Хэлл хмыкнул.
- А ты что, не хочешь в армию? Зря. Там хоть какой-то порядок есть. И дело настоящее. Там из тебя мужика сделают.
Какая-то темная волна нарастала внутри. Мартин продолжал бубнить, о бабах, какие они все сволочи, никому из них нельзя верить, и нужно их в ежовых рукавицах держать... И вставали видения... Мать, бабушка, Синди, Юлия, девчонки из школы, учительницы, ведь все они были добрыми, такими добрыми и умными... прекрасная, как сон, Листрана. Листрана таяла, как дым, и дым этот шел от костра, и над костром высился отец Леонард, и за ним еще фигуры в черных рясах, и горела Листрана, и корчились, исходили криками женщины в огне... И дальше, дальше - перекошенные рожи, Мартин, Кондор, вся шайка Кондора, те двое, ранившие Хэлла, и где-то маячили наркоманы, и шли, шли, шли молчаливые ряды в серой форме армии Нея. Втаптывая Листрану в грязь. И женщины висели на площадях, и черные отчего-то "Трегеры" летели над ними, и пронзительный свист бомб, гул моторов, грохот взрывов заглушал вопли убиваемых...
Хэлл встал.
- Пошел ты к ..ой бабушке! - заорал он, - Заткнись! - он кричал, потому что невозможно было иначе заглушить рев бомбардировщиков и вопли женщин.
- Ты что, псих? - спокойно спросил Мартин, и все разом стихло. Хэлл тяжело дышал.
- Ты кого хочешь привести в Арвилон? - спросил он, - Этих? - кивнул на валяющихся наркоманов, - Или шайки здешние, которые будут по домам ходить, резать и грабить? Или ты хочешь монахов туда привести, чтобы они заставили женщин нарожать детей, и матерей всех перебили за грехи? Или, может, этих, с севера, чтобы они публичный дом построили, и всех женщин туда загнали? Ты соображаешь, что ты говоришь? Да нам, дуракам, близко подходить нельзя к Арвилону. Нам надо сначала мыться год, грязь отмывать с мылом, потом нам нужно азбуку выучить, читать и писать снова научиться, и каждый день твердить: добрым нужно быть, нужно людей любить, нельзя людей убивать, нельзя им зло причинять, больно делать... Красть нельзя. Насиловать нельзя никого, ни женщин, ни мужчин. А когда мы, дураки, этому научимся, нам еще надо будет научиться работать, и любить свою работу, как они это умеют, и друг друга любить, не лапать руками за всякие места, а любить... И тогда можно будет в Арвилон вернуться. Запомни это на всю жизнь, на носу заруби!
Хэлл быстро пошел прочь от костра.
- Псих, - сказал Мартин ему вслед.
Чена свернулась в комочек в багажнике. Таким образом Арнелиус вывез ее за территорию Второго города, к счастью, охранники не стали осматривать машину. Вскоре багажник открылся.
- Вылезайте, - Арнелиус подал ей руку.
- Где мы? - Чена выскочила, осмотрелась.
- В гараже. Это пока моя клиника. Мне нужно взять кое-что, иначе мы не пройдем. И закончить кое-какие дела. Это пару часов продлится, боюсь. Как ваш муж?
- Он меня еще не ждет. Думаю, нормально.
- Подождете меня? - они шли уже по коридору клиники, убого серому, но чисто вымытому, - Наденьте белый халат, если кто-то спросит - вы врач из Арвилона, стажируетесь у меня.
- Хорошо.
Они вошли в кабинет Арнелиуса. Здесь на кушетке за ширмой лежал какой-то человек в серой пижаме, тяжело дыша. Арнелиус быстро подошел к нему.
- Роберт, простите... Я должен уходить, иначе меня заберут. Вас долечит Илмар.
- Как же мы без вас, доктор? - больной потянулся к нему.
- Держитесь, Роберт, - тихо сказал Арнелиус, - Будьте мужчиной.
Он взял какие-то бумаги, Чена вышла из кабинета вслед за ним.
- Почему он в кабинете лежит?
- Потому что он нелегал. Не подлежит лечению, - объяснил Арнелиус, - У него силикоз, это профессиональная болезнь. Он не должен в больнице лежать, а без больницы - умрет.
- Много у вас таких?
- Да.
- Что теперь с ними будет?
- У меня есть пара хороших ребят, они останутся за меня. Побудьте здесь, Чена. Я зайду к больным.
Чена осмотрелась. В коридоре пустовал пост медсестры. Девушка подошла и села рядом на стул.
Удивительная больница, подумала она. Как будто кусочек Арвилона здесь... Стены были увешаны горшками с комнатными растениями... И на подоконниках стояли лотки, в них росли алоэ, ромашки, травы - Чена узнала зверобой, мяту, валерьяну. От трав и зелени в коридоре было уютно... И картины на стене, хорошие картины, пейзажи, женское лицо, красивое, с огромными чистыми глазами. Чистенько так вокруг, хорошо... как дома. Как будто женскими руками все сделано. А может, и женскими, Арне, возможно, привлекал кого-то из Женского дома. Они же не только для той функции предназначены, для которой их там держат. А может быть, и совсем не для нее. Чена перевела взгляд на шкаф с лекарствами. Странные тут лекарства, у этого доктора. Баночки с наклейками - мази из трав, настойки трав. Видимо, он сам их выращивает, и сам готовит. Это в наше-то время, да не в Арвилоне, где давно уже ищут подходы к естественной медицине, а в Нордосте, где даже коров для роста кормят антибиотиками.
Чудный человек этот Арне, думала Чена. Надо же в одиночку такое здесь сотворить. "Я здесь нужен", вспомнила она. А ведь он герой. Это не легче, чем взлетать каждый день в небо и вступать в бой с "Маггонами". Это труднее: работать, создавать здесь вот такой мир, и любить всех этих больных, и лечить их, и все это - зная, что в любой момент за тобой могут прийти и забрать в контрразведку. Как арвилонского шпиона, потому что тебя продолжают считать таковым.
Вскоре Арне подошел к Чене.
- Пойдемте. Да... перейдем на "ты", хорошо?
- Конечно, Арне.
- Еще на минутку, - он заглянул в одну из палат. Здесь лежало с десяток молодых парней, при виде Арне лица их просветлели, они потянулись к нему, здороваясь, глядя с надеждой - может, поговорит немного... Чена вдруг увидела лицо Арне - смертельная тоска блеснула на миг в его глазах. Он прикрыл веки, потом спокойно уже посмотрел на больных.
- Так, ребята... Мне надо уходить. Илмар остается за меня...
- О-о! - прокатилось недоуменно и обиженно по палате. Арне быстро подошел к крайней койке, сказал скороговоркой:
- Матиас, тебе больше нельзя таскать тяжести. Попробуй поменяться с кем-нибудь, на другую работу. Иначе сляжешь, - он перешел к следующей койке.
- Лин, не пей. Твоя печень этого не переживет, понял? - парень обиженно нахмурился, но Арне перешел дальше, каждому из больных он сказал что-то на прощание, потом поднял руку.
- Все, до свидания.
- Не уходите, доктор! - крикнул коротышка с крайней койки, но ему тут же мрачно ответили:
- Дурак, тогда его уйдут... Скажи спасибо лучше.
Арне махнул рукой, быстро вышел из палаты.
- Это последняя, - сказал он, - Пойдем.
Они скинули халаты, засунув их в пакет. Спустились вниз, к машине.
- Опять в багажник? - спросила Чена.
- Увы, - Арне поднял крышку, - Мы едем на авиазавод. У них там испытательный аэродром.
- А что они производят?
- "Маггоны", сколько я знаю. Ты сможешь на таком?
- Да, это самое лучшее. Они же его с "Оса" слизали.
Машина двигалась довольно долго, останавливалась, Арне о чем-то говорил с охраной... Не вскрыли бы багажник, с беспокойством думала Чена. Потом снова была тряска, воздух, без того спертый, стал совсем отвратительным, Чену начало тошнить... Как эта беременность некстати. Наконец Арне выпустил Чену из машины.
- Пойдем. Сейчас попробуем прорваться через проходную. Надевай халат.
Стремительным шагом, Чена едва поспевала за ним, Арне двинулся к проходной. Показал два пропуска (Чена отдала ему свой для выхода из Первого города).
- А вы зачем, доктор? - лениво спросил охранник, - У нас сейчас пересменка.
- Мне нужно кабинет подготовить, а потом медосмотр будет. Подходите тоже к пяти часам. Кстати, это моя коллега, она тоже врач... Здесь недавно. Из Арвилона.