– Что? – не понимает девушка. Драко просто лишь кивает на ее.
Девушка смотрит вниз, но не видит ничего криминального.
– Дурацкие у тебя шуточки, – она складывает все свои предметы в стопку. И тут до Гермионы дошло. Малфой. Полуголый. Напротив нее. Она сразу переводит взгляд на его руки. Ни черта не видно. Она чуть ли не взвыла от разочарования.
Малфой самодовольно улыбается, заметив, как Гермиона начала ерзать на стуле, переводя свой взгляд с одной руки на другую. Что ж, он сделает ей подарок. Или ее дружкам, которые следуют за ним по пятам, наивно полагая, что он тупой и не замечает их дурацких попыток.
Драко кладет руку на стол, чтобы Гермионе было все прекрасно видно. Драко прочитал по губам, как она сказала: «Правая – не та». Парень улыбается. В локте он сжимает руку и медленно проводит ею по шее, словно массируя. И снова ни черта не видно. Драко чувствует кожей исходящую от девушки волну разочарования.
– Ты ведь хочешь? – спрашивает он.
– Нет, – качает головой Гермиона, прикусив нижнюю губу.
– Врешь, – говорит он и встает. По-прежнему не получается рассмотреть, есть ли у него что-то на предплечье или нет.
Гермиона переводит взгляд с его рук на лицо, отмечая его самодовольную улыбку. Подлец! Даже сейчас он ведет себя так, будто в выигрыше. Девушка громко выдыхает, когда случайно скользит взглядом ниже. По его широким плечам, мускулистой груди, по узким бедрам. Она издает еще один протяжный выдох, когда Малфой подходит к ней и встает прямо за ее спину.
Он кладет свою правую руку ей на плечо, склоняется к ней и шепчет, почти касаясь ее уха:
– Просто попроси, – его голос звучит слишком интимно. Дыхание девушки мгновенно сбивается, но Гермиона отрицательно машет головой. Она бы уже давно встала и убежала, но на ее плече лежала его рука, буквально пригвоздившая ее к месту. – Ты ведь хочешь этого, – но девушка снова качает головой, – не будь трусихой, – смеется он. – Где моя маленькая храбрая гриффиндорка? – его дыхание обжигает кожу. Сердце стучит так громко, что Гермиона уверена, что его стук слышен в самом Лондоне.
– Малфой, – скулит она.
И Драко понял. Он делает глубокий вдох, сжигая свои легкие ее ароматом. А затем медленно-медленно кладет руку на стол, чтобы она могла рассмотреть его предплечье.
Гермиона закрывает глаза, чтобы этого не видеть.
«Все же я трусиха, – проносится в ее голове мысль».
– Посмотри, – просит он. – Тебе ведь интересно, – Гриффиндорка качает головой. – Тогда посмотри ради Поттера.
Грейнджер широко распахивает глаза.
– Ты знаешь?
– Я тупой? – вопросом на вопрос отвечает он.
Гермиона кладет свою правую руку на свое левое плечо. А затем ее рука плавно перемещается на его левую руку и скользит вниз – к предплечью. Девушка опускает взгляд – чисто.
– Метки нет, – шепчет она.
– Ты боялась ее увидеть?
– Мне все равно, – кривит она душой. Ее рука продолжает скользить дальше, и вот она уже накрыла его кисть. Гермиона отмечает про себя, что у него длинные пальцы. Девушка уверена, что он вырвет руку, но он переплетает с ней пальцы.
Его рука соскальзывает с ее плеча ниже, нежно, едва касаясь девушки. И вот уже обе руки переплетены. Ее присутствие опьяняет. Девушка трясется, словно лист. Невероятным усилием воли Малфой отстраняется от нее, но в последний момент снова к ней наклоняется:
– В шесть. Не опаздывай, – и он уверенной походкой идет к себе в комнату. Как только дверь его комнаты хлопнула, девушка позволила себе выругаться сквозь зубы.
– Самоуверенный индюк! Как у тебя так только получается! – Гермиона громко хлопает дверью, влетая в свою комнату. – Тебя это должно было унизить или поставить в неловкое положение, но ты снова вышел сухим из воды! Как…. Малфой!
Девушка с ногами забирается на кровать. Руки дрожат, а в голове полная каша. Ладони горят от его прикосновений. Раньше Гермиона была уверена, что он холодный и мерзкий, а сейчас… Сейчас он был холодным, но таким близким. Не было отвращения, как ожидала девушка. Это было, словно дежавю.
Гермиона откинулась назад и сжала в ладонях красное покрывало, чтобы унять дрожь в руках. В голове что-то пульсировало, но Гермиона никак не могла уловить эту мысль. А потом белый взрыв поглотил все.
― Не плачь, ― шепчет он. ― Ты такая красивая сегодня.
― Только сегодня? ― она поднимает на него заплаканные глаза.
― Уверен, что всегда, ― шепчет он.
Девушка трясется. Возможно, от холода, а может и от недавней истерики. Это был Рождественский бал, и она была прекрасна. Он не спускал с нее глаз целый вечер. В груди что-то клокотало, когда эти дурмстранцы танцевали с ней. Больше всех его бесил Виктор Крам.
Она тоже мельком за ним смотрела. Возможно, просто случайно скользила взглядом, а может это был его пьяный бред, но он был счастлив, что она была везде, куда бы он не шел. По его скромным подсчетам он выпил не менее двух с половиной бутылок алкоголя, но он все еще уверенно держался на ногах. Но если этот болгарин и дальше будет позволять себе дерзость танцевать с ней каждый божий танец, то он напьется вдребезги.
Он сидел в противоположном углу и все видел. Вот Крам откланялся и ушел. Гермиона еще немного потанцевала одна и направилась к друзьям. Жаль. Ведь он хотел пригласить ее на танец, а она уже сняла туфельки и поставила их рядом с собой. Он залюбовался, и до его не сразу дошло, что Золотое трио ругается.
Поттер тактично молчал, а вот Уизли уже вскочил на ноги и нелепо размахивал руками, заставляя Гермиону прижиматься к спинке скамьи.
Он встал на ноги тут же, как это заметил. Нетвердой походкой он направился к ним, готовый в любой момент встать между ними. Он уже почти приблизился к ним, как Гермиона, опустив свои ножки в туфельки, развернулась и пошла на выход. Рон, хлопнув Гарри по плечу, направился следом. Парни быстро догнали девушку. Она плакала. Он это слышал. Он ускоряется, чтобы забрать ее оттуда. И плевать, что никто этого не ожидал из окружающих. Да он сам не знал, что на него нашло.
― Братаюсь с вашим врагом? ― повышает голос Гермиона. Рон что-то нечленораздельно бормочет. ― А не ты ли просил взять у него автограф?! ― очередной лепет. ― Идите спать!
Он видит, что Уизли хочет что-то сказать, но Поттер ловко его пихает к выходу. Тем не менее рыжий успевает что-то сказать Грейнджер, и она кричит вслед ребятам:
― Уходите! Вы все испортили! ― она присаживается на ступеньки лестницы, приподняв подол платья. ― Вы испортили такой вечер, ― горько шепчет она, пряча лицо в коленях.
Он идет к ней. Ему все равно, что будет завтра. Завтра будет новый день. Пусть хоть вся школа сплетничает, но кто будет сплетничать о нем? На всякий случай он оглянулся по сторонам ― учителя уже ушли, половина учащихся разбрелись по башням факультетов, чтобы там продолжить веселье, оставшиеся же или медленно танцевали, наслаждаясь обществом друг друга, или же зажимались в темных уголках.
Именно этого он и хотел ― танцевать с ней на виду у всех, а потом целоваться, прижимая ее своим телом к стене в одном из углов Хогвартса.
«Нет, ― поправил он сам себя, ― не зажиматься. Она достойна большего».
Он подсаживается к ней на ступеньки. Нерешительно, но все же он делает это ― легонько касается ее волос. Всхлипы прекращаются. Он вынимает шпильки из ее прически, и локоны благодарно рассыпаются по ее плечам. Он убирает руки, сцепив их замком на своих коленях.
― Не плачь, ― шепчет он. ― Ты такая красивая сегодня.
― Только сегодня? ― она поднимает на него заплаканные глаза.
― Уверен, что всегда, ― шепчет он.
Малфой резко открывает глаза. Что это сейчас было? Сон или воспоминание? Он не помнит этого, но для сна все было слишком реалистично. Он смотрит на часы.
– Блять, – Драко резко подрывается с кровати. Он понятия не имеет, как так вышло, что он заснул. Но ему потребовалось ровно пятнадцать минут, и он уже был шикарен, как всегда.
Пока Малфой приводил себя в порядок, в соседней комнате Гермиона резко села на кровати. Сердце стучало, будто она пробежала кросс. Голова просто разрывалась.