Она могла выразить любовь к Осирису и ощутить его любовь в ответ в прикосновениях его рук, поцелуях и нежном взгляде. Это было магией. Этого она всегда хотела – того, кто будет держать ее сердце, а она – его. Эта хрупкая и прекрасная связь между ними была так дорога ей, что испортить все это мог только Сетх.
Прижавшись к его груди, Исида прервала поцелуй.
- Ты клянешься любить меня и только меня? – спросила Исида.
Выражение ее лица было напряженным, в глазах бушевали цвета. Осирису было больно, что она еще сомневалась в нем.
- Да, - тихо ответил он. – Какими бы ни были последствия, пока космос позволит нашей любви существовать, я твой, Исида, а ты – моя.
Исида обхватила руками его лицо.
- Тогда, Осирис, произнесем нерушимый обет.
ГЛАВА 5:
БЕРЕЖЛИВОСТЬ
- Нерушимый обет? – повторил он.
- Да. Я долго думала об этом, - взяв его за руки, Исида завела Осириса глубже в конюшню и сплела чары, чтобы убедиться, что они тут одни. Она объяснила. – Ты знает, что Амун-Ра послал Шу разделить Геба и Нут?
Осирис кивнул.
- Он была его тайной женой, но звезды раскрыли их отношения, и Амун-Ра использовал бога ветра, чтобы разлучить их.
- Я не позволю этому случиться с нами.
- Как мы можем этому помешать? – спросил он. – Звезды всюду.
- Это не так. Есть просвет на небесах, где сталкиваются ночь и день. Если встать в правильном месте, то звезды будут слепы.
- Где? Почему я о таком не слышал?
- Вершина горы Бабель. Я слышала от своей сестры. Нефтида сказала, что только там она отдыхает от своих видений.
- Но Бабель – запретное место. Боги не должны там быть. Это место сильных смятений и противоречий. В том месте нарушена гармония космоса. Как она умудрилась остаться в себе?
Исида нахмурилась.
- Может, она и не в себе. Отчасти. Думаю, на Нефтиду все это влияет, но она страдает от видений сильнее, чем показывает, а я не могу забрать у нее то, что ее успокаивает. Я не выдам ее Амун-Ра. И я в состоянии исцелять ее разум, когда она возвращается. В большей степени, - Исида прогнала мысли о сестре и сосредоточилась на их проблеме. – Бабель не лишен опасностей, да, но потому гора нам и подходит.
Осирис коснулся ее лица.
- Я не потеряю тебя в безумии горы, - тихо сказал он.
- Не потеряешь. Но, даже если такое случится, мы найдем друг друга.
- Почему ты так уверена?
Исида взмахнула рукой, появились две маленькие вазы. Одна была из синего фаянса с серебряным кошкой вместо крышки, а вторая была вырезана из алебастра с золотой коброй на верхушке. Исида осторожно сняла крышки с сосудов и окружила их руками, шепча заклинание.
- Мы возьмем по кусочку сердца друг друга. Они будут вести нас во время поиска.
Она прижала ладонь к сердцу и закрыла глаза. Когда она отодвинула руку, на ладони лежал красивый аметистовый скарабей сердца, золотые крылья были такими тонкими, что были почти прозрачными. Она протянула его Осирису, тот взял скарабея. Он восхитился камнем и легонько провел по нему пальцами.
Он ощутил при этом биение ее сердца. Это успокаивало и пугало его. То, что он мог потерять ее – да еще и потерять себя – пугало его еще сильнее. Но он хотел показать себя достойным ее любви и доверия. Пока что он мог отвечать верой в нее.
Осирис осторожно опустил ее скарабея сердца в алебастровую вазу и закрыл крышкой. Он прочитал заклинание, чтобы запечатать ее липкой смолой дерева, он не смог найти вещество, способное растворить эту смолу. После этого он вызвал своего скарабея сердца – сияющий золотой бриллиант был обрамлен колосками цвета солнца вместо крыльев.
- Красивый, - сказала она, когда он протянул скарабея ей.
Было странно ощущать свое сердце в руках другого. Его сердце было окутано Исидой. Она поймала его тело и душу. Он стоял в тени ее крыльев и понимал, что он был добровольным узником, он сам протянул запястья для оков, но знал, что ничто в мире не могло так его порадовать.
То, что они делали, было безумием. Но разве любовь не была формой безумия? На долю секунды он задумал, что, может, его любовь была ее чарами, заставившими его сделать то, что было ему не свойственно. Но он отогнал мысль. Он все еще управлял своими желаниями. К тому же, даже если Исида околдовала его, ему было все равно.
Он видел болезнь любви у других, но Осирис не понимал этого раньше. Теперь он узнал это состояние в себе. Исида была пьянящим цветком, и он не мог противостоять ей. Попробовав ее, он оказался в плену. Он был наполнен ее медовой пыльцой. Если это утянет его на дно, если он утонет в ее объятиях, то его жизнь была прожита не зря.
Исида была его целью.
Исида была всем для него.
Он всю жизнь искал ее, не понимая этого.
Осирис смотрел, как Исида опускает его скарабея сердца в свою синюю вазу и запечатывает. Она повернулась к нему.
- Нужно быть осторожными с Сетхом, - сказала она, отвлекая его от мыслей. Исида отошла на несколько шагов и вернулась. – Скоро разольется Нил, если я не ошибаюсь?
- Да. Я рассчитал, что он разольется, когда посевы подрастут. Рановато, но время еще есть.
- Тогда тебе нужно сделать вот что. Иди туда сегодня и подними уровень воды в Ниле, даже если еще рано. Вода нахлынет, и я смогу направить эту силу в свои чары. К тому же, это хороший знак.
Когда Осирис согласился, что такое можно сделать, она продолжила:
- Когда солнце скроется за горизонтом, отправляйся к горе Бабель. Держи мое сердце при себе. Я потрачу часы перед этим, чтобы пересечь небеса, скрыть наши дела и подготовить заклинание. Когда солнце сядет, я прибуду на гору Бабель и найду тебя. Когда мы встретимся на горе, спрячемся в темных тенях между ночью и рассветом, а после этого ничто не сможет нас разлучить.
Исида знала, что просит от него слишком много, но для них не было другого способа остаться вместе. Она не знала, сможет ли направить нужную силу для такого сильного заклинания. Если он дрогнет по пути, чары не сработают, и она потеряет его во многих смыслах.
- Уверен, что хочешь этого, Осирис? Как только мы будем связаны, никто не сможет встать между нами. Даже смерть. Это серьезное решение. Если ты сомневаешься…
Осирис провел рукой к ее шее и склонился, чтобы поцеловать ее губы, прервав ее слова, надеясь, что передаст глубину своих эмоций в этих объятиях. Он притянул ее к себе, и, когда она сдалась, а напряжение покинуло ее плечи, он прошептал:
- Мы разойдемся сейчас, как запланировали, а до нашей встречи этот поцелуй – моя тайная клятва. Пусть Сетх выступает против нас. Пусть звезды пытаются нас разлучить. Пусть запрещает Амун-Ра. Мы объединимся по своей воле, по своему желанию, свяжем наши души в свете любви.
- А если у меня не получится? – тихо спросила она.
- Не важно, - ответил Осирис, гладя ее по волосам. – Этой ночью мое сердце пронзит или ужасная радость, или ужасная печаль. Но оно все равно принадлежит тебе, - Осирис поцеловал ее, запечатывая свое пылкое обещание.
Исида подняла крылья, и они оказались в коконе из перьев. Они отчаянно прижимались друг к другу, понимая риск того, на что согласились. После этого поцелуя они неохотно отпрянули друг от друга. Осирис проводил Исиду взглядом, ее синяя ваза с его скарабеем сердца была под рукой.
- Береги себя, любимая, - прошептал он, следя за ней в небе. Она пропала, и он взял алебастровую вазу и опустил в сумку, с которой всегда путешествовал. Осирис поднял руки и погрузился под землю, миновал темную границу между царством богов и Землей.