Женщина спокойно и тепло улыбнулась мне и, уменьшившись до размеров хомячка, влетела внутрь. Осталось лишь закрыть горлышко подготовленной крышкой, что собственно я и сделала.
— Ух, — устало опустилась на пол, прижимая вазу к себе, — все. Наконец-то!
Латта зажгла свет, погасила свечи и приступила к стиранию уже не нужной схемы с пола.
— Раз все, мы пошли. — Цунэ и Сер дружно помахали нам руками и покинули комнату.
— Я тоже пойду, — Хош демонстративно зевнул, — устал, сил нет.
Нет так быстро, зелененький мой!
— А я пойду Ухашу родительницу верну. Спасибо Латта! — одной рукой обняла подозрительно сощурившую глаза девушку и, пожелав ей спокойной ночи, побежала за ее братцем.
Догнала его у самой лестницы, крепко ухватила за подол форменного пиджака и потребовала ответа:
— Ты где был?
Парень состроил недовольную гримасу:
— Только Латте не говори, а то родителям настучит. — Я вопросительно приподняла брови. — Меня поймали и чуть не отчислили.
— Что? — неожиданно громко воскликнула шокированная я.
— Чего орем? — за спиной Хоша появился недовольный комендант, но как только он увидел вазу в моих руках, смягчился и с надеждой спросил, — получилось?
Я утвердительно кивнула и вручила Ухашу его маму, продолжая смотреть на друга и чувствуя вину за все произошедшее с ним.
— Прости, — опустила голову, — если бы я не вляпалась по глупости в эту историю…
— Да не переживай, — парень похлопал меня по плечу, — не отчислили же, просто наказали. Но теперь лучше мне сидеть тише воды ниже травы. — Демон развернулся и начал подниматься по лестнице, — спокойной ночи, Ева.
— Спокойной ночи.
Я поплелась к своей комнате в совсем не радужном настроении. Но стоило открыть дверь, как счастливая улыбка появилась на губах. В комнате было чисто: ни куч мусора на полу, ни гирлянд паутины на потолке, ни пыли на столе не было. Зато был букет цветов в стеклянной вазе, чашка с чаем и пироженка. Так же имелась записка с одним лишь словом: «Спасибо». А комендант оказывается совсем не противный, а очень даже приятный джин.
Слопала вкуснятину с малиновым джемом, запила ее ароматным чаем и счастливая заснула в чистой постели. Надеюсь, Латта завтра меня разбудит.
Глава 5:
О мелких занозах с косичками и стервах с большими амбициями
Надежда как следует выспаться в чистой, пахнущей свежестью постели не оправдалась. Всю ночь мне снилась сгорбленная старуха со светящимися синими глазами, которая повторяла раз за разом только одно:
Я пыталась затыкать уши, убегать так далеко, как только могла, но неизменно возвращалась все в ту же маленькую, темную комнатку, и тогда кошмар начинался заново.
Проснулась в гнезде из простыни и одеяла жутко невыспавшейся и, по-моему, еще больше уставшая, будто бегала не во сне, а наяву. Голова гудела, а мышцы ломило. В отвратительнейшем настроении я схватила полотенце и пошлепала в душ. В коридоре, как и в душевой не было ни души, а значит встала я рано.
Посмотрев в зеркало, отшатнулась от него и попыталась прямо пальцами расчесать всклоченные волосы. Не вышло. Видок у меня был еще тот: красные, припухшие глаза, кошмар на голове, и след от подушки на щеке. Кр-р-расота!
Показала своему отражению язык и, желая хоть немного проснуться и унять тупую головную боль, залезла под холодный душ. Зря. Не проснулась, зато замерзла так, что зуб на зуб не попадал.
Наспех обтеревшись махровым, мягким полотенцем, быстро натянула чистое платье и пошла на выход. До двери дошла, однако открыть не успела. Она сама распахнулась, сильно ударив меня по лбу.
— Эй, — потерла ушибленное место, — а поосторожнее можно?
Здорово! Теперь еще и шишка будет. Озверевшим взглядом уставилась на высокую, темноволосую девушку, снисходительно посматривающую на меня с высоты своего немаленького роста. Кажется, я ее уже видела. Вроде ее имя Алина, и она тоже из бывших людей.
— Прости, не заметила тебя, — в ее голосе совсем не слышалось раскаяния, зато насмешка очень даже, — ты такая маленькая и… незаметная.
Вот сейчас бы как в каком-нибудь кино или книге выдать хлесткую фразу в ответ, чтобы раз и на всегда утереть нос этой зазнайке. Но именно сегодня моя мозговая активность была на нуле, и все, что я могла, это стоять и сверлить прямую спину брюнетки.