– Ну, Петр Николаевич, я тут чайку поставил, или разговор будет сурьезный, притащить чекушечку?
– Разговор, Константин Львович, будет серьезный. Но чекушку тащить не надо. Я ведь за помощью пришел…
– Ну, рассказывай, чего кота за хвост тянешь?
– Такое дело, я про зятя своего тебе ведь рассказывал? Про выселки его?
– Погоди, это тот, что твою старшую взял? Конечно, склерозом еще не страдаю. Он хохол, поправь, если ошибусь, Зиновий зовут. Живет в Трихатках, от Егорьевска пятнадцать километров будет. Они купили дом на выселках, ты говорил, что у них там казачий хутор, а не выселки.
– Все верно. Он сразу фермерствовать подался. Землю взял. Обрабатывает. Все у него путем. И рыбалка рядом, и пасеку завел. Я тебя сколько приглашал к нему съездить, да тебе все не ко времени.
– Ну, мои стариковские дела уж такие…
– Извини, перебью тебя, Константин Львович. Так вот с месяц назад к нему приехала группа товарищей. Представились просто: Вася с дружбанами. Сказали, что дают ему неделю, чтобы он с выселок убирался. И бумагу показали, что тут земля принадлежит какому-то Огуречникову. Вася был с дружбанами, а Зиновий с тремя работниками. Слово за слово – они и Васю, и его дружбанов помяли. А через две недели сгорел мотоцикл у Зиновия. Тот сразу заявление в милицию – и про Васю, и про дружбанов, и про Огуречникова. Те похихикали, но дело, говорят, открыли. А еще через неделю овин загорелся. Типа сам по себе. Скотину не всю спасли. Хорошо, что дом от огня уберегли. Сам понимаешь, они как на военном положении.
– А что милиция?
– Говорят, ищем. А тут позавчера участковый приехал, говорит, в район пришло постановление суда – чтобы Зиновий землю освободил, как незаконно занятую.
– В пользу того же Огуречникова?
– Точно. Зиновий вспылил, сказал, что найдет того пидараса и яйца его в землю закопает. А сегодня его чуть не закопали. Лежит с переломами в реанимации. Сотрясение черепа. Если бы ребята на выручку не подоспели – забили бы его до смерти. Еще и ножевое в легкие. Вот такие мои дела, Константин Львович.
– Дела у тебя неважнецкие.
– Вот и прошу у тебя помощи, по-соседски.
– Чем же я тебе могу помочь? Берданки у меня на такой случай не припасено.
Переделкин задумался. Последнюю фразу он сказал только для того, чтобы потянуть немного время – помочь майору следовало. Вот только как?
– Константин Львович, ты меня прости, старика, нам ведь, сталинским соколам, сверху все хорошо видно. Знаю я, по какому ведомству ты пенсию получаешь. Неужель связей нет, чтобы бандюг этих приструнить?
– А что тебе еще твоя воздушная разведка доложила? Может быть, расскажешь, кто за этим делом стоит?
– А чего тут не знать? Матвей Рукавишников. Он тут областной депутат. Хочет спиртовой завод построить. Ему только зятек мой поперек горла стоит. А так всю землю для своего заводика за бесценок прихватит.
– И какие у тебя планы на ближайшее будущее?
– Я на выселки сейчас собираюсь. Нинке тяжело одной. Еще одна пара рук да глаз не лишними будут.
– Это верно. Ты сегодня поезжай, а послезавтра возвращайся. Я за это время кой-чего узнаю. Будем решать, что дальше делать. Может, присоветую тебе чего толкового.
– Спасибо, Константин Львович, спасибо… я…
– Все, беги, Николаевич, беги, а то слышишь свист? Скоро весь чайник выкипит. Будь…
– Пока. Побег.
Но в дом генерал не пошел. Чайник заливал веранду горячим свистом, а Константин Львович смотрел в спину громаде отставного майора. И ему показалось, что у этого грузного человека на какое-то мгновенье выросли крылья.
Глава девятая
Быть в курсе вещей
Егорьевск. Переулок Чкалова, 23. Дача генерала Переделкина. 01 апреля 2010 года.
На пенсии генерал Переделкин жил насыщенной и полноценной жизнью. Точнее, его отставку из Конторы нельзя было назвать заслуженным отдыхом. А еще точнее, это не было отдыхом вообще.