В это самое время в доме, где жила Хайди с сыновьями, спал Хоуди. Ему снились тревожные сны, и он беспокойно ворочался. Хэрст и Хенин сладко посапывали. Хэрст видел битвы, выигранные им, самого себя с трофейной саблей в руках и смутные фигуры загадочных Менгиров. Хенину снились огни кузнечных горнов, собственное клеймо и слава лучшего оружейника.
Старая Зэм листала страницы оставленной Фергюсом рунной книги, просматривая сообщения от Сяо Лю. Она прислушивалась к звукам, доносящимся с улицы. И хотя Фергюс и Эйлин не шумели, старушка бодро вскочила с уютной постели, чтобы посмотреть вслед уходящим.
— Счастливого пути тебе, сынок, — прошептала она.
Башни Каса-дель-Соль тоже золотило восходящее светило. Долорес не спалось. Под глазами у неё пролегли тёмные круги, а руки лихорадочно теребили концы дорогого платка. Она впервые серьёзно задумалась о своей судьбе. Её отец, который раньше баловал и лелеял её, намерен отдать её, как куклу, в любые руки, которые пожелают принять эту капризную игрушку, и девушке становилось страшно.
Нелли спала без сновидений, закрутившись в одеяло, о котором вечером кричала, что оно воняет плесенью. Да, запах был устойчивым, и даже духи недавно побывавшей здесь Долорес не могли замаскировать его.
Мелис беспокойно ворочался. Он постоянно мучился вопросом, что они должны делать дальше. Больше никто не мог принимать решения вместо них, никто не защищал Менгиров. Всё пошло наперекосяк. Огнистый Меч ночевал вместе со своим хозяином, и юноша время от времени нащупывал его под тощей подушкой.
Эстебан видел во сне Долорес — такую, какой она была в жизни. Она махала ему рукой, и оружейник совершенно забывал о том, что она — дочь аристократа, мэра крупного города, а он простой мастеровой парень. Ну, может, и не очень простой. А Долорес всё махала рукой и улыбалась…
Каменные Псы наконец-то покинули разрушенный Юмэ-Амиго, и теперь неутомимо топали по дорогам Сариссы, возвращаясь в те места, куда ранее отправлял их на службу Великий Мастер.
А в резиденции Торментир получил самый ранний разнос в своей жизни. Мастер был не в духе, и теперь его советник тяжело переводил дыхание, незаметно держась за грудь, где по-прежнему темнели шрамы, залитые обсидианом.
В своей комнате метался взад и вперёд демон, назвавшийся Миссингером. Он скрежетал чёрными зубами, пытался стучать мощными кулаками в каменные стены и хрипел:
— Я не рождён для такой службы! Ненавижу! Ненавижу! А-а-а!
Этот хриплый, страшный, низкий рык (или крик) заставил всех слуг без исключения повскакать с постелей, в ужасе озираясь по сторонам.
Мастер тоже услыхал его. Он тряхнул светлыми волосами:
— Солус, можешь идти. Я тебя больше не задерживаю.
С этими словами Мастер поспешил туда, где сидел взаперти разгневанный Миссингер. Торментир последовал было за ним, но злобный взгляд Мастера заставил его передумать.
Глава 142. Слишком много новостей
У Мелиса при пробуждении осталось чёткое ощущение того, что скоро что-то изменится. Что именно — он и сам не понимал. Зато поспешил поделиться своими ощущениями с Нелли.
— Ты думаешь? — тоскливо переспросила она. — Скорее бы!
Они решили не говорить об этом ни Эстебану, ни Дисси. Это решение пришло неизвестно откуда, и объяснить его они не смогли бы.
— Мы подождём ещё совсем немного, — словно уговаривая себя самого, продолжал Мелис. — А потом, мне кажется, нам станет ясно, что делать дальше. Дисси и Эстебан пойдут каждый своей дорогой…
— Знаешь, я думаю, что они будут недовольны, — перебила его Нелли. — Скажут, что мы должны быть благодарны за то, что нас вытащили из тюряги, что нашли для нас такое прекрасное убежище, что заботятся о нас…
— Они никогда не говорили нам такого! — изумился Мелис.
— Ну, не говорили, — не сдавалась Нелли, — но, наверное, думали.
— Нелл, конечно, мы благодарны всем-всем-всем за то, что они для нас сделали, но теперь мы тоже должны что-то делать. У нас есть Огнистый Меч, Лук-без-промаха, хризолитовые семена…
— И моя скрипка!
— Да, и скрипка тоже, — поспешно добавил юноша. — Давай подождём, а потом, наверное, двинемся в путь.
— Ладно, — с несвойственной ей покладистостью ответила Нелли. — Подождём, только не знаю чего, а потом двинемся, только не знаю куда.
Вошли Эстебан и Дисси, и этот разговор затух. Дисси, как обычно, говорила что-то хозяйственное Эстебану, но Нелли уже заметила, как взгляд оружейника расфокусировался, а лицо повернулось к окну. Нелли самодовольно усмехнулась, когда в окне увидела то, что и ожидала увидеть — фигуру Долорес. Их подруга почти бегом приближалась к дому своей кормилицы. Правда, улыбка быстро сползла с губ Нелли, как только она разглядела расстроенное лицо Долорес. Нелли подтолкнула Мелиса локтем в бок и кивнула в сторону окна.
— Вижу, — почти неслышно шепнул Мелис.
Дверь с треском распахнулась. Дисси нахмурилась. Долорес ворвалась в кухню, а Эстебан кинулся к ней.
— Что случилось? Отчего у тебя такой вид?
Долорес всхлипнула. Сочувствие Эстебана стало для неё той последней каплей, после которой слёзы льются, как дождь. Сквозь плач она рассказывала о падении Юмэ, о гибели всех его защитников… Эстебан побелел:
— Ты точно это знаешь? — он даже слегка встряхнул девушку. — Откуда?
Долорес обиженно посмотрела на него:
— Сейчас только об этом и говорят, говорят повсюду. Я шла по городу — почти ни одного Пса нету, все были там, в Юмэ.
Нелли закусила губу, а Мелис вдруг тоже изменился в лице, почти как Эстебан.
— Ох, там же… Он туда собирался!
— Да, — севшим голосом произнес Эстебан. — Туда отправился Хоуди…
В разговор наконец вступила и Дисси:
— И что говорят? Радуются или плачут?
— Кто как, — с горьким смешком ответила Долорес. — Мой отец прыгает от радости. Устраивает вечером банкет в честь падения Юмэ и прибытия этого урода…
— Какого урода? — насторожился Эстебан.
Нелли невольно фыркнула. Долорес строго посмотрела не неё:
— Ничего смешного, Нелл. Мастер с гор вернулся с каким-то чудовищем, забыла, как его… Тёмный… А, вспомнила, Миссингер.
— Что-о-о? — в один голос вскричали Нелли, Мелис и Дисси.
Они сразу поняли, кем может быть этот чужак, приведённый Мастером неизвестно откуда.
— Не принимайте это так близко к сердцу, — досадливо сказала Долорес. — Вот послушайте лучше, что мой дорогой папочка придумал. Он решил отправить меня в Даун-Таун, потому что Фокси для меня не слишком-то хорош. Отец считает, что Мастер лучше.
Эстебана подкинуло на месте, а остальные, напротив, остолбенели от удивления. Определённо, Мелис был прав, когда говорил, что вот-вот что-то изменится. На взгляд Нелли, изменений этим утром было слишком много, причём одно хуже другого.
— Долорес, — лепетал Эстебан. — Но как же он мог? Неужели он посмеет…
Долорес удручённо кивнула:
— Посмеет, Эс, да ещё как! Он собирается отправить меня к Мастеру, типа принести заверения в почтении и тому подобное…
Нелли начала раздражаться, видя, как Эстебан, отчаянный и решительный, превращается в тряпку рядом с Долорес.
— Эй, послушай, Эс! — она бесцеремонно ткнула его кулаком в ребра. — Есть вещи поважнее личной жизни! Ты распустил розовые сопли и уже забыл, что, возможно, твой друг Хоуди, точнее, — наш друг, погиб. Вдобавок Штейнмейстер призвал Тёмного Посланца, и теперь судьба всей Сариссы под угрозой. А, может, и не только Сариссы. А ты только и можешь говорить о том, что твою девушку выдадут замуж за другого!
Воцарилась тишина. Дисси застыла, похожая на миниатюрную статуэтку. Мелис опустил глаза в пол. Эстебан покраснел, понимая, что, пожалуй, девчонка в чём-то права. Глаза Долорес снова наполнились слезами:
— Нелли, ты могла бы проявить хоть немного сочувствия! Тебе, конечно, хорошо рассуждать! Тебя никто не собирается выдавать за неизвестно кого!
— Да, не собирается, — холодно ответила Нелл. — А тот человек, который примет тебя с радушием, меня и Мелиса целый год держал в подземелье на хлебе и воде, а собирался устроить публичную казнь. А маму мою убил. Согласись, твои переживания как-то бледнеют на этом фоне.