Братья не могли оторвать глаз от необычного зрелища, заворожённо глядя на то, как чудовищная зверюга упирается всеми лапами и рычит, но не способно ничего противопоставить ужасной силе. В какой-то момент Ведьмина Яма сытно дрогнула и схлопнулась сама в себя. Разрыв полностью закрылся. Теперь его нельзя было даже зафиксировать окулярами, не то, что вернуть обратно. Опасная аномалия уснула, до следующего пробуждения от голода. Вместо неё на земле остался лежать необычный сгусток то ли материи, то ли энергии — всё, что осталось от Альфы. Через секунду Сфера поглотила его, и Борис ощутил внутри себя необычную наполненность. Управляющий браслет, связывающий его с артефактом, позволял не только отдавать приказы, но и получать определённую диагностическую информацию. Похоже, у его Сферы появился запас энергии на чёрный день, подумал Акудник.
Как только со зверем было покончено, Шон сразу же бросился вперёд.
— Погоди, — крикнул ему в спину брат, но тот не послушался.
Чертыхнувшись, Борис побежал следом и остановился только у вышки. Удивлённо он наблюдал за тем, как его младший приблизился к металлической конструкции, вибрирующей под напором ветра, и успокаивающе поднял руки.
— Как тебя зовут? — с улыбкой спросил он.
Голубоглазая светловолосая девочка шести-семи лет пугливо вздрогнула, глядя на своего сверстника, и робко ответила:
— Эльвира Фёдоровна. Так меня называет мой папа. А вы кто такие?
— Я Шон, — ответил мальчик, — а тот верзила — мой старший брат. Его зовут Борис Львович.
Девочка критически посмотрела на Бориса.
— Не такой уж он и верзила. Мой папа на голову его выше.
Акудник не смог сдержать улыбки. Было что-то забавное в том, с какими серьёзными лицами разговаривают эти дети. Внезапно его сердце пронзила острая боль. Куда они все докатились, чёрт побери, если детишки вынуждены жить в таком опасном мире? Где то светлое будущее, которое им всем обещали? Где космические путешествия и новый социальный порядок, полный гармонии и взаимоуважения? Подавив раздражение, Борис приблизился к девочке.
— Привет. Не бойся нас. Что ты здесь делаешь? Где твои родители?
Услышав его вопросы, Эля внезапно всхлипнула.
— Я не знаю. Степан сказал, что они отправились за грибами. Но мне почему-то кажется, что он соврал. Мама и папа пропали. Отец и раньше уходил на подработки, но мама никогда меня не покидала.
Борис медленно кивнул. Вот так дела, неужели где-то рядом находится поселение? Неожиданная информация.
— Давай-ка мы отведём тебя домой, — предложил он. — Где ваш поселок?
Девочка махнула рукой в сторону, чем удивила Бориса. Он точно знал, что в той стороне, где-то в двух километрах отсюда, проходит граница этой лакуны. Люди обычно не селились рядом с глюонными полями. Боялись мутаций.
— Ты уверена?
Девочка кивнула без тени сомнения.
— Да, я искала родителей и пошла за пузырьками. Они вывели меня в Чернолесье. А потом я испугалась и попыталась вернуться. Но ничего не вышло. Стена больше не пускала меня.
Глаза Бориса округлились. В эту историю сложно было поверить. Неужели она действительно способна видеть пену невооруженным взглядом? Совсем как мутанты Фрагментации? Удивительно.
— Так значит, ты живёшь в соседней лакуне? — Шон сообразил первым и, чтобы поддержать новую знакомую, взял её за руку.
Она растерянно пожала плечами.
— Наверное. Я не знаю.
Акудник вздохнул. Судя по всему, их путешествие слегка затягивалось.
— Ладно, давай свою руку. Я обещаю отвести тебя домой, но это мы сделаем утром, как только рассветёт, а пока мы вернёмся на поляну. Все наши вещи остались там.
Он протянул к ней ладонь, и девчушка робко схватилась за неё. Шон сжал вторую руку старшего брата, и они втроём, все вместе, пошли обратно, в направлении растерзанной волчьей стаи.
— Закрой глаза, милая, — посоветовал Борис. — Не стоит на них смотреть. Просто мёртвые собачки. Ничего страшного.
Глава 4. Переход
Атомград-49 был основан в одном из самых глухих мест западно-сибирской равнины. Это случилось в далёком 1945 году, сразу после завершения Великой Отечественной Войны. По задумке ведущих учёных Курчатовского НИИ и членов ЦК КПСС он должен был стать полигоном для обкатки передовых ядерных разработок, которые бы позволили Советам не уступить западному миру в гонке вооружений. Поначалу там производили большую часть оружейного плутония в Союзе, однако затем появились и другие закрытые города — Красноярск-45, Свердловск-44, Капустин Яр и Арзамас-16. Многие из них были более удобными в логистическом плане, и город со временем начал перепрофилироваться. Впоследствии он и вовсе был законсервирован.