– Можете звать меня Киша, как называют друзья, – продолжает принцесса, поднимая чайничек и наливая в фарфоровую кружку горячую жидкость. Напиток пахнет цветами и травами. Золотые браслеты обвивают запястья принцессы, поблескивая при каждом ее движении, нежные сережки украшают заостренные кончики ее ушей. – Вы ведь в первый раз в Ньювалинской империи, Сирша? – спрашивает она.
Конечно, она знает, как меня зовут. Кто-нибудь обязательно ей сообщил.
– Да, – отвечаю я, – и Саенго тоже.
Киша, улыбаясь, поворачивается к Саенго.
– Я слышала о роде Панг. Ваши соколы очень известны. Мы рады видеть вас обеих в Миррииме. – Она делает паузу, и кружка с чаем замирает на полпути к ее губам. – Это правда, что вы являетесь фамильяром?
Саенго моргает, очевидно, растерявшись оттого, что принцесса ведет себя так непринужденно.
– Да, я фамильяр Сирши.
– Поразительно, – шепчет Киша, делая глоток чая. Второй рукой она заботливо треплет голову своей лисицы. – Фамильяр-человек, о таком еще никто никогда не слыхал.
– Нам обещали, что ваши лучшие шаманы-светосшиватели нам помогут, когда мы прибудем, – говорю я. – Я спасла Саенго от гнили, когда она умирала на севере, однако не смогла вылечить ее полностью.
– Все они к вашим услугам, – отвечает Киша, отчего мне становится немного легче на душе. – Лазарет находится к северу от храмового комплекса. Императорские светосшиватели встретятся там с вами завтра.
– Спасибо, – благодарю я.
Принцесса машет рукой, точно это пустяки. И, быть может, для нее это и правда пустяк.
– Мне не близка привычка придворных вести пустые беседы или же смягчать правду бессмысленными словами, поэтому, я надеюсь, вы простите мне мою прямоту, – продолжает она.
Не думаю, что ей важно, прощу я ее или нет, однако киваю и отвечаю:
– На самом деле я ценю прямоту.
Мне интересно, ладят ли они с Тейерном. Насколько мне известно, они все еще помолвлены.
– Тогда я перейду сразу к делу, – продолжает Киша непринужденно. – Сожалею, что мне приходится портить вам первое впечатление от путешествия дурными новостями, однако это очень срочно. Полагаю, вы помните, что произошло после нападения в поместье Ронина, когда Мертвый лес… закричал – именно это слово использовали, кажется, мои советники. – Она с отвращением морщит нос, как будто пробуждение Бездушного можно сравнить с недовольством при виде недожаренной курицы, и, пока он жив, он вовсе не жаждет уничтожить всех на нашем континенте.
Саенго молча слушает, откусывая маленькие кусочки манго, и наступает пяткой мне на ногу под столом. С беспристрастным выражением лица я отдергиваю ногу подальше.
– Нашли ли уже паучьего короля? – уточняю я.
– Можно сказать и так, – отвечает принцесса. – В Краю пряльщиков произошел пожар, однако его тело удалось обнаружить. Он был убит.
Размазывая липкий рис по тарелке, я чувствую, как учащается мой пульс. Нет никаких причин думать, что она знает, что его убила именно я. Никто не знает правду, за исключением Саенго, принца Мейлека и Тейерна – ее жениха. Однако Тейерн не стал бы делиться подобным секретом с принцессой, учитывая, сколько времени он провел в Краю пряльщиков, пытаясь найти способ расстроить их помолвку.
– Он был убит, – повторяю я, пытаясь звучать недоверчиво. – Кто способен убить самого паучьего короля?
Принцесса Эмбер вытирает рот хлопковой салфеткой, и ее пронзительные янтарные глаза устремляются на меня. Алые тени в свете солнца на ее веках выглядят точно кровь. Нарастающее беспокойство Саенго перекидывается на меня. Мысленное окно между нами плотно закрыто, чтобы я не перетягивала ее эмоции на себя, однако я ощущаю ее панику, подливающую масло в огонь моей собственной.
– Прозвучит неправдоподобно, однако Ронина убил именно тот, кого он однажды одолел, – говорит Киша. Она вскидывает одну из своих ухоженных бровей, словно ожидая, что я начну спорить. – Бездушный.
Я изображаю хмурую растерянность, тяжесть на моих плечах исчезает, и беспокойство Саенго медленно отпускает. После длинной паузы я сдавленно, недоверчиво усмехаюсь и говорю:
– Это невозможно.
– Он ведь мертв уже несколько столетий, – добавляет Саенго.
– На самом деле он не был мертв. Паучий король держал Бездушного в Краю пряльщиков в состоянии летаргического сна почти шестьсот лет. Сказать по правде, я полагаю, мои предки просто решили, что такой меры вполне достаточно на какое-то время, и оставили все проблемы будущему императору.