– Как показывает практика, это ни о чем не говорит, – возразил инженер. – Мины могли быть заложены в подземных коммуникациях, и найти их чрезвычайно сложно. Словом, нужен человек, знающий, где и сколько было заложено взрывчатки. Либо, повторюсь, если минирование не производилось, то для успешного подрыва малым количеством взрывчатого вещества нужна техническая документация.
– Курт, связь с Берлином, срочно. И передайте мой приказ командиру 30-го саперного батальона 30-й пехотной дивизии незамедлительно приступить к обследованию всех без исключения помещений и подземных коммуникаций порта. Командиру отдельного строительного батальона 43-го армейского корпуса, а также 187-го инженерного батальона 87-й пехотной дивизии немедленно приступить к подготовке к минированию территории порта Виндавы и прилегающих к нему городских кварталов.
Ленинградский фронт, апрель 1945 года
– Полковник, не стройте из себя цацу! – гремел генерал Дубровский. – Что там еще? – повернулся он на скрип открывающейся двери.
– Разрешите? – В комнату протиснулся Бородин.
– Подождите за дверью! – рявкнул генерал.
Майор осторожно притворил дверь и вышел на крыльцо. Уже смеркалось. За станцией медленно догорал алый закат, предвещая на завтра ветреную и холодную погоду. Бородин вдохнул полной грудью свежий влажный воздух, насыщенный запахом подтаявшего снега, и закурил.
Вспомнилась отчего-то ночь на 13 октября 1944 года, когда группа Бородина в составе пяти человек вместе с Йонасом – перевербованным агентом абвера – под видом местных жителей благополучно перешла линию фронта и незаметно вышла на окраину оккупированной немцами Риги. Тогда по приказу Ставки группа должна была захватить одно из подразделений гитлеровского разведывательного органа «Абверштелле-Остланд».
Под покровом темноты отправленный с ними Йонас, хорошо ориентировавшийся в городе и прекрасно знающий не только улицы Риги, но и расположение абверовской разведшколы, провел группу к объекту – старому двухэтажному, внешне ничем не примечательному зданию, стоящему на узкой старинной улочке Риги. В нем и располагался один из разведывательных отделов «Абверштелле-Остланд» со всей картотекой, хранившей сведения о сотнях немецких агентов и преподавателях разведшколы.
Быстро и бесшумно сняв часовых, они проникли внутрь темного здания, где неожиданно наткнулись на группу засидевшихся допоздна абверовцев, которые открыли беспорядочную стрельбу. Но Смершевцам удалось быстро уничтожить их, найти сейфы с картотекой и другими оперативно значимыми документами. На звуки выстрелов быстро отреагировали немецкие патрули, и через несколько минут все здание уже было окружено гитлеровцами.
– Надо продержаться, – сказал тогда Бородин, бросив взгляд на часы. – Наступление должно начаться через тридцать две минуты.
И они держались, отражая атаку за атакой. В ход уже давно шло трофейное оружие и гранаты. Вскоре Бородин был ранен в бедро. Рядом яростно отстреливался Вишня. Силы были неравны. Здание разведшколы горело, но немцы силами до батальона упорно продолжали штурм.
И вот, наконец, сквозь грохот пулеметных очередей Бородин услышал сначала дальний гул канонады, стремительно приближавшийся к городу, а потом и сухие автоматные очереди наших «ППШ».
Он понял, что это ребята из фронтовой разведки пробиваются к зданию на помощь группе Бородина.
– Ура!!! – последнее, что услышал Бородин и потерял сознание…
Деревянные створки единственного освещенного окна вдруг с треском распахнулись, майор мотнул головой, отгоняя воспоминания, и услышал спокойный голос полковника Воробьева: – Заходите!
– Майор, доложите о задержанной группе, – сказал генерал, когда Бородин вошел.
– Немецкая диверсионно-разведывательная группа в составе шести человек была сброшена с самолета в 0.10 минут в лесной массив в районе хутора Анмас, что в двадцати километрах от железнодорожной станции Кальвене, – начал доклад Воробьев. – На данный момент частично установлен состав группы – старший группы Алтис Гулбис с позывным «Барда», бывший лейтенант Красной армии, командир роты 152-й стрелковой дивизии. В июле сорок первого под Смоленском с оружием в руках перешел к немцам. До ноября сорок первого года содержался в лагере для военнопленных в Ковеле. Затем проходил обучение в Варшавской разведшколе. С сорок второго шесть раз забрасывался в тылы Красной армии, награжден немцами медалями «За храбрость» I и II степени. Радистка группы – Акулина Голенок, позывной для радиограмм САО, санитарка эвакогоспиталя № 3424, попала в плен под Красным Лугом в августе сорок третьего. Проходила обучение в разведшколе на станции Найкурен в Восточной Пруссии. Вместе с ней захвачен коротковолновой радиопередатчик SE108/10 в исправном состоянии, а также комплект запасных батарей для рации, полный комплект шифроблокнотов и шифротаблиц. Кроме того, у диверсантов был обнаружен комплект запасных батарей для передатчика SE88/5. Вероятно, данная радиостанция использовалась для связи с немцами путевым обходчиком. Отсутствие в течение последнего времени радиоперехватов в расположении Ленинградского фронта позволяет сделать вывод, что из-за отсутствия питания для рации путевой обходчик в данное время не имеет связи с немцами. Этот факт позволяет нам начать с немцами радиоигру. Радистка дала согласие на сотрудничество. Считаю целесообразным включить ее в функельшпиль[15]. Личности двух других членов разведгруппы, ликвидированных при задержании, устанавливаются. При десантировании группа разделилась. Двое диверсантов ушли через лесной массив к линии фронта.