Думаю, пол-лимона баксов ему хватит, чтобы заткнуться и зализать раны…
Стоп!
А вот и самый важный вопрос: откуда я знаю, что смогу реализовать этот проект?
Задачка, в которой множество неизвестных и только один фактор известен точно: стопка листов с изобретением неизвестного автора.
Только мне и неизвестного. Остальные все прекрасно знают, что и кому принадлежит.
Может быт, в этом и кроется ключ к разгадке всей истории?
У меня ведь тоже есть ключ. Растопшин! Я же хотел, чтобы Мишка нас опять связал, добился аудиенции… Что же, придется идти ва-банк самому. Риск – дело благородное… И про Мишаню придется рассказать. Жаль его, это честно… жаль…
Мысленно хлопаю себя по лбу. Это надо было – не допереть до такой простой истины! Чтобы еще раз все взвесить, решаю перекусить, тем более, что кафе совсем рядом, заодно составлю детальный план действий. Это кафе чем-то напоминает старую советскую столовую – подносы, длинная череда посетителей, столики. Только сервис уже европейского класса: все чисто, еда более-менее качественная, есть возможность выбрать то, что тебе по вкусу, и обслуживают аккуратно и вежливо, без такого набившего оскомину советского хамства.
Итак: Растопшин. Купить его вряд ли получится, а попробовать сыграть на жалости? Нет, не то… вызвать сочувствие, это скорее, мне нужно узнать у него две вещи: первое, это кто же ищет эти бумаги, а второе, кому реально можно эти изобретения сбыть. Если на первый вопрос я почти что уверен, что смогу как-то «раскрутить» бывшего начальника Роспатента, то сдаст ли он мне второй вопрос? А если взять его в долю? Хотя, как говаривал мой босс – хочешь прокинуть человека, предложи ему долю в бизнесе, да и что-то предлагать ему в моем положении, это глупо, нелогично, не смешно.
А на чем еще его попробовать раскрутить? У него ведь дети и внуки, конечно, он стар, он даже очень стар, но ведь и старики бывают до денег охочими. Ладно, попробую, а вдруг не скорчит презрительную рожу, не обзовет меня идиотом, а постарается хоть как-то помочь?
Прикидываю еще раз, понимаю, скорее всего, даже говорить на вторую тему со мной не будет. Ну и пусть, пусть ответит только на первый вопрос, только на него, остальное побоку. Может быть, сумею как-то выкрутиться…
Официант уже несет салат и хачапури. Настоящие! Вкуснейшие! Пальчики оближешь! Все как положено, чувствую, что в этом ресторанчике работает настоящий повар-знаток своего дела. С хрустом разламываю зубами первый… горячий! Какой же он горячий! Аж обжигает! Хрустящий, нежный, вкусный, и все это одновременно, хвалю себя за правильный выбор места еды – в моем положении надо питаться более-менее прилично, иначе хронический стресс прикончит тебя раньше нанятого киллера. И тут мне в голову приходит спасительная мысль: а почему бы не воспользоваться приглашением к знакомству? Ведь вечер, вечер на сегодня – это сплошная черная дыра. А Людмила, да, именно так зовут эту девушку из метро, Людмила оставляла мне свой номер телефона. Сменив несколько раз одежду, писульку с телефоном, несомненно, где-то потерял. А… нет, не утерял, выкинул, сознательно выкинул, сразу, как только вошел в метро рано утром. Но перед этим перечитал номер телефона три раза, обычно этого хватало, чтобы выучить номер наизусть. У меня прекрасная зрительная память на числа, а номера телефонов вообще схватываю с первого раза, потом достаточно щелкнуть мысленно пальцами – и вот он, номер телефона уже перед мысленным взглядом. Но кто знает, не стерли ли сегодняшние происшествия номер телефона этой девушки из памяти? У меня-то память понадежнее телефонной будет! Но все-таки щелкаю мысленно пальцами (почему-то без этого жеста номера телефонов вспоминаются намного труднее), проходит какая-то доля секунды и на мысленном экране загорается номер мобильного телефона. Надо дать Людмиле должное, ее номер из таких, которые запоминаются просто, а вспоминаются очень и очень быстро.
Набираю быстро вспомнившийся номер телефона, если ошибся в какой-то из цифр, что же, значит, судьба… Точнее, не судьба, пусть будет так, как будет, вбрасываю жребий. Звонок пошел, следовательно, номер угадал, а вот кто трубку поднимет… И поднимет ли?
– Да? Кто это? – вроде бы голос ее.
– Людмила?
– Да, я слушаю, а кто это?
– Павел, мы вчера познакомились.
– В метр’о? – узнаю знакомое легкое грассирование.