- Люди не замечают ремонтных рабочих. Запоминают только цвет спецодежды и тому подобное. И если ты сделаешь все, как надо, униформа обеспечит доступ почти в любое здание.
Я налила себе кофе и позвонила в больницу удостовериться, как продвинулись дела у Лулы. Мне сообщили, что состояние стабильное, и ее отключили от аппаратуры.
- Тебе нужно поговорить с ней, - заявил Морелли. - Убедись, что она выдвинет обвинение. Они взяли Рамиреза ночью и допросили насчет сексуального и физического насилия при отягчающих обстоятельствах. Его уже отпустили. Освобожден под собственное честное слово.
Он отставил кофе, открыл ящик с инструментами и вынул отвертку и две крышки для электрической розетки.
- Выглядят, как обычные розетки на стене, - стал объяснять Морелли, - но содержат вмонтированные подслушивающие устройства. Люблю их использовать, потому что они не требуют замены батареек. Питаются от местной проводки. Очень надежные.
Он снял в прихожей штепсельную розетку и разомкнул провода, орудуя щипчиками с резиновыми наконечниками.
- У меня есть возможность слушать и записывать в фургоне. Если Рамирез будет ломиться, или неожиданно объявится у твоих дверей, поступай в соответствии со своими инстинктами. Если думаешь, что можешь вовлечь его в разговор и вытянуть информацию без своего участия, то тебе следует дать этому ход.
Он покончил с прихожей и перешел в спальню, повторив процедуру.
- Ты должна запомнить две вещи. Если заиграет радио, я не смогу услышать, что здесь происходит. И если мне придется вмешаться, скорей всего полезу через окно спальни. Поэтому оставь свои шторы закрытыми, чтобы дать мне прикрытие.
- Думаешь, до этого дойдет?
- Надеюсь, нет. Постарайся достать Рамиреза разговором по телефону. И помни про запись.
Он положил отвертку обратно в ящик и вынул моток хирургической ленты и маленькую пластиковую коробочку размером с упаковку жевательной резинки.
- Это миниатюрный передатчик. Внутри девятивольтовые батарейки, рассчитанные на пятнадцать часов непрерывной работы. Он имеет внешний микрофон, весит семь унций и стоит около $1200. Не потеряй его и не носи в душ.
- Может, Рамирез начнет себя хорошо вести после того, как его привлекли за нападение.
- Не уверен, что Рамирез отличает хорошее от плохого.
- Какие планы на сегодня?
- Думаю, отправим тебя на Старк Стрит. Поскольку теперь тебе не нужно беспокоиться, чтобы свести меня с ума, можешь сосредоточиться на сведении с ума Рамиреза. Подтолкни его к следующим действиям.
- Черт возьми, Старк Стрит. Мое любимое место. И что мне полагается там делать?
- Поболтайся вокруг и выгляди посексуальней, поприставай с вопросами, в основном действуй всем на нервы. Все, что тебе обычно свойственно.
- Ты знаешь Джимми Альфу?
- Все знают Джимми Альфу.
- Что ты о нем думаешь?
- Он вызывает неоднозначные чувства. Мы с ним всегда были в нормальных отношениях. Всегда думал, что он великий менеджер. Много хорошего сделал для Рамиреза. Устраивал ему хорошие поединки. Дал ему хороших тренеров.
Морелли взял свой кофе.
- Парни вроде Джимми проводят всю жизнь в надежде найти кого-нибудь масштаба Рамиреза. Большинство из них никогда даже близко не подойдут к своей мечте. Быть агентом такого боксера, как Рамирез, это как выиграть миллион долларов в лотерее … только лучше, потому что расплачиваться будет Рамирез. Рамирез – это золотая жила. К несчастью, Рамирез - дерьмовый чокнутый, и Альфа попал между молотом и наковальней.
- Я тоже так думаю. Догадываюсь, что обладание этим выигрышным билетом вводит человека в искушение закрыть глаза на некоторые персональные недостатки Рамиреза.
- Особенно теперь, когда они только начали получать большие деньги. Альфа поддерживал Рамиреза еще, когда тот был шатающимся по улицам подростком. Сейчас у Рамиреза титул, и он подписал контракт на телевизионные бои. В буквальном смысле будет приносить Альфе миллионы в будущем.
- То есть твое мнение об Альфе потеряло блеск.
- Думаю, что в смысле закона Альфа не несет ответственности.
Он посмотрел на часы.
- Рамирез сначала с утра делает пробежку, потом завтракает в закусочной через дорогу от гимнастического клуба. После завтрака тренируется и обычно затягивает это до четырех.
- Много тренируется.
- На скорую руку. Если ему придется биться с кем-нибудь приличным, у него будут проблемы. Последние два его противника были отборные неудачники. У него бой через три недели с очередным бездельником. После этого он начнет серьезно готовиться к матчу с Лайонелом Ризи.
- Ты много знаешь о боксе.
- Бокс – спорт предельный. Мужик против мужика. Древний поединок. Как секс… ставит тебя на уровень животного.
Я подавилась.
Он выбрал апельсин из вазы для фруктов на стойке.
- Ты злишься, потому что не можешь вспомнить, когда в последний раз видела такое животное.
- Я наблюдаю достаточно животных, благодарю.
- Милая, ты совсем животных не видишь. Я поспрашивал. У тебя нет общественной жизни.
Я выставила ему средний палец.
- Неужели? Вот тебе лучшая общественная жизнь.
Морелли усмехнулся.
- Ты чертовски находчива, когда упрямишься. Как только захочешь, чтобы я спустил животное с привязи, дай мне знать.
Ну, все, с меня хватит. Я все-таки отравлю его газом. Может, не смогла бы его притащить и сдать, но с наслаждением бы понаблюдала, как он отрубится и сверзится на землю.
- Мне нужно смываться, - объявил Морелли. - Один из твоих соседей меня застукал, когда я входил. Не хочу портить тебе репутацию слишком долгим визитом. Тебе следует заявиться на Старк Стрит примерно в полдень и пошататься там час или два. Нацепи микрофон. Буду следить и прослушивать.
Мне нужно было как-то убить утро, поэтому я вышла на пробежку. Было нисколько не легче, но, по крайней мере, не появился Эдди и не заявил, что я похожа на неостывший труп. Позавтракав, долго принимала душ и мысленно планировала, как потрачу деньги после того, как сграбастаю Морелли.
Я надела босоножки на ремешках, узкую черную трикотажную мини-юбку и обтягивающий красный топ с таким глубоким вырезом, что демонстрировал ложбинку настолько, насколько позволял размер моего бюстгалтера. Истратив непомерное количество мусса и спрея на волосы, я получила приличную копну на голове. Подвела глаза подводкой полночного синего цвета, нанесла тушь, накрасила губы красной шлюшной помадой и навесила самые огромные металлические серьги из тех, что у меня имелись. Я покрыла лаком в тон помаде ногти и проверила себя в зеркале.
Черт меня подери, если из меня не получилась знатная потаскушка.
Было одиннадцать часов. Немного рано, но мне нужно было где-то провести время до этого болтания на Старк Стрит, поэтому я могла бы навестить Лулу. После Лулы я поняла, что необходимо пострелять, а затем отправляться домой и ждать звонка.
Я оставила машину в квартале от гимнастического клуба и начала спускаться по улице с сумкой через плечо и с баллончиком Шур Гарда в руке. Я обнаружила, что микрофон виден под обтягивающим топом, потому спрятала его в нижнюю часть бикини. Обзавидуйся, Морелли.
Фургон стоял прямо напротив клуба. Между фургоном и мной торчала Джеки. Выглядела она еще более мрачно, чем обычно.
- Как Лула? - спросила я. - Видела ее сегодня?
- Утром у них нет часов для посещения. У меня не было времени навестить ее. Должна зарабатывать на жизнь, знаешь ли.
- В больнице сказали, ее состояние стабильное.
- Да. Перевели ее в палату. Побудет там немного из расчета, что она еще внутри кровоточит, но думаю, с ней все будет в порядке.
- Есть у нее безопасное убежище?
- Не найдет она безопасного места, если не поступит по-умному. Она должна рассказать полиции, как некий белый ублюдок порезал ее.
Я взглянула в направлении фургона и на расстоянии почувствовала недовольное ворчание Морелли.
– Кто-то должен остановить Рамиреза.