– Он не мой парень! – я возмущенно взглянула на Риэля, – просто знакомый, но… – мой голос дрогнул, – он мне два раза жизнь спас.
– Эл, помощь нужна? – в дверной проем заглянула высокая, гибкая дриада.
– Что с зачисткой? – не оборачиваясь к ней, спросил оборотень.
– Почти закончена. Гиф и Рид прочесывают местность.
– Отлично. Тогда подмени меня, проследи, чтобы ни чего не пропустили. А мне нужно парня в лазарет оттащит.
– Хорошо. – Девушка скрылась так же быстро, как и появилась.
Риэль закинул руку Дениэрала к себе на плечо и легко, будто василиск ни чего не весил, встал.
– Ева, а тебе лучше пока остаться здесь, внизу. Как все уляжется, я или кто-то из моих вернемся за тобой.
После увиденного на поле и вообще всего случившегося я уже не хотела спорить и что-то требовать и, поблагодарив брата Дена, послушно вернулась в катакомбы. Там села прямо на пол, обняла колени, положила на них подбородок и стала ждать.
Думать о чем-либо не получалось. Мысли вязли, стопорились и не хотели формироваться во что-то определенное. В голове был полный бардак, и сосредоточиться на чем-то определенном для меня стало невозможным. Поэтому я просто сидела, прислушивалась – не идет ли кто, чтобы меня забрать, и отсчитывала секунды.
Ждать пришлось довольно долго – целых пять тысяч четыреста тридцать одну секунду, прежде чем в коридоре послышались торопливые шаги, и в зал наблюдения влетел Ден.
Издав радостный вопль, я подскочила и бросилась одногруппнику на шею:
– Ден! – крепко обняла парня, – наконец-то. Все закончилось?
Оборотень тоже стиснул меня в объятиях и как-то отстраненно ответил:
– Да, – тяжелая пауза, – закончилось.
– Тогда пошли скорее.
Я оживилась и потянула Дена за руку на выход, и он неохотно пошел за мной.
Мы беспрепятственно покинули опостылевшие мне катакомбы, пересекли поле, тщательно обходя серые лужи, что остались от теней, приблизились к внезапно возникшей высокой стене, опоясывающей всю территорию Школы, и вошли в мощные приоткрытые ворота.
Я замерла и вцепилась в ладонь Дена – весь внутренний, вымощенный булыжником, двор был усеян телами погибших. Здесь были как студенты, так и преподаватели. Некоторых я не знала и видела впервые, но встречались и знакомые лица. Лица моих одногруппников. Тех с кем я училась, общалась и проводила большую часть своего времени.
Повсюду раздавался плачь, были слышны стоны раненных, переговоры медицинского персонала… но самым громким был голос Риэля. Он стоял посередине этого ужаса и уверенно отдавал приказы своим воинам, распоряжался – кого куда нести и кому какую помощь оказать.
Казалось, что даже погода скорбит и оплакивает всех погибших вдруг начавшимся дождем.
– Когда все началось, – глухо заговорил Ден, – тех, кто был близко от Школы, успели предупредить и спрятать внутри. Но… – парень судорожно вздохнул, – были и те, кто просто не успел. Они находились слишком… далеко.
Я не знала что сказать, ответить, как отреагировать и вообще как себя вести в столь чудовищной ситуации. Все казалось каким-то нереальным. Я словно сквозь запотевшее стекло смотрела на тела еще недавно живых студентов и преподавателей и не могла поверить, что все это произошло на самом деле.
Оборотень еще что-то говорили и куда-то звал, но я ни чего не слышала и не могла сдвинуться с места. Мне почему-то казалось, что это я во всем виновата. Знаю – глупо. Но именно это я и ощущала – вину.
Очнуться помог радостный крик, пронесшийся через весь двор:
– Ева!
К нам бежала Латта. Девушка, не замечая дождя и луж, в которых утопали ее ноги в тонких полуботинках, быстро преодолела разделявшее нас расстояние и, налетев будто ураган, стиснула меня в железных объятиях.
– Как же я волновалась! – демоница принялась осматривать меня с ног дот головы. – Ты куда делась вчера?
Рассказывать что-либо сил не было, а вот прояснить ситуацию было необходимо:
– Где Хош и Саша? – спросила я и задержала дыхание в ожидании ответа.
– Все с ними в порядке. – Латта попыталась улыбнуться, но получилось плохо.
– А сколько… – я запнулась на страшном слове, – сколько погибших?
– Давай не тут, Ева. – К нам незаметно подошел Риэль и заботливо набросил мне на плечи сухой, теплый плащ, – идите внутрь. А то уже промокли все.
Глубоко внутри хотела возмутиться и непонятно зачем остаться, но почему-то не смогла, и позволила Дену утащить себя в общежитие.
А через пол часа, когда я отмокла под теплым душем, переоделась в чистую, сухую одежду и распутала здоровенный колтун на голове, ко мне в комнату вломился необычайно молчаливый Хош и повел в столовую.
К нашему появлению там собралась не только вся школа, но и родные погибших в серых траурных одеждах. Казавшееся мне всегда огромным помещение вдруг сделалось маленьким и тесным, а от наполнявших окружающую атмосферу печали и горя и вовсе захотелось сбежать куда подальше. Но, естественно, этого я не сделала, а вместе с Хошем присоединилась к друзьям, стоявшим напротив небольшой трибуны, за которой через несколько минут появился ректор Дотор Валенский. Серая хламида, длинные волосы убраны в косу, и в глазах больше нет отеческой доброты и улыбки.
С его появлением одновременно на все окна столовой упали светло-серые занавеси, погружая помещение в сумрак, разгоняемый только загоревшимися по периметру свечами.
Откашлявшись и выпив тут же протянутую воду, Дотор начал говорить:
– Сегодня наша Школа подверглась нападению теней. – Пауза. – Буду откровенен – это стало неожиданностью и шоком. Раньше тени ни когда так далеко не заходили. И… – еще несколько глотков воды, – мы оказались не готовы к подобному. Слишком доверились пограничной охране и расслабились. – То тут, то там послышался недовольный шепот. – Я не снимаю всю ответственность с себя и не перекладываю ее на других… Я… приношу свои глубочайшие извинения и соболезнования семьям погибших. – Несколько секунд длилось тягостное молчание, а потом ректор заговорил более жестко, – через несколько минут состоится прощание с теми, кто уже не снами. А сейчас я хочу донести до вас указ короля…
– Спасибо Дотор, но я сам зачитаю.
Из-за спины удивленного ректора появился Герей Нораи (ударение на И), подождал, пока ему освободят место, и встал за трибуну. Все присутствующие тут же склонили головы, и я в том числе. Да у меня просто выбора не было – Хош самым наглым образом водрузил свою лапищу мне на голову и надавил, заставляя наклониться.
Через несколько мгновений король величественно кивнул, и все выпрямились. Своими зелеными глазами Герей просканировал толпу, на секунду дольше, чем на остальных, задержавшись на Саше, и заговорил глубоким, хорошо поставленным и совсем не старческим голосом:
– После столь печальной трагедии, мы с ректором Валенским пересмотрели правила безопасности в Школе, и отныне вам придется беспрекословно им подчиняться. Любое неподчинение и нарушение нового режима будет расцениваться как саботаж и строго наказываться. Итак, первое – с этого дня все преподаватели и студенты обязаны носить при себе амулеты экстренной телепортации. Второе – теперь вокруг Школы всегда будет стоять защитная стена, и выходить за ее пределы без сопровождения преподавателя запрещено. Третье – территорию Школы будет патрулировать и охранять один из военных отрядов с границы. Четвертое – по окончанию занятий студентам запрещается покидать учебное здание и общежитие, за исключением некоторых экстренных ситуаций.
Сбоку послышалось возмущенное сопение Хоша, да и многие студенты оказались недовольными новыми правилами, но открыто высказать несогласие никто не решился.
Дальше король озвучил имена всех погибших, и цифра показалась мне чудовищной – пять преподавателей и тридцать студентов, еще двадцать раненых, находились в мед. пункте.