С некоторой щемящей тоской ему вспомнилась Елизавета Борщёва. Интересно, как она там? Начала ли уже встречаться с кем-то другим? Или ждёт его возвращения, словно княжна своего рыцаря из похода?
Борис споткнулся на ровном месте. А вернётся ли он вообще? Этот вопрос был неясен даже ему самому. За прошедший год он через многое прошёл. Испытания, выпавшие на их с братом долю, тревога и чувство ответственности, разительно поменяли его — и внешне, и внутренне. Если раньше Борис был довольно субтильным юношей, с лёгкой сутулостью и довольно слабыми мышцами, абы только суметь поднять с пола научные приборы, которыми полнилась лаборатория отца, то теперь он казался совсем другим человеком. Его плечи округлились, осанка выпрямилась, на лице навсегда остался шрам от косого удара ножом — ничего героического, всего лишь случайная шалость подвыпившего завсегдатая одной из харчевен, в пятнадцати переходах отсюда. Однако рубец придал его осунувшемуся лицу некоторый злобный шарм, который моментально считывался каждым из новых незнакомцев на их длинном пути.
— Смотрите, — раздался ликующий голос девочки. — Мы почти пришли.
Действительно, в километре южнее к небу поднимался дым из кирпичной трубы. Судя по всему, кто-то вялил мясо.
— Это подворье Степана, — радостно сообщила Эля. — Он староста нашей Слободы. Отвечает за всё, что происходит внутри.
— Ясно, — кивнул юноша. — Будет интересно с ним пообщаться.
— Надеюсь, родители не очень на меня сердятся, — продолжила девочка, не в силах остановиться.
— За что?
— Что значит, за что? Я же ушла в лес по собственному желанию, без разрешения. Но как я могла остаться? Степан ведь сказал, что они отправились за грибами. Ой, — внезапно воскликнула Эля, — я вдруг подумала, а что если они ещё не вернулись?
Эта мысль испугала её.
— Всё будет хорошо, — уверил Шон. — В любом случае, мы с братом обещали тебе, что вернём тебя к ним. А мы привыкли держать своё слово. Так ведь, Борис?
Старший предпочёл промолчать. К этому времени, он уже успел познать тяжесть даваемого кому-либо слова. Порой оно могло полностью изменить твою жизнь. Так было и с ними, когда им пришлось бежать из родного города. Проклятый отец. И почему он взвалил на них эту ношу? Не мог что-ли найти других исполнителей?
— Брат? — вновь раздался вопрошающий голос Шона. — Мы ведь поможем Эле?
— А чем мы сейчас занимаемся? — отмахнулся старший. — Перестань напрягаться раньше времени. Хорошо?
Шон надулся, уловив раздражение в голосе Бориса. А Эльвира, напротив, с каждым шагом становилась всё легче и радостнее. Она неслась по дороге вприпрыжку, словно предвкушая в конце пути любящие объятия. Вскоре они приблизились в воротам поселения. Несколько мальчишек и девчонок лет двенадцати стояли около них, хмуро поглядывая на гостей.
— Привет, ребята, — Эльвира помахала рукой, но ей не ответили.
Гости прошли мимо неприветливых детей и направились дальше, прямиком к подворью Степана. Лай собаки, посаженной на цепь, предупредил хозяина о приходе чужаков.
— Кто такой? — спросил он, выходя на порог, а потом увидел девочку и расслабился. — А, так ты привёл её.
— Здравствуй, дядька Степан. Мамка с папкой уже вернулись из леса? — нетерпеливо спросила малышка.
Широкоплечий высокий мужчина, лет пятидесяти, с окладистой бородой и намечающейся лысиной, вздрогнул от этого вопроса, а затем посмотрел на Бориса. Тот сразу же понял, что не всё так радужно.
— Вернутся, Элечка. Обязательно вернутся. Ты только не волнуйся. Я отправил за ними нескольких человек. А пока расскажи мне, где ты пропадала весь день и всю ночь, малявка, — внезапно его голос стал рассерженным. — Разве я не сказал тебе гулять с ребятами около школы?
— Я им не нравлюсь, — пожаловалась она. — Они прогнали меня.
— Вот как, — промычал Степан. — Ладно, разберёмся. Эй, Ганна, выйди-ка сюда. Смотри, кто пришёл.
Из соседнего дома вышла женщина в фартуке.
— Что такое, Степан? Думаешь, мне нечем заняться?
Внезапно она разглядела пропажу и едва не расплакалась.
— Где же ты была всё это время, милая? Мы так перепугались!
— Я искала родителей, — застенчиво ответила Эля. — А потом потерялась. А потом на меня напала большая собачка. А эти добрые люди спасли меня от неё.
После её слов Степан как-то подозрительно посмотрел на Бориса, но ничего не сказал.
— Пошли со мной, малышка, — велела Ганна. — Я накормлю тебя тёплой едой и уложу спать. И где ж ты так извазюкалась? Сначала нам с тобой надо будет умыться.