А потом одной летней ночью зазвучал рожок, сообщая, что пришло время для собрания Эннеады, где встречались все боги. Она не видела его десять лет, но что-то изменилось между ними за время разлуки. Когда он обнял ее и поцеловал в щеки, это… ощущалось не так, как раньше. Тепло его тела задержалось, хотя он уже ушел обнять Нефтиду.
Она весь вечер искала его, хотела сесть рядом. Но место было уже занято, и она смотрела на него, стараясь понять, что с ним случилось, что изменилось и заставило ее чувствовать себя так, словно она видела его впервые.
«Дело в длине волос? В том, как его загорелая кожа сияет на солнце?».
Он улыбнулся, и Исида ощутила это так, будто он рассказывал ей что-то тайное, предназначенное только ей. Когда он рассказывал о своих приключениях, ей казалось, что он смотрит в ее сторону чаще, чем на остальных. Когда вечер подошел к концу, Исида уже знала, что звезды дали ей долгожданный дар.
Совет отсрочили, и тот, чьего внимания она добивалась, потянулся и встал, чтобы уйти. Исида тоже быстро встала и спросила, может ли пройтись с ним. Он кивнул, глаза сверкнули, и он протянул ей руку. Вместе они шли по длинным коридорам Гелиополиса, он задавал вежливые вопросы. Она могла думать лишь о том, как колотится ее сердце, и Исиде было интересно, чувствует ли он биение ее пульса там, где ее запястье лежало на его мускулистой руке.
Когда они добрались до крыла, отведенного ей, когда она жила в роскошном доме Амун-Ра, он замер и провел пальцем по ее щеке.
— Что такое, кроха? — спросил он.
Она нервно улыбнулась, услышав свое старое прозвище. Она была выше него в детстве, и он дразнил ее, называя «крохой», а теперь он возвышался на пять дюймов, а это было серьезно даже для бессмертного. Исида всегда сердилась, когда он так называл ее раньше, но теперь прозвище ощущалось иначе. Как ласка.
— Я… — начала она и заглянула в его глаза. Трепет охватил ее нервы, крылья тихо шевелились за ее спиной. — Я скучала, — выдавила она.
Он тепло рассмеялся.
— Я тоже скучал.
Она кивнула и опустила взгляд.
Склонив голову, он попытался оценить выражение ее лица.
— Что-то еще не так?
— Да, — пауза. — Нет, — Исида заломила руки, облизнула губы, во рту внезапно пересохло.
Он взял ее за руки и легонько встряхнул.
— Что-то тебя тревожит. Я еще не видел, чтобы великая богиня Исида вела себя так взволнованно.
Исида открыла рот, но не смогла заговорить.
Он прищурил глаза.
— Тебя кто-то обидел, кроха?
— Нет. Не совсем.
— Ясно. И кто же не совсем обидел тебя? — его глаза стали ледяными, тело напряглось. От него исходил гнев.
— Не человек. Скорее мысли.
Он не сразу ответил.
— Что ты имеешь в виду?
Исида тихо вздохнула, не зная, как собирается объяснить чувства. Откажет ли он ей? Будет потрясен ее смелостью? Или он хочет того же, что и она?
Она начала:
— Я думала о законах, что управляют нами, и один из них сложно соблюдать.
— Какой?
— Тот, в котором говорится, что нам нельзя заводить отношений между собой, как это сделали Нут и Геб.
— Ах, — он отпустил руки Исиды и отвернулся. Его спина была прямой и напряженной. Он спросил. — Так ты нашла того, кого полюбила?
— Думаю, да. Точнее, я любила его много лет.
— Ясно.
Осмелев, Исида подошла к нему, развернула крылья и обхватила его одним, пока они стояли рядом. Она часто скрывала их обоих за сияющими перьями, когда они были детьми, чтобы они могли поговорить о шалостях, которые совершали в тайне. Теперь это ощущалось иначе, по-новому, словно она открывала следующую главу в жизни.
Он вздохнул и повернулся к ней, тень ее крыла скрывала выражение его лица.
— Ты знаешь, что закон касается только бессмертных, Исида. Так что не должно быть проблем между тобой и твоей любовью. Скажи же, какого смертного мне поздравить?
— Я люблю не смертного, — сказала Исида.
Склонив голову, он уточнил:
— Значит, он бессмертный?
— Да. Но все сложно.
— Возможно, но границы закона размыты касательно некоторых бессмертных. Твоя любовь еще может быть возможной.
— Это не все. Он еще не знает о моих чувствах.
— Сомневаешься, что он ответит взаимностью? — он провел рукой по волосам и пробормотал. — Глупый вопрос. Конечно, он ответит взаимностью, — посмотрев ей в глаза, он коснулся кончиками пальцев ее челюсти. — Как иначе? — он улыбнулся ей и опустил руку. Он вздохнул. — Думаю, он красивый.