— Не дергайся, русская сучка, а то попорчу твое красивое личико…
Ну, теперь, чувак, ты конкретно так попал!
Подхожу к мужику со спины. На площадке темно, но я успеваю заметить, как по Настиной щеке бежит одинокая слеза. Сука, урою этого мудака сейчас. Пока эта сволочь обнюхивает мою девочку, аккуратно, можно сказать даже бережно, перехватываю его руку, в которой он держит нож, прижимая его к Настиной щеке, резко отвожу ее сторону, оттаскивая эту тушу от Насти. Малышка резко разворачивается, прижимается к стене и, прикрыв ладонями рот, скатывается по стене на пол. Так, понятно. У нее небольшой шок. Разберемся. Сначала задам пару вопросов.
— Кто вас послал? — не ослабляя захвата, позволяю небольшой порции кислорода попасть в легкие похитителя.
— Пошел к черту!
— Неправильный ответ! — перехватив поудобнее, ломаю мужику руку. Тот начинает вопить. — Кто вас послал? И на этот раз советую дать мне информацию, если не хочешь, чтобы я сломал тебе и вторую руку.
— Яр… — Настя шепчет, зовет меня, а мне нельзя сейчас отвлекаться. И не стоит ей это все видеть. Потому рычу на нее: — Зашла в квартиру!
К моему удивлению, Настя послушно поднимается с пола, открывает двери ключами, хлопок и она скрывается в квартире. Можно вернуться к допросу.
— А теперь я тебя внимательно слушаю. Ну?
— Я не знаю, — хрипит. Сжимаю его шею сильнее, перекрывая доступ кислорода. Мужик начинает биться в моих руках. Пусть поймет, что я не шучу. Спустя минуту снова позволяю дышать. — Нам просто прислали фото девчонки, адрес дома и билеты на самолет. Все инструкции по переписке. Даже голоса не слышали. Был приказ привезти живой, — замолкает.
— Дальше!
— Нам разрешили… — откашливается. Так, тут уже интереснее. Делаю подсечку, роняя похитителя на колени, перехватываю так, чтобы не вырвался, но мог дышать. Мне совсем не нужно, чтобы он сейчас отключился. Мне нужна информация, чтобы знать, как вывести мою девочку из-под удара. — Понимаешь, нашей задачей было привезти ее живой. Никто не говорил о ее… хм… целостности. Нам сказали, что если пустим девку по кругу, то еще и приплатят сверху десять процентов.
Стою и орхреневаю. Несмотря на ужасный акцент и постоянные хрипы от нехватки воздуха, ошибиться и неправильно понять то, что только что сказал наемник — просто нереально. Это что ж за мразь такая их наняла, что хотела не просто похитить Настю, но и сотворить с ней такое… Сломать ее хотели? Блядь, убью любого, кто тронет ее!
Собираюсь с мыслями, беру себя в руки и задаю главный интересующий меня вопрос:
— Сколько вас тут? — мне надо понимать насколько сложным будет наш отход и со сколькими наемниками нам придется столкнуться по пути. Ну и по времени пока непонятно — есть ли оно у нас или все же счет идет на минуты.
— Иди нахер! — сплевывает изо рта кровь и ржет, демонстрирую окровавленные зубы.
— Снова неправильный ответ, — на первый взгляд, говорю спокойно. Но в душе клокочет ярость. Ломаю ему вторую руку. В подъезде снова звенит его вопль. — Я предупреждал, что будет больно, если не будешь отвечать. Итак, сколько вас?
— Много! — гогочет. — Тебе не вытащить ее живой. Вас либо двоих прикончат, либо грохнут тебя, а ее отправят заказчику.
— Ну, тут ты ошибаешься.
Срываюсь. Мозгами это понимаю, но тело действует на автомате. Со всей дури бью наемника в лицо. Тот падает на пол, стонет и хрипит, а я запрыгиваю сверху и начинаю методично его избивать. Сука! Какая же он сука! Вижу перед собой не только его, но всех, кто хотел причинить моей малышке вред. Не могу остановиться. Не контролирую себя. Перед глазами просто пелена. Кулаки уже сбиты, но я не останавливаюсь. Тормозит меня внезапный всхлип и тихое:
— Ярик, Яричек, остановись… Пожалуйста, Ярик.
Кулак сам по себе зависает в воздухе. Замираю над бессознательным телом наемника, поворачиваюсь на голос. Настя стоит в дверном проеме и, даже не пытаясь сдерживать слезы, смотрит на меня. В глазах страх. Но кого она сейчас боится? Меня?
Поднимаюсь на ноги, осматриваю себя. Да уж, видок тот еще. Весь в крови. Наверняка, рожа перекошена от гнева и адреналина. Делаю шаг в сторону Насти, она тут же отпрыгивает назад. Черт, значит меня боится. Блядь!
— Настюш, малыш… — хриплю не своим голосом. — Ты только меня не бойся, пожалуйста. Я тебя… Я же за тебя любого… Насть…
— Яр, я знаю, знаю. Я не боюсь. Ну, тебя не боюсь. Просто страшно… — пытается что-то объяснить, но от шока и стресса, видимо, мысли путаются, говорит отрывисто. А потом она шумно выдыхает и кидается ко мне, обхватывает меня руками, прижимается ко мне всем телом. Обнимаю ее в ответ, стараясь не испачкать ее чужой и своей кровью. Плачет.