Мое имя. Он произносит мое настоящее, полное имя, без всякого насмешливого, контролирующего дерьма, которое он вытворяет с моей фамилией, и, черт побери, я вздрагиваю от звука моего имени, прозвучавшего из его пухлых губ.
Что это, твою мать, было?!
Ладно, мне нужно прочистить мозги, как только я вернусь в свою комнату, потому что я определенно не собираюсь думать об этом властном мудаке в таком ключе, независимо от того, что думают мои узы. Черт. Я вспоминаю, где я, черт возьми, нахожусь, и благодарно киваю декану, прежде чем последовать за Нортом к выходу из офисного здания.
Он не пытается притормозить для меня, и я снова обнаруживаю, что бегу трусцой, чтобы не отстать от его дурацких длинных ног. Мне приходится выдохнуть слова, задыхаясь и с трудом: — Я знаю, что ты меня ненавидишь, и, честно говоря, я чувствовала бы то же самое, но я работала над этим заданием. Я ничего не делала, кроме как училась и придерживалась твоих дерьмовых правил, у меня нет свободы, нет гребаной жизни, и все равно ты собираешься сидеть там на своем высоком коне и рассказывать мне о том, какая я бесполезная соплячка? Нет, пошел ты, Норт. Я этого не заслуживаю.
Он останавливается, когда добирается до машины, и держит дверь открытой для меня, приглашая войти, а я настолько отвлекаюсь на всякую ерунду в своей голове, что не замечаю Грифона, пока не забираюсь внутрь. Он уже пристегнут к среднему сиденью на заднем ряду, и я пробираюсь вперед, чтобы оказаться как можно дальше от него и Норта, стыд скручивается в моем нутре от того, что снова мое унижение должно стать спортом для зрителей. Его глаза блуждают по мне с холодным безразличием, на секунду останавливаясь на моих щеках, и я быстро провожу по ним рукой на случай, если сделала что-то ужасное, например, расплакалась перед ними.
Норт проскальзывает внутрь после меня, садясь на свое обычное место. — Нокс не отличается тонкостью, ты обидела его, и он собирается сделать так, чтобы все об этом узнали. Ты не можешь винить его за то, что он считает, что ты будешь ужасно работать, он знает, что ты бросила школу по прихоти, Фоллоуз.
— Не то чтобы у меня был выбор, Дрейвен, — отвечаю я сквозь зубы.
Норт смотрит на Грифона с нахмуренными бровями, и тот пожимает плечами в ответ. — Она говорит правду.
Я фыркнула. — Ну, спасибо за твой вотум доверия, Грифон. Какого черта ты вообще здесь? Разве ты не должен мучить людей в другом месте, где-нибудь не поблизости от меня?
Он смотрит на меня так, что у меня мурашки по коже, и мне отчаянно хочется отвернуться от него, но упрямая воля говорит, что я должна выдержать его взгляд, пока он сам его не отведет. Я полностью побеждаю в этом противостоянии, и тут Норт поражает меня своим ворчливым, как у мудака, тоном.
— Мы не ожидали, что придется разбираться с тобой, тут Связные и Привязанные пропадают, ты же знаешь.
Словно нож, эти слова пронзают мое сердце насквозь, но он никогда не узнает, как сильно это ранило меня. — Я в курсе.
В машине воцаряется удручающая тишина, и я сопротивляюсь желанию вытащить свой телефон, чтобы начать возиться с ним в качестве щита. Норт будет шпионить за всем, что я делаю, а я не могу сидеть здесь с его самодовольной задницей, пока это происходит. Поездка до общежития занимает всего пару минут, и когда водитель открывает мою дверь, я колеблюсь секунду, прежде чем открыть свою сумку и порыться в ней в поисках задания, с которого все это началось.
Большая жирная двойка, написанная красным и обведенная кружком, — это как маяк для всех нас, все присутствующие в машине смотрят на нее и осуждают меня за то, что я снова оказалась дефективной.
Только на этот раз это не так.
Я не позволю своему гневу на эту дерьмовую ситуацию свести на нет всю мою тяжелую работу. Я сглатываю комок в горле и протягиваю бумаги Норту. — Я ценю твое предложение оценить мое задание вместе Нокса. Если ты согласен с его оценкой, то я приму ее и подам заявку на исправление. Я ведь могу… сделать это, верно?
Норт не выглядит впечатленным ни моими словами, ни бумагой, когда вырывает ее у меня из рук. — У тебя нет выбора, кроме как сдать все предметы. Ты будешь переписывать его до тех пор, пока оно не станет адекватным.
Я не даю ему ответа, а выпрямляюсь и захлопываю дверь, прежде чем водитель успевает закрыть ее за мной. Путь до моей комнаты долгий, так как я пытаюсь игнорировать других студентов, которые уже слышали о том, что произошло сегодня. Я переодеваюсь в удобную одежду и ложусь на кровать, чтобы отдышаться. Пружины впиваются мне в спину, но к этому моменту я уже настолько привыкла к этому ощущению, что оно стало для меня почти комфортным.
Я даю себе пять минут, чтобы погрязнуть в своей ярости и злобе.
Затем я встаю и начинаю работать над своим заданием, потому что будь я проклята, если позволю Ноксу, мать его, Дрейвену победить.
Глава 12
Спустя неделю Норт присылает мне письмо с оценкой четыре с минусом, и хотя я уверена, что работа достойна большего, я отправляю ему ответ, чтобы поблагодарить, а потом еще более усиленно принимаюсь за чтение книг.
Сейдж достала для нас постоянный столик в библиотеке и присоединилась ко мне в моей миссии по уничтожению Нокса, мать его, Дрейвена, одними только моими оценкам. Ну, она говорит мне, что ее родители закрывают глаза на ее избегание всего мира, только если она учится. Я радуюсь этому полсекунды, пока она не добавляет, что ее семья надеется, что Райли передумает отвергать их связь, если она закончит колледж с отличием и получит высокооплачиваемую работу… типа, если она сможет заработать ему много денег, она может быть ему полезна.
Когда-нибудь я убью их всех.
Я чувствую, как это закипает во мне, как однажды закипит, и у меня не останется выбора, кроме как просто уничтожить их всех. Я имею в виду, что на счет Джованны уже все решено, потому что Сейдж не преувеличивала, насколько эта сука чертовски злобная. Если уж на то пошло, она слишком хорошо к ней относится. Что-то в ее самодовольных взглядах и ухмылках задевает меня и раздражает до чертиков. Я никогда не была сторонницей властной элиты, время, проведенное в Сопротивлении, вбило мне это в голову, но есть что-то в девушке, которая полагается исключительно на свою внешность, что просто разъедает меня изнутри.
После первой недели нашего совместного времяпрепровождения в библиотеке появляется Сойер и начинает заниматься с нами. Он вежлив со мной, но все еще скован и отстранен. Сейдж замечает и предлагает сказать ему, чтобы он ушел, но я упряма и хочу ему понравиться, поэтому вместо этого стараюсь очаровать ее брата. Я не уверена, что это работает, но он никогда не грубит мне, так что можно считать это победой.
Однажды Грейси попыталась сесть с нами, но Сейдж так быстро ее отшила, что мне пришлось сдерживать слезы смеха. Когда я рассказала ей о Грейси, пускающей слюни на Грифона, она не удивилась, а лишь закатила глаза и прогнала ее, когда та попыталась присоединиться к нам.
Настоящая сложность возникает, когда появляются Феликс и Гейб.
Во-первых, они приходят вместе, что сразу же лишает Феликса всех очков, которые я мысленно присвоила ему после вечеринки Сейдж. Во-вторых, Гейб смотрит на Сойера так, будто собирается вытащить его на улицу, чтобы избить до смерти, когда видит, что мы сидим вместе.
— Мы все уверены, что Оли лесбиянка, Бенсон, нет смысла пытаться подцепить мою Связную, — огрызается он, но прежде чем у меня появляется шанс потешить его самолюбие и напомнить ему, что Связной или нет, я никогда не прикоснусь к нему, но вклинивается Сейдж.
— Если ты начнешь ссориться с моим братом, Гейб, я сожгу все, что ты любишь. Твой мотоцикл, твой футбольный стадион, твой член… все.
Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на нее, потому что, черт возьми, кто эта крутая девчонка и где, черт возьми, Сейдж прятала ее все это время?
Может, я влюбилась в нее?
Феликс скользит взглядом между ними, а затем бросает взгляд на меня. — Ты собираешься вмешаться или я должен?
Я пожимаю плечами и ухмыляюсь, подперев подбородок рукой: — Я лучше посмотрю, как Сейдж убьет всех в этой комнате, чем задушу ее настрой на сегодня. Возможно, именно поэтому мои Связные одержимы идеей, что я ее трахнула… или, может быть, это фетиш, меня это не настолько волнует, чтобы разбираться.