Я купил ближайший билет в Лондон. Вылет через двадцать мин. Кровь кипела, выжигая на мне ее имя. Я покусывал губы, нервно сжимая кусочек бумажки, что доставит меня к Еве. Дыхание обрывалось, и было все сложнее дышать.
«Посадка на рейс двадцать восемь проходит в седьмом крыле» - послышалось в громофон. Я замер. Весь мир замер вместе со мной. Все застыло и единственное, что мне оставалось это дышать... хотя бы дышать...
А вдруг Уоррен прав? Я ей не нужен. Зачем я ей? Я испортил все. Уничтожил все, к чему прикасался, даже Еву. Такую сильную, бойкую... я сломал ее. Чертов ублюдок! Да зачем я ей нужен!!! Я так сильно ранил ее! Может без меня она сможет стать счастливой.
Хотелось выбить из себя все живое. Получить по заслугам! Я вытер тыльной стороной ладони что-то похожее на слезу и бросил в урну билет.
В баре орала музыка и стоял гул. Я выпил залпом четыре рюмки и сел за стойку. Попросил бармена еще. По соседству расположилась компания из пяти ребят. То, что нужно. Я ввязался с ними в драку, спровоцировав самого нервного, и позволил им себя отметелить. Не знаю зачем. Но впервые за столько времени я хохотал. Я упал на тротуар, от подачи в спину, потом получил ногой по ребрам, по голове, чей-то кулак сломал мне нос, кровь полилась ручьем, а так смешно мне не было уже очень давно. Парни еще пару раз пнули меня ногами и ушли, сославшись на то, что я ненормальный. А я продолжал лежать и улыбался, периодически выплевывая кровь. Постанывая, перевернулся на спину и уставился на звезды. Красиво!
У тебя там, в Лондоне, такое же красивое небо?
Не забывай меня.
Слышишь?
- О, Боже, Мэйс, твою мать!!! - заорал Уоррен, от чего я тут же очнулся. Он навис надо мной и с перепуганными глазами пытался осмотреть степень поврежденности, - Какого черта?! Ты что творишь?! Я думал это шутка такая?!
- Какая?! - похрипывая, отозвался и попытался сеть.
- Звонок со словами ваш друг тут лежит на тротуаре и отказывается уходить.
- Все нормально! - процедил я и улыбнулся разбитой губой.
- Ага, я вижу!
Уоррен взял меня под руку и затащил в машину. Мы поехали в больницу, где мне принялись зашивать лоб и что-то там делать с носом. Я не возмущался. Наплевать! Медсестра уговаривала меня лечь в палату и остаться тут на пару дней, но это было слишком. Все, что я хотел - это домой. Я убедил Уоррена, что у Глории есть кое-какое медицинское образование и уж перебинтовать она меня сможет. Он отвез меня и дотащил до спальни. Чем меньше во мне оставалось алкоголя, тем сильнее болели ребра. Хорошо приложились ребята.
- Так, у тебя сильный ушиб ребер, тебе особо двигаться нельзя! Глория, смотри за ним, если что звони.
- Хорошо, Мр. Старк, я все поняла.
- Мэйсон, уоу! Я серьезно! Иначе отвезу в больницу! Что это у тебя торчит из кармана?
Он наклонился и выдернул фото Евы с пиджака. Я сделал, тот чертов снимок, когда мы с ней были в Халле, она такая солнечная, такая задорная стояла на берегу океана и улыбалась мне. А потом развела меня на тату, что теперь огнем горело на моей коже как клеймо ее любви. Я пьяно улыбнулся и кивнул Уоррену на карточку в его руках.
- Посмотри на неё, она идеальна! Она сногсшибательна! Она как фейерверк в День Благодарения. Я никогда не найду себе лучше, а вот она - да. Она найдет, потому что достойна кого-то получше.
- Прекрати нести этот бред! Ты кусок пьяного дерьма! И я бы выбил из тебя весь дух, если бы ребята с бара не сделали это за меня! Понял меня?! Хватит уже на сегодня! Спи!
- Да понял я, все понял. Давай! Иди уже. Разбудите меня завтра, сегодня у меня нет никакого желания, чтобы жить, - прошептал я в пустоту. Ее запах по-прежнему был на моей коже, впереди было еще так много ночей, чтобы помнить.
Я впервые так сладко спал. Не смотря на то, что тело ныло и болело как после мясорубки, это была самая тихая ночь. В доме, где не было нас, в доме, где теперь нет места и моему аду.
Мне, кажется, я отпустил Еву. Я отпустил ее. Я все так же любил, но больше не ждал. Хватит. Хватит вырывать из себя никчемные надежды и строить карточные домики. Ничего не вернется. Она не вернется и мне от этого больше не больно. Вот сломанный нос, это больно.
Теперь я понимал, что значит «перегореть».
Именно это со мной произошло. Я перегорел. Что-то во мне погасло, и все стало безразлично. Ничерта не хотелось. Ни-чер-та.
Я резко открыл глаза и дернулся, от чего невольно застонал от нахлынувшей боли. В комнате сидела Челси и копалась в своем телефоне. Заметив, что я проснулся, она перевела на меня взгляд.
- Как ты? - начала она. Я приподнял бровь, показывая всем своим лицом непонимание ситуации, - Я подумала, что тебе нужен друг.