– Павел, р’ади чего все это?
– Проще всего было бы сказать, что все это ради денег. То, что я спрятал, стоит очень больших денег. Это получилось случайно. Но… Если моя жизнь все равно ничего не стоит, почему я не могу рискнуть? Глупо… По сравнению с этими десятью листками пожелтевшей бумаги моя жизнь – ноль! Моя, твоя… Мишкина. Они его раздавили как муху, даже не подумали, что делают, что перед ними человеческая жизнь. Ладно я, зачем же было Мишаню убивать?
– Какой Миша, ты о чем?
– Люда, извини, я забыл рассказать… Миша – мой школьный друг. Одноклассник. Они искали меня там… у него. И убили. Поэтому я не могу… не могу быть уверенным в твоей безопасности. Если я исчезну… Извини, что я вел себя слишком беспечно. Глупо. Но… из-за тебя я забыл, что на меня охотятся. Это было как затмение, а что же еще?
– Вот как…
– Люда, это всего лишь еще один эпизод. Все дело в том, что теперь нам надо спрятаться. Самое лучшее – собери вещи. Денег должно хватить. И на эти пару месяцев и на то, чтобы уйти за границу.
Люда что-то обдумывала. Потом решилась и произнесла:
– Послушай, Павел… у меня есть р’одственник. Дальний. Но он мой кр’естный. Он большой чин в милиции. Достаточно большой. Ему нет дела до моего тр’удоустр’ойства, потому что никто не пр’осил его этот вопр’ос р’ешить. Мои р’одители считают, что я все должна делать сама… Но… сейчас я считаю, что имею пр’аво его попр’осить о помощи. Хотя бы потому, что дело идет и моей жизни. Веррррно? Надеюсь, ты не будешь возр’ажать пр’отив одного единственного звонка с моего телефона?
– А что тут возражать? Думаю, твой телефон еще не засветили. Конечно, звони. Сейчас любая помощь, тем более профессиональная, будет на вес золота. Только одно… Никаких разговоров по телефону. Тебе нужна личная встреча. Хорошо?
– Понимаю, не дур’а…
Людмила стала набирать номер, при этом Павел заметил, что ее руки заметно дрожали. Но Людмила все-таки набрала нужный номер, телефон долго отзывался длинными гудками, наконец, вызываемый абонент ответил.
– Дядя Валик. Извините меня, что беспокою. Это Люда, кр’естная… Да… Мне нужно встр’етиться с вами. Это очень важно. Пр’ошу вас. Я бы не беспокоила вас, если бы… Да… вы в Москве? Это ведь здор’ово… Когда? Так… записываю. Да. Я буду вовр’емя. Большое спасибо. Большое.
Часть седьмая
Подмосковные вечера
Глава тридцать восьмая
Предсказание Казота
Егорьевск. Переулок Чкалова, 23. Дача генерала Переделкина. 01 апреля 2010 года.
Константин Львович Переделкин не знал, что такое плохое здоровье. Каждое утро он ровно час отдавал на зарядку, причем достаточно (для его возраста) интенсивную. Суставы уже похрустывали, иногда появлялись какие-то неприятные ощущения во время упражнений, но ничего из этого не могло заставить отставного генерала отставить в сторону привычку держать себя в форме. Возраст? А при чем тут возраст? День всегда должен начинаться с зарядки, особенно, если этот день еще будет полон работы.
В работе генерала Переделкина были успехи, большие успехи, победы, поражения, неудачи. Было все. Но был и опыт, то, что делает труд человека на такой работе незаменимым. Работа не отпустила генерала, который ушел в отставку. Он продолжал сотрудничество с Конторой, и его опыт как никогда был нужен именно сейчас.
Достаточно было вспомнить то, что операцию по изменению мирового общественного мнения про чеченских «борцов за свободу», в результате которой их стали воспринимать с мире как опасных террористов, разрабатывали именно под руководством генерала Переделкина. А когда Константин Львович вышел в отставку, его опыт понадобился снова, на этот раз чтобы разработать план информационного воздействия на Запад, когда там возникла серьезная угроза интересам России в связи с Осетинской войной. Не смотря на то, что война оказалась неожиданностью (именно в эти сроки), России удалось изменить общественное мнение Запада таким образом, что дальше воинственных заявлений со стороны самых заклятых противников России дело не пошло.
Константин Львович привык постоянно находиться в рабочем состоянии. Не было дня, когда он отдыхал от работы, потому что и во время отдыха он думал о работе, потому что отдых для него был тратой времени, а когда он не думал о работе – трата времени была совершенно пустой. То, что при таком отношении к работе, генерал Переделкин умудрился еще и семью завести, было фактом большого везения. Просто в свое время он встретил женщину, которая всю жизнь была его тылом и опорой. Она умерла уже шесть лет назад. Неожиданно, грубо, безвозвратно, человек, который никогда не болел на неделю лег в постель и за эту же неделю сгорел, не оставив после себя ничего кроме горечи утраты, горечи, которую нельзя было ничем излечить. Это было страшно, никто из врачей не мог с этим ничего сделать. Всего неделя, ей даже диагноз не сумели поставить. Но он пережил это. Пережил. Вот только почему-то дети и внуки почти что перестали навещать старого генерала – только в дни праздников и дни скорби.