Юноша усмехнулся, чувствуя, что уже достаточно распалил в своем сердце столь необходимое для разговора с отцом негодование. Пройдя по цеху холодного синтеза, а затем вытерпев небольшой досмотр в «перемычке», он оказался в административном корпусе. Здесь явно было посвежее. Система кондиционирования работала довольно исправно, когда её не нагружали испарениями технических жидкостей.
Борис вошел в конференц-зал с чёрного хода и оказался в небольшой комнате-клетушке с одним диваном и конторкой у стены. Здесь можно было выпить кофе или дождаться своей очереди. Громкие раздраженные голоса раздавались по другую сторону двери, и лаборант замер на месте, понимая, что ему придётся подождать.
Судя по всему, генерал-майор Гробченко изливал на профессора Акудника своё недовольство. Усилители сигнала сбоили, прерывая его крики вспышками белого шума. Что поделать — связь между лакунами совсем ни к черту. Это раньше можно было связаться при помощи радиоволн, а нынче такое роскошество для разделённого мира практически невозможно. Единственный способ связать Центр-0 с Атомградом — это сплав на основе редкоземельного неодима — но и он работал ни к чёрту. Ежели аридиум окажется настолько чудесным, то он безусловно заменит все текущие наработки. И скорее всего сделает v-анализаторы более надежными.
Вихревые анализаторы, начиная с Первой Волны, были главной рабочей лошадкой скаутов Центра-0. Сложные приборы могли детектировать весь градиент цветного поля, обнаруживая в нём вихри — потенциальные точки проколов. Данные штуковины обычно представляли из себя окуляры, похожие на фасетчатые глаза мухи, и были просто необходимы тем, кто собирался путешествовать между лакунами, в поисках ли новых артефактов или человеческих поселений.
Чтобы вернуть человечеству хотя бы небольшой шанс на спасение, людям требовалось приложить усилия и обнаружить своих соседей, после чего достигнуть с ними соглашения о мире. Именно этим и занимался Центр-0 — ставка Союза Северо-Восточных Лакун или ССВЛ. Атомград-49 — некогда закрытый советский город — стал основным научным полигоном данного союза.
— Ты понимаешь, Лев, что меня не устраивает твой вариант, — снова раздался разгневанный хриплый голос, и Борис прильнул к двери, чтобы не пропустить ни единого слова. — Ты должен был предоставить нам готовый артефакт в начале лета. Не нужно говорить, что ты предупреждал о сдвиге сроков. Это всего лишь отговорки. Тебе ведь известно такое слово — надо! У нас как-никак идет война. Скоро враг захватит Срединную Зону-4 — и тогда будет почти у самых наших границ. И я уже не говорю о том, что наш «союзник» крайне недоволен.
— И чего же ты хочешь от меня, Виктор. Я тебе не кудесник…
— Да ну, а фамилия говорит об обратном.
— Прекрати. Я выполнил больше, чем обещал. Сфера уже сейчас может выполнять важные функции. Почти год я провозился с Картографом и Пологом, и не меньше — с Разрывателем. Но тебе и этого мало. А знаешь ли ты сказку о золотой рыбке? Помнишь, чем там всё закончилось? Я тебя предупреждаю, Сфера проявляет себя как живое существо. Она реагирует на наши мысли и желания, но оставляет за собой свободу реакции. Это значит, что даже если я сделаю то, чего ты хочешь, она может уничтожить не твоих врагов, а тебя. Ты понимаешь степень опасности? И это я даже не вспоминаю о том, что твои цели противоречат всем законам этики…
Борис насторожился, не понимая, о чём говорит отец. Какой ещё этики? Что значит уничтожить врагов? Он с остальной командой чего-то не знает?
— Мне наплевать на твои фобии, — раздался разъярённый голос Гробченко через интерком. — Я даю тебе ровно одну неделю на то, чтобы ты закончил работу и предоставил её мне. Иначе… ты даже не представляешь себе, чем всё может закончиться. Услышь меня, Лев! Я серьёзно. Отбой!
Послышался щелчок разрыва связи, после чего Борис, не медля, вошёл в кабинет. Отец сидел в огромном кожаном кресле перед потухшим настенным экраном. Это был худощавый средних лет мужчина, с залысинами, в брюках и белой рубашке с закатанными рукавами. На кончике острого носа зависли очки в старомодной роговой оправе, а строгое лицо казалось расстроенным.