6
У Айзека от холода зуб на зуб не попадал. Туннель, прорезавший полуостров, не мог быть длиннее сотни метров, но темнота изнуряла. Никто не додумался взять с собой факел, а фонарики существовали только в старом мире. Он понятия не имел, как Триш находит дорогу; они шли спина в спину, и каждый повторял движения впереди идущего. По правде говоря, когда глаза привыкли к темноте, с обоих концов туннеля просачивалось ровно столько света, чтобы не врезаться лицом в скалу каждые десять секунд.
Если бы только не вода!.. Всю дорогу его ботинки были полностью погружены в темную жижу, а часто она доходила до самых шорт. Плеск, издаваемый десятью парами ног, бредущих по узкому ручью, напоминал о Капитане Спарксе, погружающем куски раскаленного железа в ведра для охлаждения. Чего бы только не отдал Айзек за тепло огня в кузнице! Он дрожал, как осиновый лист.
Не очень-то приятно узнать, что ты слабак, когда дело доходит до настоящих приключений. «Просто я не переношу холод и сырость, — думал он. — Если бы не эта холодрыга, я бы справился с чем угодно». Он любил ходить пешком и облазил весь огромный остров — при ярком свете дня.
— Здесь где-то должны быть разлагающиеся трупы, — предположил здоровяк Карсон, который шел через пару человек сзади. — Какой-то странный запашок.
Айзек принюхался, но не уловил ничего, кроме обычного запаха моря, отдающего тухлой рыбой.
— Это не я, — открестился Доминик.
Садина заговорила со своего места в самом конце:
— Наверняка за семьдесят с лишним лет тут заблудились по крайней мере несколько бедолаг. В эту самую минуту мы, возможно, ступаем по чьим-то костям.
— Никогда больше не пойду в поход с восточниками, — сказал кто-то.
«Наверное, та девчонка с длинной косой, Джеки», — подумал Айзек.
— Не помню, чтобы я тебя приглашала, — отбрила ее Садина.
— Ой-ой-ой.
Айзек просто радовался, что слышит человеческие голоса, что он не один. Они плелись по туннелю, шлепали по воде, перебрасываясь остротами. Вскоре тьма рассеялась и показался светлый вход с северной стороны, на фоне которого четко выделялся силуэт Триш. Айзек облегченно вздохнул и начал придумывать предлог, чтобы отсидеться на скалах, когда остальные займутся исследованием других пещер. До него доходили истории о войнах давно прошедших дней, когда солдаты стреляли себе в ногу, чтобы выбраться с передовой. А может, просто споткнуться и вывихнуть лодыжку или растянуть сухожилие?
Добравшись до выхода, Триш остановилась. Остальные толпились сзади, глядя на бескрайние просторы океана. Немного странно, что никто не спешит выбраться на свет божий. Айзека охватило острое желание растолкать всех и вырваться на свежий воздух. Но внимание стоящих впереди привлекало нечто, чего не мог видеть он. Все замерли, никто не проронил ни слова.
— Что там такое? — спросила из-за его спины Садина, и Айзек подпрыгнул от неожиданности. — На что вы так уставились?
Триш наконец вышла из пещеры и молча ступила на широкий выступ скалы, медленно и неуверенно, не отводя взгляда от далекой точки на поверхности моря. Друзья последовали за ней, и Айзек наконец вышел из тесного туннеля, вызывающего клаустрофобию. И увидел то, что остальные. В нескольких сотнях метров от берега на поверхности океана покачивался на волнах, дрейфуя в их сторону, невиданный объект. И все-таки они точно знали, что это такое. Корабль. Настоящий корабль из старого мира. Большой. Больше любого здания на всем острове. Морское судно. Едва Айзек успел осознать увиденное, как корабль издал самый громкий, самый низкий, самый ужасающий звук, который он когда-либо слышал.
Глава третья
Старые имена
I
Александра
Михаил часто рассказывал Александре, что у него бывают видения. Ей это не нравилось. Истории о заблудившихся людях, которые переплывают океан, возвращаются в старый, разрушенный мир. Об армиях Сирот, восставших против Божества, о паломниках Лабиринта. Всякие ужасы. Что это, дар или безумие?
Эта сторона жизни пугала Александру сильнее всего. Несмотря на многолетние исследования и эксперименты, истинная природа болезни так и оставалась для нее загадкой. Как можно составить окончательное суждение о непредсказуемом явлении, которое постоянно меняется? Тем не менее она со дня Эволюции стремилась к невозможному. Теперь, шагая по городу в окружении бдительных телохранителей, готовых защитить ее от врагов, Александра ни о чем не сожалела. Ни капельки.
В ее сознании все имело определенную цель и план. Она четко представляла будущее. В отличие от Михаила. Рассказывая о своих видениях, он напоминал сумасшедшего. Вот в чем суть. Корень всех ее страхов. Безумие.