— Ха-ха, — сказала я, улыбаясь ему. — Ты знаешь, я не собираюсь отказываться от
этой работы.
Роб глубоко вздохнул.
— Я просто говорю, если ты со мной - ты мой близнец, и, если ты уедешь, ну, ты не
будешь.
Я засмеялась, отталкивая его от себя.
— Ты такой глупый. Мы всегда близнецы.
Мы направились к толпе; слова Роба дали мне силу, необходимую, чтобы держать
голову высоко. В моей жизни было время, когда я ненавидела быть близнецом. Несмотря на
то, что у меня не было сестры-близнеца, с соответствующей одеждой и всей конкуренцией, которая исходила от этого, я чувствовала себя подавленной. Чаще всего это было мимолетное
чувство, потому что в конце концов никто не понимал меня так, как мой брат, и я не была
уверена, связано ли это с близнецами или это было просто дело брата и сестры в целом, но я
была рада иметь его. Вот почему, когда у меня появилась невероятная возможность делать
фотографии для журнала в Нью-Йорке, я действительно много думала об этом. Два года
назад я бы ухватилась за эту возможность, но мне казалось, что чем старше я становлюсь, тем более важной становится для меня семья и мысль о том, чтобы оставить их позади, была
уже не так привлекательна, как раньше.
— Эй, Мия, ты выглядишь прекрасно, — сказал Оливер, как только мы дошли до них.
— Благодарю. Ты выглядишь чертовски горячо, но что тут удивительного? — сказала я, заставив всех рассмеяться. Всех, кроме одного. Тот, кто причинял боль моему сердцу каждый
раз, когда я смотрела на него, поэтому я старалась не смотреть на него.
— Готов пожениться? — Роб спросил Оливера, который блеснул ему самой большой
улыбкой, которую я когда-либо видела.
— Я уже женат, но да, я готов жениться на ней снова, и снова, и снова, — сказал он, вызывая стон от Виктора.
— Пожалуйста, остановитесь на этом. Я боюсь, вашего следующего комментария, и я
действительно не хочу, чтобы этот день был разрушен для всех нас.
— Ты получил подарок? — спросила я, игнорируя просьбу Виктора и добавляя масла в
огонь, когда Оливер начал громко хихикать.
— О, да. Спасибо, что сделала их. Я собираюсь заставить ее повторить образы
некоторых из них, — сказал он.
— Какие образы? О чем вы вообще говорите? — спросил Виктор, потому что его
любопытство не знало границ.
— Будуарная съемка, которую я сделала для Элли, — ответила я. Роб начал кашлять
рядом со мной, Дженсен добавил: «Хорошо, этого достаточно», но Виктор просто смотрел на
меня в замешательстве.
— Будуарная съемка, — сказала я. — Ну ты знаешь… сексуальные фотографии?
— Моей сестры? — он практически кричал. — Окей. Мне жаль, что я спросил.
Увидимся у алтаря!
Мы все рассмеялись, наблюдая, как он отступает от разговора. Он остановился только, чтобы поздороваться с Софи и предложить ей свою руку, а затем выстрелил в нас
убийственным взглядом.
— Это моя реплика, — сказал Оливер. — Сначала я должен пойти. Где моя мама? —
спросил он, глядя на меня.
— Я понятия не имею, — ответила я, оглядываясь вокруг.
— Вот она! — Роб указал на маму Оливера, которая вошла с незнакомым мужчиной и
другой женщиной.
— Вот это картина, которую я думал никогда не увижу, — сказал Оливер, когда он
направился к ним. Дженсен усмехнулся, когда посмотрел на них, и я клянусь, что
почувствовала, как мои внутренности задрожали.
— Это его отец? — Роб спросил Дженсена.
— Да, и его мачеха, — ответил Дженсен, все еще глядя на троицу.
— Они кажутся дружелюбными, — сказал Роб.
— Да, так и есть, — ответил Дженсен.
— Деми и Брюс Уиллис дружелюбные, и они оба женаты на других людях. Так бывает,
— сказала я, пожав плечами. Только когда глаза Дженсена сверкнули в моем напревлении, я
поняла, что сказала. Интенсивность его взгляда заставила меня отступить.
— Некоторые люди знают, как вести себя - как взрослые, — сказал он, его слова, как
спички брошенные в бензин, разожгли мои вены.
— О, так ты тусуешься со взрослыми? — сказала я, наклоняя голову. Его глаза
сузились, глядя на меня.
— Я думаю, что церемония вот-вот начнется, — сказал Роб, сжимая мою руку, чтобы
привлечь мое внимание. Я знала, что он хотел сказать мне, прежде чем я взглянула на него, поэтому я глубоко вздохнула и кивнула.
— Давай покончим с этим, Рейнольдс, и потому, что это единственный шанс
прикоснуться ко мне, я предлагаю тебе насладиться этим, — сказала я, подойдя ближе к нему
и схватив его за руку. Я старалась не думать о том, какой тонкой чувствовалась моя рука в его
мускулистой. Я проигнорировала его смешок, и то, что он заставил меня почувствовать. Я не
обращала внимания на то, что от близости с ним эндорфины в моем мозгу начали
зашкаливать.
Мы заняли свое место за спиной Виктора и Софи и стали ждать, когда начнет играть
свадебная песня, которая была акустической версией «Thinking Out Loud» Эда Ширана. Он
пошевелил рукой и переплел наши пальцы, заставив мои глаза расширяться от шока, когда я
посмотрела на него.
— Ты сказала мне наслаждаться этим, — сказал он, звук его голоса заставил мое сердце
биться чаще.
— Пожалуйста, не надо, — прошептала я.
— Что случилось? Ты потеряла свою храбрость? — спросил он, когда мы шли, улыбаясь Финли, фотографу, которого я выбрала.
— Я ничего не теряла, — сказала я, практически отрывая от него руку и идя к моему
назначенному месту, когда мы достигли пастора.
И только когда я увидела, что моя прекрасная лучшая подруга идет к нам, мысли о
Дженсене исчезли. Я видела Оливера и Эстель вместе так много раз до этого, но сегодня, когда солнце заходило, и они заявили о своей любви друг к другу, меня это пробрало. У них
было то, чего мы все хотели, то, чего мы жаждали. Пока мы стояли там, начали падать мягкие
капли дождя.
— Солнечный душ, — сказала Софи рядом со мной. — Говорят, это на удачу.
— Да, ну, я надеюсь, что они поцелуются прежде, чем эта удача начнет разрушать наш
макияж, — прошептала я в ответ, не в состоянии сдержать улыбку, когда смотрела, как
целуются жених и невеста. Все это было волшебно, несмотря на то, что ребята и небольшая
толпа поднимались со своих мест и говорили торопиться, прежде чем небо разверзнется над
нами. Мне не пришлось возвращаться в отель вместе с Дженсеном, потому что все сбежали к
тому времени, когда они закончили целоваться.