произошло, и если будет доказана вина Ники, отец лично накажет ее.
Со вздохом поражения я поведал женщине всю историю с самого
начала. Я видел, что сердцем она отказывалась верить моим словам, но
разум подсказывал, что я говорю правду. В любом случае, после разговора с
Ариной у неё отпадут все сомнения. Из-за дверей приемного отделения
показался врач, который спешно направился в нашу сторону.
– Как она? – взволнованно спросил Алексей.
Я сжал руки в кулаки, боясь услышать самое худшее. Вероника
подошла к матери и попыталась ее приобнять, но женщина грубо скинула
руки дочери, напряженно смотря на врача.
– Не переживайте. С девушкой все будет в порядке. У нее легкое
сотрясение головного мозга и вывих голеностопного сустава. Это
первичный диагноз, мы еще понаблюдаем девушку.
Облегченно выдохнув, я спросил у врача, могу ли увидеть ее.
– Ей вкололи обезболивающее, она только уснула. Не будем ее
тревожить. Думаю, в течение 3-5 дней мы выпишем девушку. Возьмите, –
протянул мужчина мне листок, – здесь все необходимое, что понадобится
ей для лечения. Извините, мне нужно идти.
– Спасибо вам.
Развернувшись, врач быстро скрылся в проеме двери. Я посмотрел на
затихшую Веронику и ткнул в ее сторону пальцем:
– Посмеешь причинить ей боль еще раз, и я лично прибью тебя.
Больше не смей попадаться мне на глаза.
Пропустив мимо глаз злобный взгляд Алексея, я вышел из больницы,
чтобы купить перечисленные на листке лекарства.
26 глава
Резкий запах медикаментов неприятно щипал нос, ещё больше
обостряя тошноту. Сделав несколько глубоких вдохов, мысленно умоляла
свой организм удержать еду в желудке.
Никогда ещё не чувствовала себя так ужасно. Хотя в сравнении с
двумя предыдущими днями, мне становилось лучше. Боль в голове была
уже не такой острой и оглушающей. Да и врач сказал, что я приду в норму
в течение двух недель. Правда последствия в виде легкого головокружения
и редких шумов еще никто не отменял. Что меня больше беспокоило, так
это растяжение связок на ноге. На лечение голеностопного сустава уйдёт не
меньше месяца.
Откусив маленький кусочек банана, я провела взглядом по
обшарпанным белым стенам и чуть не взвыла от скуки. В четырехместной
палате не было никого, кроме меня. Еще бы, в эти дни люди либо
отсыпались после бурного отмечания праздника, либо продолжали весёлые
посиделки. Я же проводила время, лежа на койке и мечтая о скором
переезде. Не могла дождаться, когда мы с Димой начнём жить, как одна
семья.
– Котенок, привет, – с лучезарной улыбкой зашел мой мужчина в
палату.
Чмокнув меня в губы, он взял из дальнего угла деревянный стул и
поставил его напротив меня.
– Как твоя нога? Голова? – В его голосе до сих пор слышались нотки
беспокойства, хотя врач сказал, что нет абсолютно никаких опасений за мое
состояние.
– На данный момент есть только две вещи, от которых я мучаюсь: тошнота и скука. И если первая пройдёт сама со временем, то со второй
нужно что-то делать. Любимый?
– Да? – Насторожился он.
– Отвези меня домой, пожалуйста. Там хоть телевизор есть, –
заканючила я.
– Даже не начинай, Ты пробудешь здесь столько, сколько сказал врач.
Еще да дня – это не так уж много. Если бы не вызовы на работу, я остава...
– Поцелуй меня?
Дима наклонился ко мне, опираясь руками на кушетку, и прижался
горячим ртом к моим сухим губам. Я закрыла глаза, растворяясь в нежном
поцелуе.
– Еще просьбы, – с веселыми искринками в глазах он оторвался от
меня и сел обратно на стул, покачнувшийся под его весом.
– Пока нет. Лучше скажи мне, как продвигаются дела с поиском
жилья. Может, я в интернете посмотрю?
– Не переживай. Друг уже нашел квартиру в хорошем районе и по
весьма приличной цене. Перевод в другую пожарную часть назначен на
восемнадцатое января. Ты как раз за это время немного восстановишь
силы.
Услышав дату отъезда, я немного загрустила, так как думала, что мы
уедем из этого города в ближайшие дни.
– Что-то не так? Ты передумала? – Напряженно спросил Дима,
заметив изменение в моем настроении.
– Я никогда не передумаю убраться отсюда куда подальше и жить с
тобой вместе. Просто хотела уехать пораньше.
– А ты родителей хотя бы поставила в известность?
– Да, они сегодня приходили. Кстати, оба посчитали, что мы
поступаем верно. Мама соберет мои вещи, а я после выписки все
перепроверю.
Дима хотел еще что-то сказать, но, передумав, закрыл рот.
– Говори уже, не надо от меня ничего скрывать.
– Вероника хочет увидеться с тобой и поговорить.
–Нет! – Громко воскликнула я, отчего боль в голове возобновилась.
Схватившись за виски, медленно качнула головой.
– Тише, я все понял. Она к тебе больше не подойдет.
– Дим, я не видела раскаяния в ее глазах. Она ни о чем не жалеет.
Поэтому я не вижу смысла о чем-то говорить с ней.
Дверь в палату открылась, являя моему взору большой букет розовых
орхидей. Я знала, кто появится следом, так как только один человек дарил
мне такие цветы.
– Привет, слоник, – с лучезарной улыбкой вошел в палату Никита.
– Привет, – обрадовалась я его приходу.
Положив букет мне на колени, он встал напротив Димы и протянул
ему ладонь.
– Извини за необоснованные оскорбления в твою сторону, – искренне
попросил прощения брат.
Дима встал на ноги, без колебаний пожимая руку Никиты и слегка
хлопая парня по плечу.
– Я не держу зла. Даже рад, что у Арины есть такой защитник.
– И за сестру тоже прости. Родители до сих пор не могут отойти от ее
поступка.
Никита присел рядом со мной на кровать, стараясь не зацепить
травмированную ногу. Я взяла его за руку, чтобы чувствовать родную
энергетику. Дима с улыбкой посмотрел на наши переплетенные ладони.
– Я рад, что ты не изменял моей сестре. С тобой она действительно
будет счастлива, – неожиданно сказал Никита.
– Надеюсь, что это так.
– Кстати, к тебе пришел...
– Никитос, – хлопнул мужчина моего брата по спине, – пойдем пока
прогуляемся. А через несколько минут вернемся обратно.
Я чувствовала здесь какой-то подвох, поэтому вопросительно
посмотрела на Диму. Он лишь весело подмигнул мне, скрываясь вместе с
братом за дверью. Я решила, что они хотят поговорить без посторонних
глаз.
– Только было двое мужчин, теперь же ни одного. Ладно, будем опять
от скуки с ума сходить, – недовольно пропыхтела я, прижимая к груди
букет ароматных цветов.
Мне уже скорее хотелось покинуть мрачные стены больницы, но врач
настаивал о еще двухдневном наблюдении. Я чувствовала себя неловко
оттого, что вместо праздничного отдыха родные люди постоянно навещают
меня.
– Можно? – Раздалось из-за приоткрывшейся двери.
Испуганно дернувшись, повернула голову в сторону смущенно
мявшегося у входа в палату Кирилла. Весь вид парня кричал о том, что он
испытывает вину и боится посмотреть мне в глаза.
– Проходи.
Настороженно наблюдая за его приближением, я в сотый раз
огорчилась, что мы не смогли стать друзьями. Кирилл был очень
интересным собеседником, умеющим выслушать. Он великолепно
разбирался в искусстве, что тоже играло в его пользу. Только как мужчина
Кир мне совсем не импонировал. Я всегда любила лишь Диму. Даже
произошедшие события этого не изменили. Наоборот, они закалили нас, научили слышать друг друга.
Странно, мы уже столько лет вместе, но только сейчас по-настоящему
узнали друг друга. Никто из нас не готов был столкнуться с такими
коварными преградами на пути к счастью. Хорошо, что мы испытали это