В сообществе Одаренных и так слишком много об этом говорят.
Когда я звоню Норту на следующее утро, он воспринимает мою просьбу лучше, чем я ожидала, и это мое первое реальное предупреждение о том, что это не та вечеринка, которую я хочу посетить, но когда я говорю об этом с Сейдж перед занятиями, выражение облегчения на ее лице достаточно, чтобы моя внутренняя упрямая сука начала действовать.
Я пойду, даже если это убьет меня.
Я опускаю голову и сосредотачиваюсь на своих занятиях до конца дня, забывая о вечеринке, пока не расстаюсь с Сейдж, чтобы отправиться на ТП, а Гейб бежит трусцой, чтобы догнать меня. Я сразу же ощетиниваюсь, потому что мы пришли к негласному соглашению: я не набрасываюсь на него и не ругаю за то, что он преследует меня, только если он держит рот на замке и не подходит ко мне слишком близко.
Мои узы слишком сильно наслаждаются его близостью, и это пугает меня, мысль о том, что я снова уйду от него, как только смогу, и потеряю это чувство покоя и удовлетворения… невыносима.
Поэтому я держу его так далеко от себя, как только могу, не сталкиваясь с гневом Норта, и он прекрасно соблюдал эти границы, до сих пор.
— Что теперь? — тяну я, небольшая уступка, потому что это более приятно, чем то, как мне хочется огрызнуться.
— Я забираю тебя завтра на вечеринку Сейдж, не уходи из общежития без меня.
Я закатываю глаза, глядя на него, а он лишь качает головой, но мой настрой не исчезает, как это обычно бывает. — Нет, дело не в том, что я слежу за тобой, потому что не доверяю тебе, а в том, что из-за родителей Сейдж собирается много членов Совета, и никто из них не собирается… быть тем, с кем тебе стоит говорить.
Я не хочу общаться ни с кем кроме Сейдж, но мне также не нравится, что Гейб сообщает мне, с кем я могу говорить, а с кем нет. — Боишься, что я поставлю тебя в неловкое положение?
Он хмыкает и хватает меня за руку, оттаскивая с тропинки на сторону здания, где у нас есть небольшое укрытие. — Может быть, тебе стоит перестать быть такой чертовски влюбленной в нарратив жертвы, который крутится у тебя в голове, и хоть на секунду подумать об этом как рациональному человеческому существу. В Совете не все друзья. Это не какой-то мальчишеский клуб, в котором состоит Норт и который пытается разрушить твою жизнь. Они — лидеры нашего сообщества и его основа… и половина из них считает, что Норт должен заставить тебя завершить с ним связь, потому что у тебя нет права отказать ему. Половина из них считает, что изнасилование — это подходящий способ действий.
Мой желудок опускается, и он кивает мне: — Там не все хорошие люди. Они просто избраны главами своих семей и поэтому получили место за столом. Я заберу тебя и останусь с тобой, чтобы ты не сидела в темном углу, когда Шарп или Витторио будут копаться в твоем мозгу своими дарами.
Шарп и Витторио, я запомнила их имена, потому что в глубинах моего сознания таится слишком много секретов, которые могут погубить нас всех.
Я смотрю на Гейба с минуту, балансируя на грани доверия к нему, и в моей груди пульсирует чувство, которое заставляет меня чуть-чуть прижаться к нему. По его щеке, когда он стискивает зубы, видно, что он так же страдает от этой близости, как и я, и внезапно вся эта ситуация кажется мне опасной.
«Помни, они все тебя ненавидят».
Я отталкиваю его от себя, с ужасом понимая, что мои руки уже скользят по его груди, а я этого не замечаю, и вдруг мой мозг переполняется информацией, которая мне сейчас не нужна.
Например, о том, насколько подтянутым и крепким он ощущается под рубашкой, которая на нем надета.
Мы оба просто смотрим друг на друга в течение секунды, прежде чем заклинание разрушается, когда мой мозг, наконец, осознает, что мои чертовы руки все еще прижаты к его груди, и я отрываю их, поворачиваюсь и ухожу от него.
Мой тон язвителен и слегка дрожит, когда я говорю: — Я подожду, пока ты отвезешь меня на вечеринку, но там я буду тусоваться с Сейдж. Мне все равно, будешь ли ты ходить за нами по пятам, но я не оставлю ее только потому, что ты захочешь потусоваться со своими друзьями-мудаками.
Я ожидаю, что Гейб огрызнется или набросится на меня, как обычно это делает, но он просто послушно следует за мной, на два шага позади, как обычно, как будто ничего не произошло. Мы доходим до учебного корпуса ТП, и когда я останавливаюсь, чтобы открыть дверь, Гейб снова подходит к моему телу, наклоняясь ко мне, чтобы прошептать: — Может быть, ты не такая ледяная, какой притворяешься.
Мне просто чертовские необходимо быть такой.
*
Как раз когда я думаю, что нахожусь в лучшей форме во время тренировки в классе ТП, Вивиан меняет подход и снова уничтожает мою волю к жизни. Я все еще тренируюсь в стороне от ребят, потому что сильно отстаю от них, но я уже начала замечать растущую силу в своих конечностях и то, как мое тело немного подтянулось.
Я по-прежнему проигрываю все сценарии тренировок.
После первого занятия, на котором меня вырубили, Вивиан разрешил всему классу использовать свои дары во время сценариев, и я никак не могу с ними сравниться.
Одна из девушек — ходячая доза хлороформа.
Она также ненавидит мои чертовы кишки и нацеливается на меня каждый раз, когда мы пересекаем стартовую линию. Вивиан мгновенно разрабатывает план игры и начинает усложнять ей задачу, чтобы добраться до меня, в основном, чтобы научить ее стратегии, а меня уклоняться от этой сучки, но она как чертова ищейка.
Я ее ненавижу.
Естественно, Зоуи влюблена в Гейба и проводит каждую свободную секунду, флиртуя с ним у меня на глазах. Наверное, это должно беспокоить меня больше, чем беспокоит, но какая-то злая, жестокая часть меня наслаждается тем, как сильно Гейб хочет, чтобы я реагировала. Каждый раз, видя, как Зоуи проводит рукой по его бицепсу, не дрогнув, я понимаю, как сильно это его злит.
Но он никогда не отталкивает ее, и это слишком многое говорит о том, что он чувствует на самом деле.
Единственный плюс занятий с Гейбом в том, что после того, как мы заканчиваем, он каждую неделю отвозит меня на ужин к Норту, сокращая время, которое мне приходится проводить в маленьком замкнутом пространстве с Дрейвеном и его водителем.
Мотоцикл — это интимно, но флирт со смертью делает его моим предпочтительным способом доставки на эти дурацкие еженедельные ужины. Гейб также не пытается поговорить со мной или принизить меня за мое существование, как это делает Норт, что еще больше говорит в его пользу.
Он также всегда сидит рядом со мной за столом, добавляя небольшие комментарии и отрывки информации всякий раз, когда кто-то из гостей Нокса начинает со мной сраться, а это происходит постоянно, черт возьми.
Я убеждена, что Нокс приводит за стол только самых агрессивных и совершенно безумных девушек, которых только может найти.
Сегодняшний вечер ничем не отличается от других, и хотя Лана менее очевидна в своем увлечении Ноксом, ее колючие уколы в мой адрес бьют чуть сильнее, чем у других хихикающих пустоголовых дамочек.
— Я слышала, что ты много лет жила на улице, продавая себя, чтобы поесть. Наверное, трудно вернуться к «нормальной» жизни после того, как тебя так использовали.
Продавая себя.
Гейб напрягается и бросает на нее взгляд, его губы кривятся. Я уже знаю, что он не собирается ничего предпринимать, но когда он смотрит на меня, в нем появляется нерешительность, которая обжигает меня, потому что какая-то его часть верит в эту чушь обо мне.
Я собираюсь обрушить на нее целый мир боли, когда Норт прерывает меня: — Нам нужно обсудить основные правила вечеринки.
Я чуть не подавилась воздухом. — Зачем нам это нужно? Я буду избегать тебя как чумы, Гейб прилипнет к моей заднице как клей, а я буду болтаться в углу с Сейдж, пока мы обе будем молиться, чтобы смерть забрала нас и мы смогли выбраться оттуда.
Нокс наконец отстраняется от Ланы, которая все еще ухмыляется мне, как будто она что-то выиграла, и впервые проявляет интерес к разговору. — Однажды я трахну Пламя. И она кончит так сильно, что подожжет кровать. Я должен позвонить твоей маленькой подружке и узнать, не нужно ли ей немного… расслабиться.
Это самая большая проблема, с которой я столкнулась, скрывая свой дар, и мои зубы принимают на себя основную нагрузку, моя челюсть сжимается так сильно, что я чувствую, как мои зубы трескаются и сильно скрежещут друг о друга.