Сойеру приходится помочь Сейдж выбраться из кладовки, но когда Гейб предлагает мне руку, я отмахиваюсь от него. Он злится на меня, и я очень любезно говорю ему, чтобы он держал свою гребаные узы подальше от меня, пока я не в состоянии, потому что мои собственные узы все еще напрягаются в моей груди. Если он прикоснется ко мне, я могу закончить тем, что трахну его посреди этой чертовой вечеринки, просто чтобы отдохнуть от всей этой… тоски.
Фу.
Мне кажется неправильным даже думать об этом, но, Боже, боль и напряжение каждый раз, когда я оказываюсь рядом с одним из моих Связных, медленно сводит меня с ума. Возможно, перемирие с Гейбом было не самой лучшей идеей, потому что я едва держу себя в руках.
Когда мы проходим мимо кухни, Сойер ругается под нос и двигается так, чтобы прикрыть спотыкающуюся и оступающуюся Сейдж. Я вздрагиваю, когда Гейб делает то же самое для меня, его плечи каким-то образом удваиваются в ширину и полностью закрывают меня от… от чего бы они ни решили нас защитить.
У меня хватает ума промолчать об этом, пока мы не окажемся снаружи, но Сейдж слишком далеко, и Сойер вынужден зажать ей рот рукой, бормоча угрозы и ругая ее.
Когда мы находим место на улице, не полностью заваленное телами и выпивкой, Гейб говорит мне: — У Норта и Шарпа разногласия по поводу протокола сейчас, когда Сопротивление приближается к кампусу. Он уже ясно дал понять, что не против последовать за тобой. Ненавидь Норта сколько хочешь, но сейчас он ограждает тебя от кучи дерьма.
Черт.
Я не хочу быть чем-то обязанной этому человеку, но даже я не могу отрицать, что он очень помогает в этом бардаке.
Я стягиваю платье через голову и складываю его, осторожно наклоняясь, чтобы засунуть его в сумку Сейдж, потому что мои сиськи немного больше, чем у нее, и есть реальная опасность, что сегодня вечером произойдет их освобождение. Когда я выпрямляюсь, Гейб смотрит на меня так, будто у меня выросла лишняя голова, и мне приходится опустить взгляд, чтобы убедиться, что я не показываю всей этой чертовой вечеринке свои товары.
— Что? На что, черт возьми, ты смотришь?
Он ворчит на меня, качает головой и бормочет под нос, прыгая с головой в бассейн: — Я тебя, блядь, ненавижу.
Ну и что, блядь, на этот раз я сделала?
Сойер сталкивается со мной, когда перемещается, чтобы прикрыть Сейдж, пока она раздевается. — Да ладно, Фоллоуз, ты не настолько пьяна. Дай парню передохнуть.
Я растерялась, совершенно растерялась, но тут Сейдж встает рядом со мной и хихикает: — Видимо, ему нужно было немного остыть. Возможно, нам придется купить тебе купальник, который действительно подходит для твоих потрясающих сисек.
Я насмехаюсь над ними обоими, потому что этого не может быть. Здесь есть по крайней мере десять других девушек, у которых сиськи лучше, чем у меня, и Гейб, вероятно, трахал их всех, взгляды, которые они бросают в его сторону, говорят о многом.
Нам немного повезло, потому что Райли нигде не видно, но потом я замечаю Джованну, сидящую на одном из шезлонгов у бассейна в крошечном бикини, по сравнению с котором мое выглядит чертовски огромным. Честно говоря, это даже не бикини, на ней какие-то красные нитки, которые едва прикрывают ее соски и щель. Сейчас ранний вечер, наружное освещение и костер уже горят, так что не похоже, что она работает над своим загаром, и я не пытаюсь пристыдить шлюху, но это просто непрактично.
Сейдж замечает ее, как только мы скользим в воду, ее счастье и беззаботная радость просто тают, когда ее руки скрещиваются на груди, и она снова выглядит застенчивой.
К черту это.
— Сойер, нам нужны коктейли. Чей член мы должны отсосать, чтобы получить их? Мне кажется, что ты должен принять участие в команде, мой друг.
Он насмехается надо мной, явно не соглашаясь с большим количеством алкоголя, раздевается и запрыгивает к нам. На его спине красуется огромная татуировка, о которой я и не подозревала, что она есть у этого маленького компьютерщика-ботаника-красавчика-качка.
Я впечатлена. Неудивительно, что он подцепил хоккейную красотку.
Я не свожу глаз с Гейба, который разговаривает, смеется и шутит с другими футболистами всего в нескольких футах от нас. Даже когда они пытаются уговорить его принять участие в турнире по пивному понгу, который проходит как можно дальше от этого дерьмового совета, он отказывается, дергая головой в мою сторону без каких-либо дальнейших объяснений.
Это заставляет меня чувствовать себя обузой, и нет ничего более ненавистного, чем это дерьмо.
— Я не понимаю, почему должна быть здесь, — хнычу я, и это чистое гребаное нытье, потому что я не понимаю, почему они настаивают на моем присутствии, если я собираюсь быть проблемой для всех. На вечеринке у бассейна. На вечеринке у бассейна, полной Одаренных, Связных и Привязанных. Совета. Райли, Джованны, Норта и хрен знает кого еще! Это похоже на рецепт катастрофы.
Сейдж пожимает плечами. — Видимо, это обряд посвящения. Я не хотела идти, но, видимо, это должно стать тем, на что мы будем оглядываться через годы и будем так благодарны за то, что посетили это мероприятие.
Я буквально могу сказать, кто из ее родителей сказал ей это, потому что Мария чертовски одержима тем, чтобы Сейдж была «нормальной». Она вся извелась из-за того, что Райли отверг ее, и теперь она тусуется со мной, что это будет значить для доброго имени Бенсон?
Это чертовски глупо, и Сейдж заслуживает лучшего.
— Мы должны найти столик с напитками, надеюсь, там есть что-то достаточно крепкое, чтобы вернуть нам кайф.
Сейдж пожевала губу и одарила меня полуулыбкой, но ясно, что встреча с Джованной испортила ей весь вечер. Я вдруг осознаю, насколько дерьмовой является вся эта ситуация, потому что она буквально не сделала ничего плохого. Ничего.
Как бы мне ни было неприятно признавать это, по крайней мере, у моих собственных Связных есть причина ненавидеть меня, и даже если они обвиняют меня в чем-то, что не зависит от меня, я не могу сказать им об этом.
Вода вокруг меня рябит.
Никто больше не замечает, слава Богу, но для меня это хорошее напоминание о том, что пора успокоиться. Поэтому я перестаю смотреть на Джованну, перестаю думать о Гейбе и о том бремени, которым я для него являюсь. Я перестаю думать обо всем, что не так с этой дурацкой чертовой вечеринкой, и веселюсь.
Я перетаскиваю Сейдж и Сойера на другую сторону бассейна, где есть водопад и горка. Мы садимся на бортик, и Сойеру удается убедить пару старшекурсников принести нам пива. Сейдж все еще молчит, но мрачность вокруг нее немного рассеивается, и мы действительно можем наслаждаться собой в течение пяти чертовых минут.
Когда толпа начинает двигаться к столам с едой, которые расставляют поставщики провизии, потому что, конечно же, эта студенческая вечеринка проходит с едой, мы оцениваем свое самочувствие и решаем, что еда сейчас не самая лучшая идея. Ну, еда — отличная идея, а вот попытка прогуляться — нет.
Гейб предлагает принести мне что-нибудь, чтобы покончить с моим дерьмовым настроением, но я отмахиваюсь от него, наблюдая, как он вытаскивает себя из воды и идет к столам, не потрудившись взять полотенце или прикрыться. Господи, он действительно слишком горяч, чтобы можно было описать словами.
— У тебя слюни текут. Ты уверена, что не можешь просто трахнуть его? — шепчет мне Сейдж слишком громко, и я обрызгиваю ее водой.
Сойер закатывает глаза на нас обоих, сидя на бортике бассейна. — Нет, если не хочет связать себя с ним, а это, очевидно, не обсуждается.
Я киваю, изображая серьезность на лице. — Ни в коем случае, никакого завершения связи.
Я оглядываюсь на Гейба и вижу, что он стоит там с Нортом, разговаривая, прежде чем они оба поворачиваются и смотрят на меня.
Черт побери.
— Да, черт возьми, Грей только что вернулся. Нам нужно уходить отсюда, сейчас же, — говорит Сойер, вставая и размахивая руками в сторону Сейдж.
Она хихикает, пытаясь, но безуспешно, вытащить себя из воды, и нам с ее братом приходится вытаскивать ее. Пиво вернуло мне бодрость, но не настолько, чтобы я могла собраться с мыслями.
— Мне нужно дождаться Гейба, чтобы он знал, что вы, ребята, доставите меня домой в целости и сохранности… Вы ведь отвезете меня обратно, да?