Я фыркаю на него, в основном потому, что благодаря нашим постоянным сообщениям я знаю, что он шутит и никогда ничего не примет ни от кого из них, и отправляю ответное сообщение.
«Я скорее воткну булавки себе в глаза, чем приму что-нибудь от любого из них, но если ты готов продать им свою задницу за легкую жизнь, то кто я такая, чтобы судить? Кто знает, может быть, ты действительно поладишь с ними».
Я все еще ухмыляюсь в свой телефон, три точки появляются, когда он начинает печатать свой ответ, когда открывается пассажирская дверь, и Норт скользит на заднее сиденье рядом со мной. Мое зрение пришло в норму, так что я думаю, что мой дар снова под контролем, но в любом случае это не имеет значения, потому что Норт не смотрит на меня, вообще.
Я должна чувствовать облегчение, но, честно говоря, меня просто бесит, как быстро он может отмахнуться от меня, просто заблокировать меня, как будто я для него ничего не значу, в то время как я все еще борюсь со всем дерьмом, которое он мне подкидывает. Я фыркаю себе под нос, звуча в точности как капризный ребенок, которым он меня считает, но он игнорирует меня из-за своего телефона.
В эту игру могут играть двое.
Я болтаю с Атласом, больше флиртую, чем что-либо еще, и полностью сосредотачиваюсь на своем экране. Сначала я делаю это только для того, чтобы поиметь Норта, но Атлас слишком хорош в качестве отвлекающего маневра, и когда я говорю ему, что я ругаюсь с другими Связанными, потому что они ведут себя как придурки, он более чем счастлив занять меня.
Я не уверена, что он когда-нибудь смирится с тем, что они засунули мне под кожу этот маячок.
Когда машина, наконец, останавливается и двигатель глохнет, я поднимаю взгляд и поражаюсь тому, что меня окружает, потому что мы определенно не в общежитии. Черт возьми, мы даже больше не в кампусе! Дом, перед которым мы остановились, вовсе не дом, это долбаный особняк, и достаточно беглого взгляда вокруг, чтобы понять, что мы явно находимся в закрытом сообществе мега-особняков. Норт привёз меня в свой дом.
Я оглядываюсь и вижу, что он смотрит на меня в ответ, его глаза похожи на холодную пустоту, а презрение, которое он испытывает ко мне, сочится на меня.
Пошел он. Я скрещиваю руки на груди и откидываюсь на спинку стула.
— Я не вылезу из этой машины.
Водитель немедленно встает с переднего сиденья и обходит вокруг, чтобы открыть дверь моей машины, как будто он надеется, что я уступлю его боссу только из-за этого маленького акта внимания.
Прикол, мне плевать.
— Я не знаю, почему тебе нравится, когда тебе угрожают, Фэллоуз, но будь уверена, что я сделаю все возможное, чтобы вытащить тебя из этой машины. Мы здесь, чтобы поужинать с остальными твоими Связанными, убери телефон и двигайся.
Я выхожу из машины, но только потому, что не могу спорить с Нортом, когда он выходит, я следую за ним. Водитель закрывает за мной дверь и запирает ее, как будто боится, что я в любой момент попытаюсь залезть обратно, если испугаюсь.
Раздражение ползет по моему позвоночнику, но прежде чем у меня появляется шанс огрызнуться и зарычать на них обоих, Норт отпускает его вежливым кивком головы и говорит:
— Я уверен, что ты сможешь поужинать здесь сегодня вечером, не ведя себя как ребенок, если будешь достаточно стараться, Фэллоуз. Никакого причинения вреда себе не требуется.
Он поворачивается, чтобы идти по дорожке, ведущей к входной двери, не оглядываясь на меня, пока мой мозг лихорадочно обдумывает его слова. Причинения вреда себе? Что, черт возьми, он имеет в виду под этим?
И тут до меня доходит.
Я скорее воткну булавки себе в глаза, чем приму что-нибудь от любого из них.
Это то, что я только что написала Атласу, а Норт был недостаточно близко, чтобы прочитать сообщение через мое плечо. Ублюдок.
Горячий румянец заливает мои щеки и спускается вниз по телу.
— Ты гребаный мудак! Ты взломал мой телефон?
Он поправляет галстук и направляется к дому, его широкий шаг означает, что мне приходится бежать трусцой, чтобы догнать его, но я не позволю ему просто уйти от меня.
— Это грубое вторжение в частную жизнь…
— Нет, это последствия твоих действий. Это мой телефон. Я предоставил тебе доступ к нему, чтобы я мог связаться с тобой, а не для того, чтобы ты могла жаловаться Бэссингеру на привилегии, которые я тебе уже предоставил. Ты ходишь в университет благодаря мне. У тебя есть кровать для сна, еда, доступ к твоим Связанным и этот телефон благодаря мне. И что я получаю взамен? Соплячка Связанная, которая хочет сидеть и жаловаться на людей, которых она предала.