И я бы так и сделала.
Я бы также наслаждалась каждой долбаной секундой этого.
Наконец, когда я больше не могу медлить, я следую за ней обратно в крошечную комнату для собеседований, которая теперь стала моим адом на Земле. Ничего не изменилось, файл по-прежнему лежит там, ожидая меня. Женщина оставляет меня там, не сказав больше ни слова.
Я, наконец, взломал и открыл файл.
Блять.
Большая ошибка.
Там есть обновленные фотографии моих Связанных. Черт, если бы моя жизнь не была таким гигантским чертовым беспорядком, я была бы в восторге. Каждая фотография становится все горячее и горячее. Они все до смешного хороши собой, слишком хороши для кого-то вроде меня.
Ладно, я знаю, что я не такая уж отвратительная или что-то в этом роде, но на фотографии Габриэля он бегает трусцой без рубашки, и я думаю, что у парня восемь кубиков. Я должна сказать узам в моей груди, чтобы они успокоились, потому что я не могу его заполучить. Я, конечно, не могу завершить связь с ним.
У меня определенно нет восемь кубиков. У меня маленький пухлый животик, который говорит о том, что я слишком люблю шоколад, когда у меня скачет гормональный фон, и позвольте мне сказать вам, что я никогда не откажусь от него ради плоского живота.
Нет.
Я также не знала, что двое из моих Связанных были братьями. Это будет… по-другому. Член совета и его ученый брат. Черт возьми, все это — гребаный хаос.
Я просматриваю другие фотографии, отчаянно пытаясь найти какой-нибудь путь к отступлению. Я имею в виду, что убийственный GPS-трекер означает, что это будет сложно, но я и раньше выбиралась из дерьма. Я уверена, что смогу разобраться в этом, и мне нужно сделать это как можно скорее. Мне требуется секунда, чтобы понять, что в документах не хватает чего-то важного, и я просматриваю каждую страницу, просто чтобы убедиться.
Их дары не указаны в списке.
В каждом документе есть поле с надписью «дар», но на каждой странице оно оставлено пустым. Нет даже намека на то, на что способен кто-либо из них, и я вдруг обнаруживаю, что безумно отчаянно хочу узнать, на что они способны.
Я все еще зациклена на документах, когда замок на двери поворачивается, и я чувствую толчок в груди, который говорит мне, что один из моих Связанных здесь. Каждый мускул в моем теле превращается в камень, пока я жду.
Все мое тело практически вибрирует от напряжения, когда дверь открывается, и я поднимаю взгляд, встречаясь взглядом с самим перчиком с восемью кубиками, но он тут же отводит взгляд.
Ад.
Я всегда предполагала, что они будут расстроены или разочарованы во мне, но я совсем не готова увидеть чистую, неподдельную ненависть в их глазах, когда четверо моих Связанных входят в комнату для собеседований.
Чертово отвращение.
Я сглатываю и опускаю голову.
Один из них издаёт смешок, но я игнорирую это, не отрывая взгляда от своих рук, которые лежат сложенными на столе передо мной. Мне не нужно больше видеть их ненависть. Я ненавижу себя достаточно для всех нас, еще немного, и я могу в конечном итоге найти гребаный мост, с которого можно спрыгнуть.
Убийца.
Нет. Не могу думать об этом прямо сейчас, не тогда, когда я уже на взводе и схожу с ума. Куда делся огонь во мне? Как будто его высосали в тот момент, когда они все вошли в комнату.
Я слышу скрип стульев и выпрямляюсь, оглядываясь назад. Я оглядываю каждого из них, медленно вбирая их в себя. Их легко отличить друг от друга, даже без фотографий, разложенных передо мной на столе.
Грифон хмурится и выглядит сердитым, шрам, проходящий через его бровь, выделяется еще больше. Он выглядит точно так же, как на фотографии, вплоть до хмурого взгляда.
Габриэль суетится с кофейной чашкой в руках, очевидно, нервничая из-за этого так же, как и я. От улыбающегося перчика и след простыл. Я имею в виду, он все еще горяч, но выглядит… несчастным.
Блять.
Норт, член городского совета и причина моего чипа GPS, сидит там в своем идеально сшитом костюме. Он единственный, кто пытается немного скрыть свое отвращение. Ему не удается это скрыть, но, думаю, я ценю его усилия.
Нокс просто продолжает смотреть на меня, как будто я худшее, что когда-либо случалось с ним. И, черт возьми, может быть, так оно и есть, но, по крайней мере, я не буду худшим, что когда-либо обрушится на все население страны.
Я могу жить с тем, что меня ненавидят. Я ненавижу себя достаточно, чтобы знать, как легко ненавидеть меня.