После музыкантш вышла на середину совсем молоденькая девушка, лет семнадцати. Чуть-чуть старше Хэлла, а может быть, даже и не старше. Красивая, светловолосая... Что-то в ней такое было. Одета совсем просто, в белое платье, волосы зачесаны назад без затей, никакой косметики, горящие большие серые глаза. Хрупкой ее нельзя было назвать, но и полной - тоже. И какая-то сила ощущалась в ней, в том, как она держалась, как вышла... Имя ее Дали прослушала. Девушка просто взяла микрофон и начала читать стихи. ПО-видимому, свои, потому что читала она не артистично, да и стиль был совершенно незнаком Дали.
Летящий в свет
Падает в снег
И просыпается по весне,
И начинается по весне
Глухое брожение в смутном сне.
Слышится шепот, как шорох в листве.
Шорох в листве.
Дождь за окном.
Город, в стельку пьяный дождем.
И в воспаленном угаре ночном
Хитросплетенье в мозгу головном:
Суть не в смысле, а в чем-то другом.
Кто-то другой,
Шум в голове,
Там притаился в пышной листве.
Шепчет тебе хитроумный совет:
Так ли уж сдался тебе этот свет?
Очень уж холоден этот свет.
Холоден свет.
Тепл человек.
Очень уж короток женский век.
И разбирается женский век
На кучу гнездышек, рук и рек.
Усталость - сон.
Сновиденье - бег.
На острие - блистающий свет.
Дали хмыкнула. Девушка неловко поклонилась и убежала под подбадривающие аплодисменты. Вышли несколько девочек, запели новую песенку:
Мастерю мечты я, корабли,
Мастерю и вижу на просторе,
Далеко на краешке земли,
Синее в бурлящей пене море.
Корабли те ставлю на песок,
Знаю, будет день, и силой ветра
Их, качая, к морю понесет,
Через скалы, в мареве рассветном...
После девочек вышла пожилая пианистка, села за инструмент. Дали нашла глазами Синди - вон она, среди стайки подруг, рядом с градоправительницей. Лора восседала на возвышении (как на троне... королева!), благожелательно и равнодушно поглядывая на окружающих. Дали опять неприятно кольнуло. Могли бы породниться... Если бы. Если бы не дурацкая жизнь, разорвавшая мир на половины. А так - Лора улыбается и поглядывает свысока. А ей, Дали, рваться от муки.
Вскоре концерт был окончен. Объявили танцы. В Арвилоне редко танцуют по-старинному, парами. В основном танцы общие, хороводы, змейки, игры... Дали решительно поднялась и пошла плясать. Она плясала до упаду, до чертиков в глазах, она кружилась и хохотала... Потом ей резко надоело все это, и отошла она в другой конец зала, где в креслах и на скамьях располагались не желающие танцевать.
- Дали, иди сюда! - рука Виолы потянула ее в кружок спорщиц. Кто-то протянул Дали тарелку с фуршетного столика, с сахарным миндалем и печеньем, кто-то подал фужер вина. Дали присела на маленький, словно из деревянного кружева, стул, всерьез опасаясь за его сохранность.
- О чем речь? - осведомилась она. Рядом с ней сидела Ольга, бывшая одноклассница, сидела на инвалидном кресле. Пулю в позвоночник Ольга получила лет пять назад, на западной границе. И осмотревшись, Дали заметила, что собрались почти все, имеющие прямое отношение к войне, воевавшие, списанные из-за ран или отпущенные по беременности (Римонда, Римонда...)
Ольга повернула к Дали узкое смуглое лицо.
- Понимаешь, Дали, тут вот говорят, что война не имеет смысла...
- Я не об этом, - возразила Ренис, - Я повторю, потому что я вижу, что не все поняли. В старые времена, до Раздела, война обычно проходила как? Кто-то нападал, потом тот, кто оказывался сильнее, отбрасывал врага все дальше и дальше, по его же территории... Захватывал всю территорию врага и диктовал свои условия. И война кончалась. А наша война не кончается с самого Раздела. Иногда наступает затишье, потом - снова... Почему? Да потому, что мы не наступаем. Наша техника лучше, наша подготовка сильнее, о духе я уже не говорю. А мы ограничиваемся тем, что охраняем Арвилон. Так война будет бесконечной. Вернее, кончится тогда, когда они прорвут нашу оборону и захватят нас.
При этих словах многие вздрогнули. Ужас перед мужчинами... О нем никогда прямо не говорили, но страх этот был в крови.
- Вообще это верно, - заметила Виола, - Нужно бить врага на его территории.
- Ну хорошо, - насмешливо вступила рыжая Бири, - Ну вот побьем мы мужиков на их территории, а что дальше?
Все замолчали. В самом деле, что дальше? Диктовать ИМ свои условия? Какие? Чтобы ОНИ перестали быть тем, что ОНИ есть?
- В том-то и суть, - заметила Ольга, - что с самого Раздела интересы женщин были - Раздел. Мы хотели только, чтобы нас оставили в покое. Мы вообще не хотим иметь с ними никакого дела. А их интересы - это объединение. Захватить нас и превратить в рабынь. Поэтому так и получается - они нападают, мы защищаемся.
- Да и вообще, - глухо сказала Дали, - Вы представляете себе, что это значит - пойти и бить врага на его территории... Да как мы их можем бить вообще? Ладно еще защищаться... Они ведь наши же. Наша же кровь. Мы их и вырастили. И вообще ведь они люди. Что я вам говорю, девчонки, сами же все знаете. Никудышные из нас вояки.
Она встала. Синди бежала ей навстречу, раскрасневшаяся, счастливая.
- Мам, пойдем, а?
Она потащила Дали за руку к компании сверстниц. Девочки окружили летчицу.
- Это моя мама, - с гордостью объявила Дали.
- А вы на Осе летаете? - спросила со знанием дела какая-то пигалица. Девчонки смотрели на Дали во все глаза.
- На Осе.
- А правда, что Ос лучше Маггорна?
- Да. Они у нас и скопировали, но неудачно получилось. Ос ведь в Арвилоне проектировали.
- А страшно летать? - спросила совсем маленькая девчушка. Дали улыбнулась.
- Да. Иногда страшно бывает. То есть летать не страшно, а вот когда видишь Маггорны, или зенитки начинают лупить...
- Здравствуйте, госпожа Маттаури, - сказал девичий голосок сзади. Дали обернулась и увидела девочку постарше, лет пятнадцати.
- Я занимаюсь в аэроклубе. Вы не придете к нам, опытом поделиться?
- Это можно, - согласилась Дали, - Когда?
- Когда вам удобно...
- Давайте завтра днем, хорошо? И полетать можно. У вас что есть?
- У нас... много чего. Четыре Оса есть, но "тройки".
- "Тройки", это не очень хорошо, - вздохнула Дали, - но для вас не так важно... Посмотрим, ладно.
В гостиной затеяли уже игру в большой карточный банкет. Лора сидела во главе стола и раздавала карты. Единственное свободное место было рядом с ней. Дали, вздохнув, присела. Лора скосила на нее взгляд. Простая вежливость требовала не молчать.
- Ваш ход, Колетта, - громко произнесла градоправительница, - Дали, милая, как вам город? Изменился?
- Не очень, Лора... Дети вот изменились за год. Растут... А где ваша дочь, кстати? Что-то ее сегодня...
- А у меня нет больше дочери, - со спокойной улыбкой произнесла Лора, - Юлия ушла из Арвилона. Две недели назад. Вместе с вашим сыном.
Было что-то забавное в том, чтобы здесь, в отпуске, снова карабкаться в кабину, разогревать двигатель, ощущать плавное давление на взлете... "Тройка" летела не очень устойчиво. Недолго продержалась эта модель, уступавшая "Маггорнам", а теперь уже "Семерка" на подходе. Испытания на авиазаводе в Луканосе уже ведутся, по слухам. Дали подняла машину к облакам, спросила сидевшую сзади девочку (разумеется, "Тройка" была спаренная).
- Не страшно?
- Нет.
Дали развернула "Тройку" и с полупереворота бросила машину в пике... Недалеко от земли вышла из пике - перегрузка вдавила в кресло, затрещали кости - и снова поднялась выше. Девочка издала странный звук.