Затем Гейб вырывается из моих рук и падает на траву, и у меня появляются более важные мысли. — У нас тут есть Целители? Черт, пожалуйста, не умирай.
Грифон подходит, его светящаяся рука прижимается ко лбу Гейба, и почти мгновенно его лицо вновь обретает цвет. Сейдж подходит к нам и кладет свою руку на мою, как всегда, в знак солидарности.
Нокс уже отвернулся от меня, притворяясь, как всегда, что меня не существует.
Я оглядываюсь вокруг и понимаю, что не имею ни малейшего представления о том, где мы находимся. Пустые поля простираются на многие мили, мы можем быть где угодно прямо сейчас.
— Где мы? — Мой голос хриплый и непривычный из-за рвоты, но Грифон слышит меня достаточно хорошо и смотрит на меня. Нокс не беспокоится, его глаза остаются прикованными к линии горизонта.
— Киран не смог вернуть нас всех домой одним махом, и вместо того, чтобы оставить некоторых других позади, мы добрались до места встречи. Нас заберут отсюда через несколько часов. Найди где-нибудь поблизости место, чтобы посидеть до тех пор.
Я подхожу обратно к Гейбу и пристраиваю свою задницу рядом с ним, готовая просто коротать там часы, и тут же мои глаза начинают опускаться. Я слишком долго не пользовалась своим даром, поэтому использовать его сейчас – изнурительно, это все равно что месяцами не ходить в спортзал и умереть после первой же тренировки.
Голова Гейба медленно двигается, пока не ложится на мое бедро, его дыхание выравнивается. Грифон наконец отходит от нас обоих, встает и подходит к Кирану, чтобы поговорить с ним.
Я теряю время в дымке своего изнеможения, очнувшись только тогда, когда женский голос спрашивает: — Ожидается ли какое-нибудь наземное укрытие?
Мои глаза снова открываются, их ослепляет свет, вокруг меня много движения. С земли трудно разглядеть, но я могу различить армейскую колонну сквозь ноги.
Целый долбаный конвой.
— Черт. Самуал, прикрой нас и побыстрее.
Мгновенно нас всех накрывает щит, вся команда ТакТим занимает позиции по его краям, словно ожидая открытия, чтобы обрушить ад на эти никчемные оправдания людей. Но когда машины открываются, потоки тел, вываливающихся наружу, не прекращаются, и у меня сводит живот от осознания этого.
Мы в меньшинстве, по крайней мере, десять к одному.
— Вытащи Оли отсюда, сейчас же.
Я поднимаю голову и вижу, как Грифон и Киран вместе проверяют свое оружие, их руки быстро двигаются по телу. Киран не выглядит счастливым от этого предложения. — У меня не хватит энергии, чтобы вернуться, мы найдем другой способ.
Когда он переводит взгляд на Нокса, Грифон качает головой. — Дрейвен не может идти снова, он истощен, и я не позволю ему превысить свои возможности.
Я смотрю на Нокса, шокированная тем, что он выдохся, хотя выглядит совершенно нормально, но как только я смотрю на него, действительно смотрю на него, я вижу это. Его глаза напряжены, а на лице залегли тени.
Теперь, когда Грифон сказал об этом, кажется очевидным, что он взял на себя десятки людей Сопротивления и справился с ними в одиночку. Способности одаренных обычно не безграничны.
Даже одаренных высшего уровня.
Раздается еще один крик, затем одна из машин поднимается и бросается на щит, отскакивая от него без повреждений, но тут у Самуала начинает идти кровь из носа, и мы все понимаем, что тянем время.
Пришло время для Аве Марии… без нее мы здесь погибнем. Я поднимаюсь на ноги и шагаю к щиту.
— Встань позади нас, Олеандр, — рычит Грифон, но я качаю головой. Исцеляющий свет нам здесь не поможет. Команда ТакТим проверяет свое оружие, оценивая, сколько у них осталось боеприпасов, но мы не в лучшем положении.
— Нет смысла умирать здесь, Яд. Ты будешь винить только себя. Дар или нет, но здесь по крайней мере сотня человек, — выплевывает Нокс, все еще намереваясь ненавидеть меня.
Гейб тоже пытается встать, покачиваясь на ногах, а Сейдж выглядит такой бледной, когда помогает ему удержаться на ногах. Бледной, но готовой, как будто она уже смирилась с тем, какой конец нас здесь всех ждет.
Я делаю глубокий вдох. Эти двое что-то значат для меня, их стоит защищать, чего бы это ни стоило. Грифон… Я не могу позволить ему умереть, там что-то есть. Потенциал для чего-то, возможно.
Упрямая, бычья гордость означает, что я не могу оставить Нокса здесь умирать, хотя бы потому, что хочу доказать, что он не прав.
Я откидываю плечи назад и выпускаю свою силу, мягко и осторожно, ее усики расходятся, как сеть, забрасываемая в океан. Она касается каждого из Сопротивления, и все они не знают о моем прикосновении.
Однако все трое моих Связных здесь чувствуют это, от них не скроешь, и они знают, что я делаю. Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть Ноксу в глаза, бросая вызов и демонстрируя, насколько сильно он недооценил меня, свою Связную, того, кого он должен обожать и защищать.
Затем, внезапно, я вызываю в них ужасы и кошмары. Девяносто два мужчины и женщины корчатся в агонии в мгновение ока.
А я тем временем не чувствую ничего.
Глаза Нокса вспыхивают, но он не отводит от меня взгляда, а продолжает смотреть. Остальные вокруг нас не столь сдержанны.
— Ни хрена себе.
— Это она сделала? Я думал, она не Одаренная?
— Как, блядь, она смогла уничтожить столько сразу?
— Монстр.
Грифон немедленно встает передо мной, загораживая от взгляда всей своей команды и других спасенных. Гейб хватает меня за руку и прижимает к себе, словно опасаясь, что на меня вот-вот нападут наши собственные люди. Мне приходится прервать свой поединок взглядов с Ноксом, но я думаю, что доказала свою точку зрения.
Я отстраняюсь от Гейба, мой дар все еще слишком взволнован тем, что его выпустили поиграть, и я не могу позволить ему прикасаться ко мне прямо сейчас. Он хмурится, но потом переводит взгляд на мои пальцы и ахает, когда видит их мелкую дрожь.
Наконец он делает шаг назад, немного спотыкаясь, и его ловит Нокс, оба они в этот момент выглядят как ходячие мертвецы.
Нокс, не обращая внимания на стоны боли Гейба, огрызаясь: — Не думай, что мы забыли о твоих идиотских решениях, Ардерн. О чем ты, блядь, думал? Ты был бы полезнее для нас, если бы остался и держал Бэссинджера в наморднике. Чертовски тупой поступок.
Мой дар вырывается из меня.
Я не могу остановить или сдержать его, его волна поражает всех вокруг нас, и вся группа разбегается от меня, оставляя со мной только Грифона. Весь ТакТим уходит в укрытие, как будто они могут обогнать меня, но я даже не думаю ни о ком из них, все мои мысли направлены на то место, где Нокс держит руку Гейба и ругает его.
Мне это не нравится.
— Нокс… отпусти его, — говорит Грифон, отвлекая внимание от меня, пока все смотрят на то, что вывело меня из себя.
Очень медленно, словно стараясь не спугнуть меня, рука Нокса убирается с Гейба. Мое тело без раздумий движется к нему, словно невидимая сила сталкивает нас вместе, и я оказываюсь между двумя Связными.
Я понятия не имею, что я делаю, но мои узы, наконец, немного успокаиваются, когда я прижимаюсь спиной к груди Гейба.
— Они прибыли, самолет на месте.
Раздается радостный вопль, и тактическая группа оправляется от моей маленькой истерики, двигаясь вокруг нас, чтобы подготовиться к вылету. Я стою там с Гейбом и наблюдаю за снижением самолета, не говоря ни слова. Когда наш путь отхода опускается на взлетную полосу, приземляясь идеально, с ревом тормозов и реверсом двигателя, мы оба выдыхаем, как будто мы задерживали дыхание в течение нескольких часов, а то и дней.
— Как, черт возьми, мы расскажем об этом Норту? Я даже не знаю, как это назвать, — бормочет Грифон Ноксу, его глаза перебегают через плечо на меня, и я делаю глубокий вдох.
Я не могу сказать ему ни слова, потому что он всегда видит мою ложь насквозь, а как я могу объяснить ему эту ситуацию? Как сказать ему, что кошмары – это ужасно, но это наименьшая из наших проблем?
Если бы только они были худшим из того, что я могу сделать.