Присваивая себе миллионы на ими же узаконенных основаниях, даже благонамеренные высшие политики рвут обратные связи в контурах циркуляции информации в процессе управления на уровне четвёртого приоритета обобщённых средств управления: они не могут прочувствовать на себе негативные последствия своей дурной политики - когда большинство живёт на несколько тысяч рублей в месяц, для присваивающего миллионы и сотни миллионов рублей и долларов житейские проблемы большинства - это гораздо дальше Канн или Куршавеля [253].
3.3. Национальные взаимоотношения в СССР: теория и практика
3.3.1. Большевистская национальная политика на основе истолкования «мраксизма» в Сталинскую эпоху
Союз Советских Социалистических Республик (СССР) от постсоветской Россионии и прочих государств прошлого и настоящего в период руководства партией и страной В.И.Лениным и после него И.В.Сталиным отличался тем, что основой его внутренней и внешней политики была социолого-экономическая теория - марксизм-ленинизм. Наличие теории - даже при всех пороках «мраксизма» - обеспечивало достаточно единообразное понимание целей государственной политики, путей и средств их достижения как в обществе, так и на всех уровнях и во всех ветвях «вертикали власти».
Соответственно этому системообразующему принципу государственности СССР соотнесение реальной жизни общества с теорией было нормой политической жизни страны примерно в первые тридцать пять лет существования сначала Советской России, а потом СССР, т.е. в постреволюционную и в Сталинскую эпоху.
Этим в послесталинские времена ни в СССР, ни в постсоветской Россионии не занимается никто: ни политики персонально, ни политические партии, ни научно-исследовательские институты РАН, ни политико-социологические факультеты и кафедры вузов, ни журналистский корпус. Причины просты - нравственная ориентация на своекорыстие, а не на служение развитию общества, и скудоумие, не позволяющее понять роль теории как одного из факторов, обеспечивающих как эффективность государственного управления, так и консолидацию (единение) общества.
Поэтому отказ политической «элиты» страны в послесталинские и в постсоветские времена от власти над этим этапом полной функции управления - ещё один её порок.
Поскольку в марксизме образца 1917 г. не было ответов на все вопросы, которые вставали ходе социалистического строительства, то соотнесение действительности с теорией было стимулом к тому, чтобы теория развивалась в соответствии с потребностями решения конкретных задач общественного развития.
При этом шла борьба за истолкование неоднозначно понимаемой терминологии марксизма и его умолчаний либо в духе большевизма, либо в духе изначального марксистского интернацизма. И в этом была главная проблема социалистического строительства, неразрешимая без выявления пороков «мраксизма» и замены его в политике иной - большевистской управленчески состоятельной теорией.
Как уже было отмечено в разделе 3.2, задача анализа советского периода истории нашей страны включает в себя 4 аспекта:
1. Идеалы, которые провозглашались целью политики.
2. Идеология, которая претендовала на изъяснение этих идеалов и путей воплощения их в жизнь.
3. Политическая практика РСДРП (б) - ВКП (б) - КПСС и Советского государства.
4. Жизнь нравственно-психологически неоднородного общества под властью трёх выше названных факторов.
В разделе 3.2 нами было показано, что идеал построения общества без эксплуатации «человека человеком» был провозглашён целью государственной политики и что политика в сталинские времена в действительности была направлена на воплощение этого идеала в жизнь и на решение соответствующих задач развития культуры и личностного развития людей, насколько это позволял марксизм.
В разделе 3.1 было показано, что этот идеал был поддержан подавляющим большинством населения страны его практической деятельностью, выражавшейся в успехах СССР в деле общекультурного и экономического развития.
И этот идеал ликвидации системы эксплуатации «человека человеком» находил своё достаточно адекватное выражение и в документах партии большевиков, и в документах государства, касающихся в том числе и политики в области национальных взаимоотношений.
К этим документам и обратимся. XVI съезд ВКП (б), состоявшийся 26 июня - 16 июля 1930 г. в Москве, рассматривал среди всего прочего [254] и проблематику национальных взаимоотношений в СССР с целю выработки «национальной политики» в ходе осуществлявшегося социалистического строительства.
«В чём состоит существо уклона к великорусскому шовинизму [255] в наших современных условиях?
Существо уклона к великорусскому шовинизму состоит в стремле н ии обойти национальные различия языка, культуры, быта; в стремлении подготовить ликвидацию национальных республик и областей; в стремлении подорвать принцип национального равноправия и развенчать политику партии по национализации [256] аппарата «государственного и партийного управления», национализации прессы, школы и других государственных и общественных организаций.
Уклонисты этого типа исходят при этом из того, что так как при победе социализма нации должны слиться воедино, а их национальные языки должны превратиться в единый общий язык, то пришла пора для того, чтобы ликвидировать национальные различия и отказаться от политики поддержки развития национальной культуры ранее угнетённых народов.
О н и ссылаются при этом на Ленина, неправильно цитируя его, а ин о гда прямо искажая и клевеща на Ленина.
Ленин сказал, что в социализме сольются интересы национальностей в одно целое, - не сл е дует ли из этого, что пора покончить с националь н ыми республиками и областями в интересах… интернационализма? Ленин сказал в 1913 году в полемике с бундовцами, что лозунг национальной культуры есть буржуазный лозунг,- не следует ли из э того, что пора покончить с национальной культурой народов СССР в интересах… интернационализма?
Ленин сказал, что национальный гнёт и национальные перегородки уничтожаются при социализме, - не следует ли из этого, что пора покончить с политикой учёта национальных особенностей народов СССР и перейти на политику ассимиляции в интересах… интернационализма? И так далее и тому подобное. [257]
Не может быть сомнени я , что э тот уклон в национальном вопросе, прикрываемый к тому же маской интернационализма и им е нем Ленина, является самым утончённым и потому самым опасным видом великорусского национализма [258].
Во-первых, Ленин никогда не говорил, что национальные различия должны исчезнуть, а национальные языки должны слиться в один общий язык в пределах одного государства, до победы социализма во всемирном масштабе. Ленин, наоборот, говорил нечто прямо противо п оложное, а именно, что “национальные и государственные различия между народами и странами… будут держаться ещё оч е нь и очень долго даже после осуществления диктатуры пролетариата во всемирном м асштабе ” [259] (т. XXV, стр. 227).
Как можно ссылаться на Ле н ина, забывая об этом основном его указании?
Правда, один из бывших марксистов, а н ыне ренегат и реформист, г. Каутский утверждает нечто прямо противоположное тому, чему учит нас Ленин. Он утверждает, вопреки Ленину, что победа пролетарской революции в австро-германском объ е динённом государстве в середине прошлого столетия привела бы к образо в ан и ю о дн ого общ е го н е мецкого языка и к онемечению чехов, так как “од н а л и шь сила освободившегося от пут обмена, одна лишь сила современной культуры, ко т орую н если с собой немцы, без всякой насильственной германизации пр е вратила бы в не мцев отсталых чешски х мелки х буржуа, кр е стьян и прол е тариев, котор ы м нич е го не могла дать их зах у далая национальность ” [260] (см. предисловие к немецкому изданию “Революц и я и ко н трреволюция ”).