Да, демон должен был подчиниться человеку, призвавшему его, и не мог солгать ему. Поэтому Миссингер вынужден был назвать Мастеру свое истинное имя, и теперь попал в двойную зависимость от него.
Горный воздух показался Миссингеру жгуче-ледяным. Он поёжился и потёр ладонями плечи. При этом послышался такой звук, будто тёрли друг о друга две необструганные доски. Демон поджал хвост и обернулся:
— Эй, ты, как тебя там, мне слишком холодно.
— Вижу, — спокойно отозвался Мастер. — Но ты можешь воспользоваться одеждой тех людей, что лежат в пещере.
Дыра на месте носа Миссингера расширилась. Признак гнева — у человека раздулись бы ноздри. Обнажились в гнусном оскале зубы, но выбора у демона не было, и он с глухим ворчанием полез назад, в грот. Мастер остался ждать его снаружи.
Миссингер возился недолго. Снова появившись снаружи, он представлял собой довольно комичное зрелище. Натянутая одежда была ему мала, и поэтому лопнула на мощных руках и ногах. Обувь демон надеть не смог, и из разорванных штанин торчали голые серые ступни. Рубаха не сходилась на широкой груди.
Мастер усмехнулся, и глаза Миссингера полыхнули красным. Но человек был уверен в своей безопасности и стоял совершенно спокойно.
— Мне нравится твой плащ, — просипел демон и потянулся лапой к застёжке на горле Мастера. Человек хлопнул его по пальцам, и Миссингер с шипением отдёрнул руку.
— Ты получишь другой, более подходящий тебе по размеру.
Мастер прикоснулся к одному из оставшихся на камзоле амулетов. Вначале ничего не произошло. Но через несколько томительных минут послышалось утробное рычание и хлопанье широких крыльев. Плащекрылы летели на зов хозяина. Они приземлялись, топоча по камням громадными, с тарелку, копытами, и прижимали крылья к бокам. Присутствие чуждого существа им не нравилось, они мотали головами, щёлкали челюстями, но пойти против воли амулетов не могли.
Миссингер с интересом разглядывал грозных животных.
— Подумай, — посоветовал Мастер, — может, тебе в голову придёт идея насчёт плаща из подручных средств. Если не придёт, спросишь у меня, так уж и быть.
Губы демона вновь растянулись, изо рта высунулся тройной кончик языка. «Отвратительное зрелище. Надо приказать, чтобы не делал так при мне», — решил Мастер.
А Миссингер подошёл к одному из крылатых коней и положил ему на холку свою серую лапу. На второй лапе (или руке) из указательного пальца, вдвое удлинившегося, вырос коготь, более походивший на лезвие ножа. Дальнейшее произошло почти мгновенно. Миссингер надавил на шею плащекрыла, и тот, не удержавшись на ногах, упал на землю. А демон провёл по его телу от подчелюстной впадины через брюхо до самого хвоста, будто расстёгивал замок-молнию. Плащекрыл судорожно забил ногами и задёргал головой, но Миссингер крепко прижимал его голову к земле. На камни хлынула горячая, дымящаяся кровь. Демон дождался, пока плащекрыл затихнет, и хладнокровно принялся потрошить его.
От Миссингера исходили волны ненависти такой силы, что остальные плащекрылы не осмелились приблизиться к нему и своему гибнущему товарищу, хотя обычно бросались друг другу на выручку.
Демон швырнул на камни мотки кишок животного, и Мастер с трудом подавил позыв к рвоте. Впрочем, в таких ситуациях он прекрасно владел собой, поэтому почти сразу прокомментировал:
— Блестяще, Миссингер. Очень впечатляет.
Демон, увлечённый разделкой, даже не поднял головы. Когтем-ножом он подрезал шкуру в нескольких местах и ловко освежевал тушу. С победоносным рёвом он воздел эту шкуру кверху и потряс ею. Затем он набросил шкуру на манер плаща себе на плечи и завязал её на груди.
Глава 131. Торментир узнаёт о Тёмном посланце
Торментир видел лицо Мастера в хрустальном шаре. Довольное, почти счастливое лицо.
— Как дела, Солус? — голос Мастера был весёлым, и Торментиру совсем не нравилось это веселье. — Как ты без меня, надеюсь, успел соскучиться?
Торментир не отвечал на вопросы, да, похоже, Мастеру это и не требовалось.
— Ты там не слишком привык отдавать приказы вместо меня? Отвыкай, потому что я возвращаюсь, и не один! Ты должен подготовить целое крыло моей резиденции для встречи дорогого гостя.
— Ваше слово — закон для меня. Какие будут пожелания гостя по поводу комнат?
Мастер рассмеялся.
— Мои слова — закон? Это хорошо. Даже если и не закон, то, по крайней мере, руководство к действию. А по поводу комнат… Думаю, достаточно будет очистить комнаты и коридоры от нежелательных посетителей, то бишь, чтобы глупые назойливые слуги не появлялись там…
— Я понял вашу мысль, Мастер, — отозвался Торментир.
Советник ломал голову, что за гостя может привезти его хозяин из безлюдной и труднодоступной части гор. Наверное, разбудил очередную нечисть, веками дремавшую в заброшенных подземных залах. От размышлений его отвлёк незнакомый сиплый голос:
— Почему это слуги не будут появляться в моих комнатах? Я люблю слуг.
И в хрустальном шаре появилось то ли лицо, то ли морда: серый лысый череп, жёлтые глаза, полуприкрытые дополнительным веком-плёнкой, дыра на месте носа. Толстые губы раскрылись, обнажив чёрные заострённые зубы, и из этого, так сказать, рта показался язык с тремя концами. Все три кончика плотоядно затрепетали.
— Но-но! — повелительно прикрикнул Мастер на монстра. — Что значит «люблю»? Ещё недоставало, чтобы ты опустошил мою резиденцию!
Торментир, несмотря на железную выдержку, отступил от шара на несколько шагов. Мастер захохотал.
— Посмотри, Миссингер, даже на моего верного и отважного Солуса действует твоё обаяние!
— Да, я очень обаятелен! — демон словно надулся, и Торментир заметил то ужасное одеяние, которое Миссингер соорудил себе из шкуры. — Поэтому, может, даже женюсь здесь у вас! И не один раз! А то, как проголодаюсь или рассержусь, смотришь, и нет жены, нужна новая…
— Ладно, хватит нести чушь! — резко оборвал демона Мастер. — Солус, слушай меня внимательно. Я призвал это существо из какого-то неведомого мира, чтобы осуществить мои планы. Оно проведёт меня сквозь Грани бытия, но пока что оно побудет у нас в качестве почётного гостя. Зовут его Миссингер. Прошу любить и жаловать.
Торментир уже овладел собой и снова подошёл к шару ближе.
— Скажите, Верховный Мастер, сколько времени у меня есть на подготовку к встрече?
— До завтрашнего вечера, — отрубил Мастер. — И я рекомендовал бы тебе уложиться в этот срок. Кстати, насколько я понимаю, моего сына ты не нашёл?
Торментир промолчал.
— Значит, не нашёл, — удовлетворённо изрёк Мастер. — А хоть искал? Молчишь? Ты меня игнорируешь? А вот другие, кстати, наоборот, стремятся выполнить мои задания. Вот, к примеру, Нейл (помнишь его?) взял штурмом рассадник идей Посвящённых, вольный город Юмэ-Амиго. Все убиты, живым не ушёл никто.
— Да, я получил донесение Нейла из-под стен города, — выдавил из себя Торментир. — Хотел поздравить вас, Мастер, с большой победой.
— И что ж не поздравил? — иронически осведомился тот.
— Вы не отзывались.
— А, верно, я ведь был очень занят. Но тем не менее я собираюсь перепоручить поиски Мелиса и, конечно же, Нелли Нейлу. У него, кажется, с ними есть личные счёты. Возможно, у Нейла получится лучше, чем у тебя…
Глава 132. Планы Фергюса и Эйлин
Саламандра с Фергюсом выбирались на поверхность. Этот путь Фергюсу был совершенно не знаком, но, видимо, Эйлин хорошо ориентировалась в этих загадочных местах. А ей, в свою очередь, казалось, что они продвигаются слишком медленно. За эти месяцы она привыкла стремительно лететь наверх, не замечая препятствий. Теперь же ей приходилось считаться с возможностями Фергюса.
Он не мог идти в кромешной тьме, царившей в Глубинных Ярусах, поэтому Эйлин время от времени выдыхала серебристый шар, который двигался вместе с ними, освещая путь. Через некоторое время шар таял сам по себе, растворялся в древней мгле, и Саламандра снова сосредотачивалась, собирая собственную энергию и выпуская её наружу в виде очередного шара.