели сердце не бьется быстрее от мысли, что завтра ты ее увидишь?
– Не бьется, – эхом отзывается Нотт. – У меня есть странная просьба, но я верю, ты мне поможешь.
– Уверен?
– Ты ведь ее тоже любишь до сих пор, – уверенно заявляет Нотт.
– И не переставал, – взмах палочки, и вокруг них закружилась прозрачная выдра.
Нотт порылся в карманах и достал оттуда флакон:
– Это тебе.
Блейз открыл пузырек и понюхал.
– И нахрена мне оно нужно?
– Твой шанс на счастье.
– Нет.
– Разве ты не хочешь… взаимности?
– Она любит тебя.
– И это тебе же на руку.
– Почему?
– Я умираю, Блейз! – Тео стукнул кулаком по столу. – Я проявлю жалость и умру! Я не хочу быть с ней жестоким! Я не хочу снова ее бросить, подарив мизерный шанс на счастье!
– И поэтому предлагаешь мне хлебать оборотное каждый час?!
– Раз в месяц, – поправил Нотт. – Я его усовершенствовал. Я займу одну из комнат, иначе усну прямо сидя, – Тео встал. – Думаю, тебе нужно подумать.
– Зачем ты это делаешь? Зачем? Почему не наложишь на меня Империо, избавив от этого выбора? – шепчет Блейз, уронив руки в ладони.
– Потому что я устал, Блейз. Я столько гнался за счастьем, что потерял самое ценное. А ведь я все делал правильно, – его рука стукнулась о косяк двери.
– Но Тео…
– И я хочу, чтобы выбор сделали за меня. Я не хочу больше винить себя, – прошептал Нотт. – Ты достоин ее. Я уверен, если бы мы с Драко не тянули ее в разные стороны, она бы заметила тебя.
– Я не должен так с вами поступать.
– Ты такой же, как я, Блейз.
– Мы не можем так поступить с Гермионой! Вся ее жизнь была обманом!
– Так пусть это будет последняя афера в ее жизни!
– Я не эгоист! – воскликнул Забини.
– Конечно, нет, – над их головами раздались шаги.
– Это Панси в своей спальне, – пояснил Блейз.
– Ты тоже гонишься за счастьем и не видишь, что теряешь, – с этими словами Нотт выскользнул за дверь.
Забини уснет в кресле, обнимая пузатую бутылку огневиски. На утро все покажется сном, но когда он спустится в столовую, то увидит, как Теодор сидит за одним столом со Скорпиусом.
– И что вы тут делаете? – Блейз занял свое место во главе стола.
– Дядя Тео рассказывает мне о Египте, – с восхищением рассказывает мальчишка. – А ты знал, что мы с ним похожи?
– Правда что ли? – наливает себе кофе Блейз.
– Да, у нас целых три родинки в одинаковых местах. Знаешь, что это значит? – спросил Скорпиус.
Рука замерла в воздухе, а кофе пролилось на белую скатерть:
– Что?
– Что мы очень хорошие люди, конечно же, – рассмеялся Скорпиус.
У Блейза отлегло.
– Я буду ждать вас на закате, – сказал Нотт.
– Скорпиус, милый, ты позавтракал? – спросил Блейз, и когда мальчик кивнул, предложил. – Почему бы тебе не пойти к себе в комнату?
– Взрослые разговоры, да?
– Именно.
И взял пару булочек, ребенок пошел к себе.
– Где конкретно? – вернулся Блейз к разговору.
– В склепе, естественно же.
– Это такая шумиха будет, когда она вернется, в прессе.
– Блейз, да никто и не узнает, что она вернулась, – хмыкнул Нотт. – О том не твердят направо и налево, тем более мы вернем душу, а не тело.
– Как?
– Реинкарнация.
Малфой сидел у себя за рабочим столом, как секретарша сообщила ему, что Блейз Забини настаивает на встрече. И Драко приказал немедленно его впустить и не беспокоить их.
Три часа. Они провели за закрытыми дверями три часа. И сейчас Малфой пытался понять, почему не сдал друга в Мунго с его бреднями о каком-то древнем ритуале. И главный вопрос – почему он согласился?
Да потому что у него были вопросы, на который могла ответить только эта Грейнджер.
– Почему она вообще похоронена в моем склепе? – возмутился Драко. – Почему я вообще не помню, как ее хоронили?
– Ты вообще помнишь, как прошли первые два года после падения Лорда? – рассмеялся Блейз.
Драко задумался.
– Ну я много пил и трахался. Они прошли хорошо. Но в министерстве же стоит ее статуя, и я думал, что она… ну под ней.
– А я думал, что ты умнее, – Нотт влез в их разговор. Все принесли?
Драко и Блейз переглянусь и кивнули.
– Тогда начинаем. – Нотт щелкнул пальцами и склеп озарился свечами. – Прошу, – указал Тео им направление, в котором следовало идти.
– Это что, Джинни Уизли? – ахнул мулат. – Зачем?!
– Нам нужна кровь, так почему бы не ее?
– Они ведь были подругами! – воскликнул мулат.
– Были, – кивнул Нотт. – Драко бы тебе подтвердил, но увы.
Джинни была связана по рукам и ногам и металась на каком-то каменном алтаре. Но это была крышка саркофага. Малфои придерживались старинных традиций, поэтому их хоронили в каменных гробах – отголосках средневековья.
– Начинаем? – спросил Нотт.
Синхронный кивок.
– Панси, милая, выходи, – позвал Нотт.
– Зачем она тут? – нахмурил брови Драко.
– Душа должна жить в теле, но тело Грейнджер… Вообщем, одиннадцать лет пошли ей не на пользу, – ответил Теодор.
– Ты не должна!.. – начал было Забини, но Панси приложила палец к его губам.
– Я сама так захотела, – улыбнулась она. – Я видела, что ты меня совсем не любишь. Ты думал только о ней. Еще со школы она поселилась в твоих мыслях, но и после смерти тебя не отпускала. Я хочу помочь.
Панси обняла Блейза, что-то прошептав ему на ухо, на что тот выдавил быстрые кивки. Затем она обняла Драко. А потом настала очередь Нотта, которого она жадно поцеловала в губы, словно тот был глотком воздуха, которого девушка скоро лишится.
Панси знала об оборотном.
– Медальон, – Нотт протянул руку, в которую Блейз вложил цепочку.
Нотт застегнул ее на шеи экс-Паркинсон. Взмах палочки – и крышка гроба взлетела вверх вместе с Джинни.
– Не бойся, – прошептал Теодор на ухо брюнетки.
– Я не боюсь.
– Дыши носом, – советует Нотт. – И через две минуты привыкнешь.