— Вот, значит, как? — в душе молодого лаборанта расплескалось чувство злорадства, которое он попытался скрыть. Негоже сыну главного научного руководителя радоваться провалу отца.
— А где сейчас… папа?
— Ушёл в конференц-зал для переговоров. Кажется, ему позвонил тот неприятный человек… Ну ты знаешь, из штаба…
— Что? Генерал-майор? Куратор нашего отдела, приставленный Советом?
— Он самый, — девушка вздрогнула и отвела взгляд. — Я как-то встретила его в коридоре, когда он приезжал к нам в прошлом месяце, так до сих пор не могу забыть эти ужасные водянистые глаза. Судя по ним ему все-равно кому свернуть шею: человеку или куренку. Страшная личность.
Борис кивнул, понимая реакцию Елизаветы. Ему и самому становилось не по себе в присутствии зловещего куратора.
— Ладно, Лизонька, я схожу в тестовую зону. Посмотрю, как там дела.
— Только не пытайся настраивать Сферу, — усмехнулась девушка. — Сегодня Лев Вениаминович собирался заняться этим лично.
— Вот как? Ну и пожалуйста. Тогда я просто пообщаюсь с Павлушей.
Борис отправил Елизавете воздушный поцелуй и направился в коридор, соединяющий тестовый и аналитический отделы. Девушка зарделась и снова уткнулась в свои бумажки. Проходя по длинному, засыпанному разнообразным техническим мусором, тоннелю, Борис обратил внимание на толстые связки кабелей, на скорую руку проброшенные вдоль всего перехода. Вот, значит, как, собираются увеличить подачу энергии, необходимой для дополнительных резонаторов. Это поможет избежать вчерашнего провала. Или нет? Если вчера взрыв разнёс только технику и охранные щиты вокруг Сферы, то сегодня он может запросто превратить в груду щебня само здание. Впрочем, отец наверняка всё просчитал. Такой человек, как он, не способен на поспешные и необдуманные поступки. Ведущий специалист ВНИИ — Военного-Научного Исследовательского Института — а также главный руководитель столь впечатляющего проекта, как Сфера Римана. Да уж, если бы мама была жива, она бы точно гордилась мужем, хотя без неё он стал зацикленным на своей работе фанатиком, забывая о том, что на его попечительстве находятся два сына.
Борис тяжело вздохнул. После смерти матери все тяготы семейной жизни легли всецело на его хрупкие плечи. Отец отстранился и даже Шону перестал уделять должное внимание. Хотя мальчонка всё ещё тянулся к суровому и отчуждённому папочке.
Войдя в округлое помещение, Борис приблизился с стойке управления, за которой стоял Павлуша, занимаясь методичным подключением пары десятков кабелей.
— О, здорово, Акудник, как сам? — воскликнул коренастый техник, увидев через минуту своего товарища, тихо замершего за его спиной. — Снова хандришь?
— Напротив, — фыркнул Борис. — Цвету и пахну. Вот думаю пригласить Лизоньку на свидание, да пока никак не решусь.
— Хорошее дело, — усмехнулся техник. — Совет вам, да любовь. Главное помни, как только дело дойдет до главного, сразу хватайся за её промежность. Девчата любят, когда мужчины по-хозяйски обращаются с их теребоньками.
— Фу, как можно, Павел, — скривился лаборант. — Иди помой язык с мылом.
— Извини, — рассмеялся товарищ. — Совсем забыл, что папка воспитал тебя джентльменом. Ладно, подай-ка сюда ту бухту. Нужно подключить её к дополнительным входам. Сегодня мы задействуем резонаторы.
— Слышал уже. И что? Тебе не кажется, что это опасно?
— Более чем, — фыркнул Павлуша, принимая из рук друга тяжелый моток трёхжильного кабеля. — Однако, у нас осталось совсем мало времени. Гробченко негодует. Требует от твоего отца результатов. После Первой Волны прошло уже восемь лет, а после Второй — шесть, глюонные поля стали неустойчивыми, а вихрей всё больше. Страшно представить, что случится, если процесс Фрагментации выйдет из-под контроля и разорвёт мир окончательно. Никто не хочет появления Третьей Волны. Сфера же может всем нам помочь глубже понять природу происходящего…
— Ничего с нами не случится, — насмешливо ответил Борис. — Я уже показывал тебе свои выкладки по математической модели. Ты опасаешься тотального «схлопывания», но это маловероятно. Для преодоления границы сингулярности нужно нечто большее, чем какая-то Третья Волна.
— Хорошо, если так, — пыхтя над проводом, промычал Павлуша. — Но это не единственная опасность. Сейчас мы ещё можем хоть как-то существовать. Даже проникаем в соседние лакуны и ведём торговлю. А представь, что было бы если бы барьеры превратились в штормовые зоны? Ужас. Кстати, слышал, что Союз недавно установил новый дипломатический контакт на востоке?