– Кажется, что только вчера сорвали, – обернувшись к хозяину, несмело улыбнулась ему.
«Мила, определенно мила», – тщеславно улыбнулся в ответ, но гостья уже восторгалась следующей комнатой.
Максиму понравились фрески с изображением батальных сцен и оружие на стене – сабли, пистоли, секиры и луки.
– Молодой господин любит оружие! – заметил хозяин. – Весьма похвально, – щелкнул он пальцами, и из-за портьеры неслышно возник, тот же седой камердинер. – Проводи барина в детскую, – указал на Максима. – Будущему офицеру следует приучаться к обществу дам, – галантно взял под руку раскрасневшуюся помещицу, будто случайно задев локтем ее грудь. «Б-а-а! Ну очень… очень хороша!» – Вспушил свободной рукой бакенбарды и сколь возможно подобрал живот.
– Буду вам признателен, ежели не побрезгуете откушать чем богаты… И никаких возражений! – упредил что-то собравшуюся произнести женщину.
«Очень представителен и, должно быть, добр и порядочен… Как можно отказываться от приглашения?» – рассуждала она, краем глаза рассматривая кавалера. Грудь ее вздымалась от окружающей роскоши и близости столь благородного мужчины, к тому же генерала.
Пропуская даму в столовую, он обхватил ее за талию и почувствовал нежный трепет под своей рукой.
– Мадам! Поздравляю вас с прошедшим Рождеством и наступающим Новым годом! – произнес тост генерал. – И за знакомство!..
Ольга Николаевна была очарована. – «Вот это стол и сервировка! – обводила взглядом роскошную столовую, дворецкого с завернутой в салфетку бутылкой шампанского и от волнения часто облизывала уголки рта: – Как хорошо, что Бог направил нас мимо имения…»
– У вас прекрасный дом, генерал! – подняв бокал с шампанским, в свою очередь произнесла она. – Пью за дом и за хозяина…
Где-то в соседней комнате играли на клавикордах, А рядом неслышно ступали вышколенные официанты, меняя приборы и разливая вино.
– Как вы узнали, генерал, что мы ваши соседи? – отбросив робость, после шампанского поинтересовалась она.
Довольная с хитрецой улыбка расплылась по лицу хозяина.
– Что вы всё генерал да генерал! Меня зовут Владимир Платонович Ромашов… Именно хочу сказать вам, – продолжил он после небольшой паузы, по-прежнему хитро улыбаясь, – что знаю даже ваше имя… Засмотревшись на вопросительно поднятую бровь и ямочки на щеках гостьи, он неловко опрокинул фужер, злобно обругал официанта, но тут же успокоился.
– Волшебное имя Ольга ни о чем вам не говорит? – принял от лакея бокал с шампанским. – Красивое имя должно принадлежать красивой женщине! – многозначительно произнес он, разглядывая сквозь наполненный бокал соседку.
– Вы дерзки, генерал,– покраснела от комплимента гостья, и кончик языка, как у змейки, быстро ударил по губам и скрылся.
– Владимир Платонович! – поправил он и, учтиво отодвинув кресло, повел даму в соседний зал, где звучала музыка. – Вы бы знали, как надоела уездная знать во главе с предводителем, – томно говорил он, заглядывая сверху в глубокое декольте, – эти каждодневные визиты, дабы засвидетельствовать почтение… Мы ведь живем вдвоем с дочкой, хозяйки нет, – многозначительно глянул на Ольгу Николаевну. – Тяжело одному, без матери, дочь растить, – вздохнул, усаживая гостью на диван и присаживаясь рядом.
Камердинер довел Максима до резной крашеной двери и постучал в нее согнутым толстым пальцем. «Это и есть детская», – сообразил мальчик, прячась за спину дородного слуги, который, опустив руки по швам и почтительно согнув спину, стоял у входа. Через секунду в комнате послышался визгливый собачий лай, и Максим услышал: «Войдите!», произнесенное приятным девичьим голосом.
«Черт-дьявол! – вспыхнул он. – Еще не хватало с девчонками возиться, и кругом эти дурацкие собаки…»
Камердинер открыл дверь.
– Сударыня, – угодливо произнес он, по возможности стараясь смягчить свой густой голос, – папенька изволили прислать вам гостя!
Максим вступил в комнату, и тотчас на него яростно бросился маленький шпиц. «Ногой, что ли, пнуть?!» – подумал он, услышав знакомый уже голосок: – Зи-зи! На место! Нельзя!.. Но шпиц вдохновенно захлебывался лаем, вертясь у ног Максима. Дверь за спиной захлопнулась. «Дернул меня черт сюда приехать! – злился он. – Ежели хорошенько эту собачонку поддеть, до того дивана точно долетит».
– Зизишка! – топнула ногой девочка, и тут Максим разглядел ее: белокурая, тоненькая и гибкая в талии, она капризно поджала губки, и струсивший шпиц, поняв, что зарвался, нырнул под диван.