перед глазами и скрывшийся за дверью, я почесала ладони друг об друга. В
голову мгновенно пришла весьма интересная идея.
Буквально через пять-семь минут в спальню вернулся Дима.
Наблюдая за выражением его лица, я пыталась догадаться, в каком он
настроении. Но веселая улыбка и щипок за бедро быстро развеяли мои
страхи.
– Все в порядке?
– Разве может быть иначе?
– Ну, раз у тебя хорошее настроения, думаю, ты готов к наказанию, –
встав напротив мужчины, прошептала я.
Дима лишь выгнул бровь и непонимающе посмотрел на меня.
– А ты как думал? Я наказание уже получила, так что готовь свою
попу, любимый.
– Интересно, и в чем же я провинился?
После этих слов мужчина, видимо осознав сказанное, напряженно
застыл, с опасением ожидая моего ответа. Я не хотела даже вспоминать об
измене, потому что, раз простила, должна отпустить это восвояси. Поэтому
игриво поманила его пальчиком к кровати, зазывно улыбаясь.
– Ты вел себя очень плохо, мальчик мой. Твоя ревность перешла
границы.
– Мальчик, значит, – уцепился Дима за это слово и сделал крадущийся
шаг в мою сторону. – Думаю, кого-то опять нужно научить уму-разуму.
Молниеносно он схватил меня за талию и кинул животом на кровать.
Визжа и брыкаясь, я проклинала свой длинный язык. Когда ещё мне
предоставится возможность ударить по этой наглой хитрой заднице? И все-
таки этой ночью она была мне предоставлена, но только один разок.
*********
Отряхнув от снега упавшую в сугроб подарочную коробку,
украшенную большим ярко-сиреневым бантом, я локтем открыла дверь и
вошла в родительский дом.
– Дорогой, посмотри, кто к нам пришел, – воскликнула мама,
спускавшаяся в это время по лестнице.
Положив подарок на пол, я торопливо скинула обувь на пол и
побежала в распахнутые объятия. Прижавшись к самому родному человеку,
я поцеловала маму в щеку и прошептала ей на ухо.
– Я простила его, мама. Я смогла.
– Знаю, доченька, знаю, – ласково погладила она меня по волосам.
Я немного отстранилась и с вопросом посмотрела на неё.
– Откуда ты знаешь? Никита все рассказал?
– Вот же ушлый парень. Все узнает раньше меня, – засмеялась мама и
покачала головой. – Мне ничего рассказывать не надо, я все увидела в
твоих глазах.
– Ты не осуждаешь меня? – робко спросила я и оглянулась на
винтовую лестницу, рядом с которой слышались тяжелые шаги отца.
– За что мне осуждать тебя? Это счастье принадлежит только тебе, ты
ни с кем не обязана им делиться. Даже с собственной сестрой, –
подбодрила меня мама.
– А как отреагирует папа? –шепотом спросила я, спиной чувствуя его
приближение.
– На что я должен реагировать? – громко спросил отец, отчего я
испуганно дернулась и загнанным зверьком посмотрела на маму.
– Да говори уже, он все равно ничего с этим не поделает.
– Я простила Диму, – смотря в строгие глаза отца, более смело
сказала я.
Папа внезапно засмеялся и притянул меня в крепкие объятия, целуя в
макушку.
– Дочка, если ты считаешь, что так будет лучше для вас, мы с мамой
поддержим любое твое решение.
– Спасибо, папа, – поцеловала я мужчину в колючую щеку. – Тебе уже
пора побриться.
– Ну, вот, ещё одна. Лучше бы родителей с праздником поздравила.
– С Новым Годом, мои родные. Кстати, я вам подарки привезла.
Подняв с пола небольшую прямоугольной формы коробку, я с
нетерпением передала ее отцу. Мне всегда нравилось делать подарки
любимым людям. Особенно, если позволяли средства.
– Ух ты! Посмотрим, что там у нас.
Разворачивая подарочную обертку, отец выглядел настолько
взволнованным, будто ожидал увидеть, как минимум, ключи от нового
грузовика. Он безумно любил сюрпризы и подарки, пусть даже самые
скромные.
Папа открыл коробку и удивленно посмотрел на меня, привлекая
внимание к взлетевшим на лоб бровям.
– Ничего себе. Викуль, посмотри, что подарила мне дочка, – сказал
он, доставая бутылку виски и рассматривая ее.– "Macallan" 18-летней
выдержки. Это серьёзно.
– Дополнение к твоей коллекции.
Отец потянулся ко мне с намерением поблагодарить, но я указала
подбородком на коробку в его руке.
– Там еще есть.
– Что это? – удивленно спросил он.
– Рыболовный тур на Алтае. Думаю, вам с мамой нужно развеяться.
– Спасибо, доченька, – поцеловал меня отец в щеку и с радостно
блестящими глазами посмотрел на маму. – Вик, уноси наш подарок
обратно, а то его стыдно дарить.
– Пап, не говори ерунды. Теперь я должна вас баловать.
Вручив мне небольшую коробочку, мама с нежной улыбкой
прильнула к сильному плечу отца. Я сразу поняла, что там дорогое
украшение, но все же с искренним любопытством открыла бархатную
крышку. На подкладке лежали массивные, но изящные серьги с изумрудом
в золотой оправе. Переливающийся блеск камней завораживал и восхищал
глаз. Достав украшение из коробочки, я сняла бижутерию с ушей и
заменила на серьги, подаренные родителями.
– Они достались мне от моей матери. Я немного реставрировала их, но они по сути не поменяли свой первозданный вид, только преобрели
лоска.
Подойдя к зеркалу, я ещё раз восхитилась подарком, который был мне
к лицу, и с благодарностью обняла родителей.
– Спасибо, они прекрасны. Не думаю, что смогу их когда-то снять.
Кстати, я отойду на секундочку. Сейчас вернусь.
Обув тёплые домашние сапоги, доходящие до середины икры, я в
одном свитере выбежала на улицу, вдыхая утреннюю минусовую прохладу.
Не обращая внимания на стучащие друг об друга зубы, я открыла заднюю
дверь автомобиля и достала завернутую в подарочную упаковку картину.
Вернувшись обратно, застала родителей в той же позе и на том же месте.
– Мамочка, а это для тебя, – сказала я, протягивая ей ее же портрет, изображенный на холсте.
Приняв его, она аккуратно развернула упаковочную бумагу и
ошеломленно ахнула.
– Вик, это же ты.
Не сдерживая слез, мама трепетно провела пальцами по контурам
изображения и подняла на меня влажные глаза.
– Спасибо, доченька, – дрожащим голосом прошептала мама.
Я чувствовала, что мама переживала сейчас очень волнительный
момент. На протяжении нескольких лет она просила меня написать ее
портрет, но я наотрез отказывалась, придумывая нелепые отмазки. На
самом деле, я просто боялась услышать критику в свой адрес. Но Кирилл
помог мне преодолеть этот барьер, обрести уверенность в своём таланте.
– Какой трогательный момент, – раздался со стороны лестницы
саркастичный голос, заставивший нас троих синхронно вздрогнуть от
неожиданности.
Спустившись на первый этаж, Вероника подошла к матери и хотела
взять картину из ее рук, но она прижала подарок к груди и с неприязнью
посмотрела на дочь.
– Даже не смей портить всем настроение, – строго сказала она.
– Я и не собиралась. Может мне стоит поддержать компанию и тоже
немного всплакнуть? – глумилась Ника, злобно сверля меня глазами, но
при этом не стирая с лица ехидную ухмылку.
– Ты правильно заметила про трогательный момент. Но так как у тебя
нет сердца, попрошу ненадолго покинуть комнату, – спокойно ответила я, стараясь не расстраивать родителей очередной ссорой.
– Это и мой дом, так что я имею полное право находиться здесь, –
прошипела она. – Не смей указывать, что мне делать.
– Хорошо, – заметив угасающий радостный блеск в глазах мамы, я
решила не вступать в открытую конфронтацию с сестрой.
– Это все, что ты можешь сказать? – не могла угомониться девушка, всячески пытаясь задеть.
Больше всего напрягало то, с каким превосходством она смотрела на