Судя по виду Сойера, он может быть там со мной.
Не знаю, то ли это мои очаровательные манеры, то ли тот факт, что он был вынужден общаться со мной каждый день во время зубрежки, но мне кажется, что Сойер наконец-то ко мне потеплел. Я имею в виду, что я все еще явно не являюсь его любимым человеком, но он больше не морщится при виде меня и не кривится, когда я говорю, так что я воспринимаю это как знак того, что мы скоро станем лучшими друзьями.
Мой второй телефон жужжит в кармане, и я проверяю его, выпивая очередной стакан, алкоголь обжигает мое горло.
Пришли мне фото того, что на тебе сегодня надето, Связная.
Атлас тоже пьет, судя по всему, потому что за минуту превращается из милого и доброго в властного и сексуального. Не могу поверить, что мне это нравится, учитывая отношение Норта ко мне, но есть что-то в способности Атласа игнорировать все мои попытки держать нас на расстоянии, что заставляет меня падать в обморок.
Если я достаточно напьюсь, то, возможно, попрошу его сфотографироваться сегодня вечером, но в гораздо меньшем количестве одежды.
— Если ты и Атлас начнете переписываться, я конфискую твой телефон. Если я обречена на вечную нелюбовь и одиночество, то, по крайней мере, ты можешь держать это влюбленное дерьмо подальше от моего лица, — надувается Сейдж, а я насмехаюсь над ней.
— Он, наверное, просто возбужден, это не любовь. К тому же, я навсегда остаюсь не связанной узами брака, помнишь? Никакого члена для меня. Даже если Гейб — красавчик с шестью кубиками моей мечты.
— Господи, мать твою, если вы двое собираетесь просто нажраться и плакать из-за парней и вашей унылой сексуальной жизни, то я вас обеих здесь оставлю.
Сейдж хихикает над ним — отличный звук, который приятно услышать, даже если она чертовски пьяна, а затем наклоняется ко мне, чтобы притвориться, что шепчет: — Братья — худшие. Сойер просто злится, что его парень не придет сегодня вечером, и ему придется нянчиться с нами обоими без обещания потрахаться после нашего ухода.
Парень, не Связной. Это небольшой выбор слов, но четкое различие в нашем мире, которое делает всю разницу. С кем бы Сойеру ни суждено было быть, он еще не нашел их, и он не ждет этого. Я понимаю, я нашла своих Связных в таком юном возрасте, что исказило мои собственные решения на этом фронте.
У Сейдж также отняли возможность выбора.
— Кто твой парень? Кто-то, кого я знаю? Он горячий? Боже, пожалуйста, скажи мне, что ты трахаешься с каким-нибудь чертовым парнем мечты, чтобы я могла жить через тебя.
Он насмехается надо мной, но затем звонит по своему телефону и поворачивает экран, чтобы показать мне очень горячего хоккеиста с ямочками и бицепсами больше, чем мои бедра.
— Срань господня! Сойер, ты чертовски крут. Пожалуйста, скажи мне, что его член соответствует всему остальному.
Сейдж застонала и рухнула обратно на кровать. — Не заводи разговор о члене Грея. Я и так слишком много о нем слышала, и все, что это делает, лишь напоминает мне о том, как я отчаянно одинока… получая ноль членов. Или цветов, конфет и плюшевых мишек.
О Боже.
Когда Сейдж увидела подарки от Атласа, я думала, что она разрыдается от этого. Я чувствовала себя виноватой полсекунды, прежде чем она заявила, что Атлас — ее любимый из моих Связных и мы должны взять его с собой, когда будем убегать. Такими темпами нам придется нанять чертов автобус, потому что Сойер явно никуда не отпустит свою сестру без него, а я никогда не позволю ему бросить горячего Грея, чтобы просто отправиться с ней.
Феликс также последует за Сейдж, я уверена в этом.
Мне не хочется думать ни о своих Связных, ни о побеге, ни о количестве члена, который я не получу благодаря всему этому дерьму, поэтому я беру свой стакан и опрокидываю его, допивая огненную жидкость в два глотка, а затем снова протягиваю стакан Сойеру, чтобы он налил еще.
Он берет его с ухмылкой.
Сегодняшний вечер будет грязным.
*
Я не ошибаюсь.
Сойер заставляет нас с Сейдж съесть что-нибудь и немного протрезветь, прежде чем отвезти в особняк Холливеллов на вечеринку у бассейна. Очевидно, это светское мероприятие, на котором нужно быть, поэтому нам приходится парковаться в конце квартала и подниматься пешком, так как машины стоят по всей улице. Однако большинство закрытых поселков здесь полны семей Одаренных, поэтому никто и глазом не моргнул, когда мы все появились. Мой кайф почти полностью пропал, когда ночной воздух ударил мне в лицо. На улице удивительно тепло, и у меня пересохло во рту. Мне нужен еще один коктейль, немедленно.
Еще несколько месяцев назад дом показался бы мне роскошным и удивительным, но после того, как я провела столько времени у Норта, а потом у Сейдж, весь этот спектакль с особняком мне порядком поднадоел. Мне абсолютно наплевать, сколько в доме библиотек, отделанных деревянными панелями, и кабинетов дворецкого.
Меня волнует, являются ли люди в нем мудаками или нет.
Сейдж распивает бутылку вина, пока мы идем по дому, и хотя вино на вкус как задница, это кажется победой. Никто из нас не хочет быть здесь или иметь дело с этими людьми, так что мы обе полностью на борту поезда «напиться до потери сознания».
Я сразу же решаю, что сообщество Одаренных слишком чертовски мало, потому что, опять же, здесь повсюду члены совета, а это значит, что Норт, скорее всего, здесь, притаился где-нибудь в уголке и пьет алкоголь, который ему не пришлось красть, общаясь со всеми остальными душными, снисходительными мудаками.
Сойер пытается незаметно найти бокалы для вина, пока мы проходим через кухню и столовую, но я не хочу ждать такой роскоши и пью прямо из бутылки. По детски хихикая, мы с Сейдж находим кладовку где-то на втором этаже, чтобы спрятаться в ней, пока все члены совета не выйдут из дома в сад.
До этого времени мы должны быть настолько пьяны, насколько это вообще возможно.
Поскольку мы находимся в неприлично роскошном особняке, в кладовке есть диван и стол. Там также есть несколько барных стульев, а вайфай здесь настолько хорош, что Сойер просто устраивается в кресле и залипает в своем телефоне, пока мы с Сейдж профессионально потягиваем вино.
Сейдж клацает по телефону: — Феликс не сможет прийти, он собирается на какое-то занятие с другими студентами-медиками.
Я фыркаю в ответ, потому что она никого не обманывает своими попытками держать его на расстоянии. Я горжусь собой, когда мои слова выходят без малейшей невнятицы: — Ты определенно должна его подцепить. Хотя бы раз, попробовать, и если все будет не так уж хорошо, то вернуться к неловким дружеским отношениям, чтобы вы оба могли жить дальше.
Подруга застонала и отпила еще немного вина. Ее телефон снова зажужжал, и она вернулась к переписке с Феликсом, полностью поглощенная этим, потому что она так же одержима им, как и он ею. Единственное, что на самом деле удерживает их друг от друга, — это страх и вред, который Райли нанес Сейдж. Я думаю, что при достаточном терпении и мягком подталкивании она преодолеет это и будет гораздо счастливее с влюбленным в нее футболистом.
Гейб находит нас через час, мы сидим в номере и хихикаем над нашими телефонами. Он бросает взгляд на нас всех и закатывает глаза. — Черт возьми, да ты там бутылку вина за тысячу долларов раскупориваешь, Связная.
Я пожимаю плечами и протягиваю ему бутылку. — На вкус как дешевое пойло.
Он качает головой, берет бутылку, а потом насмехается, когда понимает, что она уже пуста. Я не уверена, что смогу устоять на ногах, если он будет настаивать, чтобы мы пошли общаться, но, по крайней мере, меня больше не волнует… ну, абсолютно ничего.
— Ребята, вы хотя бы купальники взяли?
Сойер насмехается и закатывает глаза. — Ну, они не взяли с собой гребаные спасательные круги, а без них в таком состоянии они утонут.
Я решаю, что такая клевета на мою способность переносить спиртное неприемлема, и поднимаюсь на ноги, достаточно медленно, чтобы быть уверенной, что не упаду лицом на деревянный пол, а Сейдж ворчит, что я поторопилась.
— Если меня заставили втиснуться в один из купальников Сейдж и прийти на эту дурацкую вечеринку совета и придурков, то можете не сомневаться, что я пойду купаться.