Акудник лихорадочно размышлял. Его познания в физике элементарных частиц были не бог весть какими, но кое-что он всё-таки знал, благодаря отцу. Кварк-глюонная плазма, кварковый суп, хромоплазма (сколько названий) считалась первичным состоянием Вселенной, в котором она пребывала в первые наносекунды после Большого Взрыва. Она состояла из простейших разрозненных частиц: глюонов, кварков и антикварков первого поколения. Почти мгновенно все они начали взаимодействовать, формируя привычный нам корпускулярный мир. Кварки, обладающие квантовым зарядом или цветом, начали объединяться с другими, подобными им кварками и антикварками при помощи глюонов — склеивающего вещества Вселенной.
Практически мгновенно, по причине нарушения CP-симметрии, почти все антикварки аннигилировались. Зато из различных комбинаций оставшихся частиц сформировались более тяжёлые — мезоны и барионы. Данный процесс получил название адронизации.
Фактически, линии Фрагментации, прочертившие себе путь по всей Земле, состояли из того же самого первичного супа, существовавшего в начале времён. Первичные частицы были вновь разделены, существуя независимо друг от друга. Глюоны перестали склеивать их, напротив, образуя поле, отталкивающее от себя материю с кинетической энергией. Другими словами, камень, лежавший вдоль линии, мог спокойно пребывать на своём месте, но брошенный в поле, отскакивал обратно, словно мячик. С биологическими объектами ситуация была и того хуже. Ранние эксперименты, проводимые в закрытых городах, показали, что автомобиль, направленный на скорости прямо в поле, постепенно останавливался, теряя импульс, но человек внутри превращался в кровавое месиво.
Так как же они создали прокол? Подобное ещё недавно казалось сказкой даже для ведущих специалистов ВНИИ. Волшебный металл, о котором год назад ему говорил Павлуша, вроде бы стабилизировал цифровой сигнал в проводнике, но как это может помочь с проколом? Видимо, каким-то образом аридиум отменяет распад при помощи обратного поля. Единственные разработки в этом направлении, которые велись в Атомграде-49, были связаны с загадочной Сферой Римана, точнее с её функцией Разрывателя. Скорее всего, за тот год, что Борис отсутствовал, скрываясь по лакунам, произошёл некий скачок научной мысли, который позволил местным добиться такого впечатляющего результата. И в таком случае, становится понятно, зачем сюда прибыли все эти грузовики Центра-0, и почему Барон не отпускает своих рабов из шахт.
— Ладно, хватит об этом, — пробормотал Борис, негодуя на себя. — Ещё будет время поразмышлять.
И в самом деле, ему уже пора было возвращаться. Судя по зареву, прорывающемуся сквозь перламутровую дымку, быстро начинало вечереть. Покинув здание, он всё ещё продолжал размышлять о странных прожекторах, аридиуме и основах хромодинамики, пытаясь из множества разрозненных фактов уложить в голове целостную картину. Именно поэтому он немного расслабился и пропустил мимо ушей подозрительный шум. А через мгновение всё закончилось: удар металлической трубой по голове отправил его в темноту. Пара человек подхватили обмякшее тело Бориса за руки и ноги и потащили его в неизвестном направлении.
Он нёс младшего брата на уставших плечах, следуя по бесконечным извилистым коридорам. На стенах, по обе стороны от него, висели десятки фотографий в дешёвых пластиковых рамках. Они изображали предметы и сцены из прошлой жизни, когда никто на Земле ничего не знал о грядущем апокалипсисе. Центральный коллайдер, пульт управления, ведущие специалисты, выезды на пикники и празднование Нового Года в актовом зале ВНИИ. Чёртовы призраки прошлого, подумал Акудник. Где вы все были, когда Красный Протокол дал сбой? Корчились в глюоонной пене? И поделом вам.
Борис почувствовал, как внутри него накапливается и концентрируется злость. Недавний шок, вызванный страхом утратить Шона, теперь, когда тот находился в безопасности, вцепившись в его шею своими ручонками и сонно посапывая на ходу, прошёл, но накопленная фрустрация требовала своего выхода. Гнев идеально подходил для этой цели. Главное, это отыскать подходящий объект, на который можно было бы излить его.
Войдя в лабораторию, Борис запоздало удивился отсутствию других сотрудников. Даже охранник куда-то пропал. Подойдя к своему столу, он увидел чашку недопитого кофе, пробежался мимолётным взглядом по столу Елизаветы, на котором всегда был идеальный порядок.