– Извини, так получилось, тебе может показаться, что я тебя использовал, но это не так. Меня к тебе действительно притянуло. И, если бы я даже знал, что меня в твоей квартире ждет засада – все равно бы пришел, чтобы иметь шанс тебя увидеть снова. Верь мне, я говорю правду.
– Как вы все, мужики любите голую непр’икр’ытую пр’авду…
Люда сказала это зло, впрочем, Павел ее прекрасно понимал. Злость в такой ситуации самая простая и правильная эмоция.
– Я не думал, что тебя это как-то зацепит. Вообще не должно было зацепить. Был уверен, что мы расстанемся сегодня, я, конечно, кое-что тебе бы открыл, но… но без какого-то будущего… Я бы пропал. Знаю, это было бы жестоко, но пропал бы и точка. И появился только тогда, когда мне удалось бы разрешить эту ситуацию полностью…
– Ну вот, все как всегда… а обо мне ты подумал, о моих чувствах, моих эмоциях? А если бы тебя убили и ты не вер’нулся бы ко мне – никогда не вер’нулся бы ко мне! Ты об этом подумал? Что было бы со мной? Скажи, что?
– Думаю… ты пережила бы это… хотя тебе и было бы больно… какое-то время.
– Да… какое-то время… Эгоист хр’енов, думает только о себе…
– Да нет, и о тебе тоже… Тебе было бы безопаснее, если бы я исчез без следов… исчез и все. А дальше – как карта ляжет. Если бы выжил – вернулся и все тебе объяснил. Если бы приняла, значит, мне повезло по жизни. Не приняла бы – поделом, сам в этом был виноват. Бы…
– Что ты сказал?
– Что сам был бы виноват, если бы ты меня не приняла… потом…
– Вот дурр’ак… Ладно, не обижайся, я сама тут умом не блистала. Попасть в такую пер’едрррррягу. И все из-за своей невиданной глупости. Р’ешила, что встр’етила мужчину своей мечты. А так в жизни не бывает. Если все пр’осто. Не бывает… Ладно… Что нам делать? Что пр’едлагаешь?
– Считаю, что теперь тебе надо тоже уйти в «подполье». Если тебя нашли на работе, эти все равно не оставят тебя в покое. Деньги у меня есть, перезвони родителям, объясни ситуацию. На работе и подругам ничего объяснять не надо, симку выкини. В общем, нам надо вместе переждать какое-то время.
– Пер’еждем. А что дальше?
– У тебя загранпаспорт есть?
– Нет…
– Это плохо… Нам все равно надо будет уходить за границу. Ладно… подумаем… Что-то придумаем.
– За гр’аницу… это куда?
– Послушай, я еще не придумал это. Пока они будут нас плотно держать, все аэропорты, таможни, уверен, у них под контролем. Проскочить пробовать можно, но может получиться очень неудачно.
– Подожди… у тебя, что, есть какой-то конкр’етный план, или только общие фр’азы?
– Так… объясняю… У меня есть выход – основной и резервный. План А и план В. По какому плану надо будет действовать, я еще не знаю. Это будет зависеть от того, как будут развиваться события в ближайшее время. В одном эти планы совпадают. Нам надо затаиться. Хотя бы на ближайшие три-четыре месяца.
– Почему тр’и-четыр’е?
– Это примерно так: два-три месяца нас будут искать очень плотно, затем мы сможем понемногу высовывать нос на свободу. И месяц уйдет на то, чтобы сделать новые документы и уехать.
– За месяц загр’анпаспорт не сделать. Это нер’еально. Я точно знаю, у нас в р’айоне два-тр’и месяца, как минимум.
– А кто тебе сказал, что мы будем уходить по нашим документам? Это, как минимум, неразумно. Нам надо будет сделать новые документы на другие фамилии. Иначе нам крышка.
– Подожди… А как же мои р’одители? Как же весь мой мир’…
– Пока все не закончится. Твой мир будет и моим миром – скрываться, уходить от погони, искать убежище, ждать, надеяться.
– А на что надеешься ты?
– Я не могу тебе все показать. И все рассказать тоже. Но… шанс есть, и шанс достаточно серьезный. Такой серьезный, что я готов рискнуть и собой, и тобой.
– Ррррискнуть мной… навер’ное, не самая сер’ьезная жер’тва с твоей стор’оны.
В слове рискнуть р у Людмилы получилось каким-то особо раскатистым.
– Ты это зря… Ты имеешь на это право, но все-таки ты это говоришь зря. Послушай… Если бы никакого шанса не было, я бы просто отправился в пасть дракона – я знаю, кто меня ищет. Я бы просто попытался прийти к нему и выторговать свою жизнь в обмен на информацию, которую он хочет от меня получить. Я так и поступлю, поступлю, если мой единственный шанс окажется неосуществимым.